Линда Джонс - Жена Мэдигана
В своем глупом костюме цвета зеленого мха и практичных туфлях на низком каблуке она выглядела безрадостно. Раздражающе. А еще чертовски хорошо. Его взгляд задержался на ее ногах, выставленных на показ едва ли не чересчур короткой зеленой юбкой. У нее всегда были великолепные ноги, думал он, когда она скрылась из вида.
Итак, он знал, что ей не понравится идея его возвращения в отдел по борьбе с наркотиками, хотя не предполагал, что она выйдет из себя. В конце концов, они больше не были женаты. Уже целых шесть лет. Два месяца назад время, проведенное ими в разводе, сравнялось со временем, проведенным в браке.
Он слишком хорошо знал, что Грейс думала о выбранной им профессии. Она ее ненавидела. И по ее собственным словам, именно работа стала причиной ее ухода. Да, Грейс действительно умела уходить жестко.
— Итак, это номер один, — произнесла Тамара, начиная прибирать со стола, умело балансируя тарелками и бокалами, расставленными на маленьком круглом подносе. Она послала ему быструю озорную улыбку, слишком безнравственную для столь юного создания.
— Да, — ответил он.
— Красивая, — сказала Тамара, осмотрительно сохраняя беззаботный тон. Ее заинтересованность выдавал лишь легкий оттенок любопытства, проскользнувший в тихом голосе.
— Ага. — Красивая и сексуальная, из той разновидности незабываемых красивых и сексуальных женщин, которые пробираются мужчине под кожу и остаются там навсегда. Вернуть Грейс в свою жизнь и общаться с ней таким вот платоническим образом было пыткой, но он не собирался сдаваться. Дружеские обеды раз в две недели или около того — это лучше, чем ничего, поэтому он специально воздерживался от разговоров о прошлом. Он поддерживал беседу на легкой, дружественной и безопасной ноте, чтобы она снова не убежала.
До сегодняшнего дня.
Дерьмо, это становилось слишком сложным. Лучшее, что он мог для себя сделать, это поспешить обратно в офис, позвонить Стэну и согласиться приехать в Мобил к понедельнику.
Он заплатил за обед и пешком направился в офис, пытаясь наслаждаться солнцем и проносившимся мимо нежным ветерком. Весна в Алабаме всегда напоминала, почему он остался здесь и сделал Хантсвилль своим домом. На Севере все еще боролись с остатками снега и льда, но здесь, на юге, девушки уже начали загорать, а дети вокруг бегали после школы в шортах и футболках. Деревья цвели, птицы, чирикая, перелетали с ветки на ветку, лето было не за горами.
Отсюда до Мобиля рукой подать, раз-два и ты из Галф-Шорез [2] попадаешь в Реднек-Ривьера [3].
В его ежедневнике не было ничего, что он не мог бы передать другому частному детективу: одно расследование мошенничества со страховкой, которое он почти закончил, и пара историй с разводом — самая нелюбимая и самая выгодная часть его бизнеса.
Как бы там ни было, он пока не уезжал. Это не он, а Грейси предпочитала спасаться бегством.
Небольшая контора «Расследований Мэдигана» располагалась на первом этаже старого красного кирпичного здания, построенного в сердце делового района Хантсвилля. Мебель была дешевой, вывеска, нарисованная на стеклянной двери, скромной, но сделанной со вкусом. Большую часть своих дел он получал от адвоката со второго этажа.
— Тебе звонили дважды, — произнесла Дорис в ту же секунду, как он открыл дверь. Она помахала перед собой двумя розовыми листочками, после чего опустила их на стол. — Первый раз по делу, а потом твоя вторая бывшая жена. Она снова выходит замуж и хочет, чтобы ты был посаженным отцом. — Дорис неодобрительно сморщила нос и скривила губы. — Теперь я могу пойти поесть? Честное слово, каждый раз, когда ты обедаешь со своей первой бывшей женой, я едва не падаю в голодный обморок прежде, чем выбираюсь отсюда.
В лице Дорис он нашел идеальную секретаршу. Массивного телосложения, годившаяся ему по возрасту в матери, нахальная в одну минуту и по-матерински заботливая в следующую, более чем компетентная там, где дело касалось ее секретарских обязанностей и, самое важное, он ни на мгновение не испытывал желания попросить ее выйти за него замуж.
— Сегодня можешь быть свободна, — ответил он, прекрасно зная, что его обеды с Грейс обычно затягивались. — Пару часов я сам смогу отвечать на звонки.
Дорис улыбнулась и, проходя мимо, задержалась ровно настолько, чтобы протянуть вверх руку и по-матерински похлопать его по щеке.
— Ты хороший мальчик, Рэй.
Вместо того, чтобы войти в свой кабинет, он сел за стол Дорис, и начал просматривать оставленные ему сообщения. Первым звонил один из его постоянных клиентов, мужчина, уверенный в неверности жены, даже не смотря на то, что Рэй не сумел обнаружить в отношении нее ничего более противозаконного, чем проезд на внезапно загоревшийся желтый свет. Прочитав второе сообщение, он улыбнулся.
Он позвонит Триш, пожелает счастья и откажется от ее предложения. Он никогда не встречался с ее женихом, но даже самый святой мужчина не захочет увидеть свою невесту, идущей к алтарю под руку с бывшим мужем.
Странно, но он действительно не возражал бы повести Триш к алтарю. Она была милой девочкой, и он хотел видеть начало ее новой, замечательной жизни. Она заслуживала этого. И если Пэтти когда-нибудь выйдет за того доктора, с которым встречалась в течение всего прошлого года, он появится на ее свадьбе по первому зову с тостом в честь новобрачных и пожеланиями долгой и счастливой совместной жизни.
Если же Грейс когда-нибудь решит выйти замуж… его улыбка увяла. Какого хрена, сколько он ни старался испытывать к Грейси равнодушие, полностью добиться этого ему не удавалось. Как бы он ни пытался, а он, черт возьми, прилагал все свои силы, он до сих пор продолжал думать о ней, как о своей жене.
Чтобы отвлечься от предмета, над которым предпочитал не размышлять, он сосредоточился на более приятных воспоминаниях: выражении лица доктора Дулиттла, когда две недели назад дантист открыл дверь своего прекрасного дома и обнаружил стоящего на пороге Рэя. Как доктор начал пресмыкаться, когда Рэй очень спокойно пригрозил вырвать ему селезенку, если он снова потревожит Грейс, а затем пригрозил сделать то же самое, если тот когда-нибудь почувствует желание поделиться с ней деталями их беседы.
Черт, мужчина может прожить и без селезенки, подумал Рэй, закидывая сомкнутые в замок руки за голову и откидываясь на спинку стула Дорис.
Поскольку дом, который она снимала, располагался вблизи делового района Хантсвилля, Грейс с удовольствием бегала по утрам вдоль тихих улиц, мимо старых зданий и еще более старых деревьев. Маленький районный парк был особенно красив весной, благодаря цветущим кустарникам и изящным грушевым деревьям, растущим вокруг небольшого водоема.
