Владимир Колычев - Корысть на пьедестале
– Извините, Василий, но я не буду обслуживать ваш столик!
На этом их общение и закончилось. Она ушла, и тут же появился администратор. Вздохнул, развел руками и тоже ушел.
– Вот стерва! – разозлился Кузьмин.
Клиент всегда и во всем прав, и нельзя ни при каких обстоятельствах нарушать этот принцип. Во всяком случае, так хотелось думать… А если бы он захотел выкупить у заведения час любви с Василисой, разве бы ему пошли навстречу? Такой род услуг практикуется только в дешевых заведениях, а здесь чувствовался уровень.
– Хотя бы деньги отдал! – успокаиваясь, бросил он.
– А это что? – Миша ткнул пальцем в мятую сотенную, которая лежала между тарелками.
Оказывается, он и не заметил, как администратор вернул аванс.
– Фокусник, блин! – буркнул Валентин.
– Заодно в цирке побывали, – засмеялся Брюсов.
С Мишей они познакомились в институте – сошлись, спелись, занялись фарцой и валютными махинациями. Во времена перестройки создали кооператив, на этой волне хорошо поднялись, но именно поэтому рассорились в пух и прах, и дальше каждый пошел своим путем. Валентин занялся цветными металлами, Миша переключился на нефть, у каждого свое дело, связанное одним общим знаменателем – негласным капиталистическим соревнованием, кто кого успешнее. Пока выигрывал Кузьмин. Но и Мише было чем похвалиться, в том числе и красавицей невестой. Хотя и здесь не все у него гладко. Смешно это или нет, но Брюсов взял замуж бывшую жену Валентина.
С Олесей Кузьмин разводился по собственной инициативе, с Мишей она ему точно не изменяла, просто устал он от нее, и все. И раз уж Миша ее подобрал, то какие к нему претензии? Более того, самолюбие можно потешить. Негоже молодому и успешному бизнесмену поднимать со свалки брошенную вещь…
– И клоуны, и клоунессы, – вздохнул Кузьмин.
У него свои заводы, серьезное производство на миллионы долларов, а тут какая-то пигалица крутит ему фиги.
– Ты про эту? – Миша кивком головы показал на Василису, которая промелькнула между столиков.
– А чем она тебе не нравится? – косо глянул на него Валентин.
Честно говоря, с Олесей Василису не сравнить, слишком разные уровни. Олеся – женщина не просто роскошная, она эталон – там и совершенная красота, и безупречная порода, и безукоризненное воспитание. В сущности, они-то и расстались из-за этого. Олеся не столько надоела ему, сколько он устал соответствовать ей. Ну, и приелась, конечно, не без этого. Это кашу маслом не испортишь, а пирожное с излишком сахара – очень даже…
Единственное, в чем Василиса могла потягаться с ней, это в сексуальности, возможно даже, с высоким шансом на победу. Но этого мало, во всяком случае для Миши, на которого Василиса впечатления не произвела.
– Да нет, ничего… Просто интересно… Да ты не переживай, нормально все, – широко улыбнулся Брюсов. – Клуб отличный, мне понравилось… Кстати, ты можешь его купить, вместе со своей Василисой… Но проще купить ее саму.
– Давай так, – зло, сквозь зубы процедил Валентин. – Ты не советуешь мне, как быть с Василисой, а я не советую тебе, как спать с Олесей.
Заискрило между ними, задымило, но Миша проглотил пилюлю, снимая тем самым возникшее напряжение. Но в трусости Валентин обвинить его не мог. Более того, он бы и сам на его месте постарался бы сгладить ситуацию. Уже почти двадцать лет, как они вместе, сколько конфликтов между ними перекипело, и ничего, жива их дружба, да и как она может заржаветь, если постоянно находится под высоким напряжением? Большой у них опыт выживания в этой самой дружбе, поэтому и сегодня до пожара дело не дойдет.
Какое-то время они сидели молча, стараясь не замечать друг друга, наконец остыли, чокнулись, выпили, развеселились и устроили соревнование – чья «елка» круче. Для этого им нужно было всего ничего – две стриптизерши да куча стодолларовых купюр. Девочки танцевали прямо у них на столе, а они совали купюры им за трусики, под лифчики – удержат или нет… Потом они ушли, шалея от восторга, но вскоре вернулись – в платьях, с более скромным макияжем, намекнули на свою особую к ним расположенность, но Миша послал их прямым текстом. Оказывается, он своей супруге не изменяет. А Валентин не удержался, скрылся со своей пассией в приватной комнате, там и застрял до самого утра. Он мужчина холостой, и ему можно с кем и как угодно. А с Василисой он встретится как-нибудь потом…
Глава 2
Длинные облака, одно над другим, вдоль над горизонтом – узкие, вытянутые, местами рваные, темно-серые, цвета некрашеного металла. Как будто стальными прутьями небо загородили, но для солнца это не преграда, скорее наоборот: по этим облакам как по ступенькам оно потихоньку вскарабкивается наверх, вливая свет в окна домов. Город уже проснулся, дворники машут метлами, шустрые «Газели» с белыми фургонами развозят молоко по магазинам, сонные люди стекаются к автовокзалу, железнодорожной станции – в Москву надо, на работу.
А Василиса уже отработала. Набегалась, натаскалась, наслушалась. На ногах к утру еле держишься, а еще кассу подбить надо, в зале прибраться. А на улицу вышла, освежилась утренней прохладой, и куда только вся усталость делась. Но спать хочется, а времени мало, в семнадцать ноль-ноль она снова должна быть в клубе, каждый час дорог, а пока до автобусной остановки дойдешь, пока дождешься… Она вызвала такси, ей позвонили, сказали выходить, но машина пока не подъехала.
А из парковочного кармана выкатился знакомый «БМВ» – сдал задом, остановился и в то же мгновение, взревев мотором, рванул вперед, но разогнаться не успел: водитель ударил по тормозам. Машина остановилась напротив, опустилось стекло, и Василиса увидела знакомое лицо.
– Карета подана! – «Василий» похлопал ладонью по спинке свободного кресла.
– Карета подана, – с укором покачала она головой, – да кучер пьян.
Вид его действительно не внушал доверия. Глаза воспаленные, опухлости под ними, волосы растрепанные, лицо помятое, и перегаром несет – гаишник издалека унюхает. Штраф за пьяное вождение он выплатит, денег у него куры не клюют, видела Василиса, как он Агнию стодолларовыми купюрами украсил, там не одна тысяча. И еще в «привате» с ней зажигал – не задаром же. От земного закона он откупится, а от небесного? Вдруг его свыше накажут за разврат и пьянство? Вылетит машина с дороги, кувыркнется под откос… Нет, Василисе такое счастье не нужно. К тому же «Василий» никаких чувств, кроме неприязни, у нее не вызывает.
– Это тебе так кажется! – хмыкнул он.
Она облегченно вздохнула, увидев белую «девятку» с шашечками на крыше. Сто рублей, и она дома, а главное, навязчивую компанию терпеть не придется.
