Александер Виктория - Ее высочество, моя жена
Татьяна вздрогнула.
– Уверена, тебя это очень расстроило.
Его голова дернулась, и глаза расширились.
– Расстроило? Ты думаешь, это меня всего лишь расстроило?
– Я сказала „очень”.
– Что ж, меня это, и правда, очень расстроило. – В голосе его зазвучал сарказм. – Примерно, как неудачный покрой сюртука или захромавшая лошадь. Действительно, очень печально. – Мэтью с отвращением фыркнул.
– Все же я думаю, что ты уже… – она прямо встретила его взгляд, – пережил это.
– Пережил? Да, я пережил. Я оставил все это в прошлом, окончательно.
– Тогда почему ты постоянно возвращаешься к этому?
– Я… – Мэтт прищурился и посмотрел на дорогу впереди. – Ты сводишь меня с ума, принцесса.
– Отлично! Ты самый раздражающий человек из тех, кого я встречала. Не могу себе представить, почему я думала вернуться к тебе.
– Ты вернулась ко мне? – Он поднял бровь. – Я решил, что это была случайность, и ты прибыла в Англию, чтобы написать историю давно умершей родственницы.
– И это тоже! – Татьяна скрестила руки на груди и слепо смотрела на проносящиеся поля.
Почему это вообще ее волнует? Мэтью действительно был самым раздражающим человеком в мире. Но помимо этого он был также единственным в мире человеком, который задевал такие глубины эмоций и страсти, ярости и восторга, единственным, кто заставлял ее чувствовать, что жизнь, прожитая без него, бессмысленна.
Раздражающее существо.
Потянулись долгие минуты тишины, прерываемые только стуком лошадиных копыт и скрипом колес повозки. Татьяна и так сказала ему больше, чем планировала. Она не собиралась открывать, что хочет его. Или испытывает симпатию. Или любит его. По крайней мере, пока не собиралась.
– Стало быть, на самом деле ты хочешь меня, – произнес Мэтью со смешком.
Она не могла поднять на него глаз.
– Должен сказать, это выставляет все под другим углом. – Голос Мэтта звучал так самодовольно, что Татьяне пришлось проглотить саркастический ответ. – Не припомню, чтобы когда-нибудь за мной бегала принцесса.
– Я не бегала за тобой, – отрезала она.
– Назовем это преследованием.
Она стиснула зубы.
– Это не преследование.
– Может быть, охота?
– Если бы только у меня было оружие, – пробормотала она.
Мэтт рассмеялся, и она негодующе обернулась к нему.
– Так приятно, милорд, что мне удалось поднять вам настроение.
– Вы не просто подняли мне настроение, моя дорогая прекрасная принцесса, вы, можно сказать, добавили позитива в мое восприятие жизни. – Мэтт ухмыльнулся так самодовольно, что ей захотелось его ударить. Сильно. Несколько раз.
– Означает ли это, что сегодня утром ты будешь со мною приветливее?
– Я буду сговорчивее утром, днем и вечером.
Без предупреждения Мэтью обнял Татьяну свободной рукой, прижал к себе и крепко поцеловал. Потом отодвинулся и посмотрел ей в глаза.
– Видишь, что случается, когда говоришь правду?
– Да, – ответила она прерывающимся голосом.
– Хочешь сказать мне еще что-то?
– Да. – Она посмотрела на него снизу вверх и тяжело сглотнула. – Это было очень, очень приятно.
Мгновение он изучал ее, затем рассмеялся и отпустил.
– Вы не доверяете мне, принцесса?
Татьяна сложила руки на коленях и улыбнулась.
– Но ведь и вы не доверяете мне, милорд.
– Еще одна наша общая черта.
– Согласна. – Она достала что-то из-под сиденья. – И мы должны скрепить наше соглашение.
– А, традиционный авалонский тост путешественников, – хмыкнул Мэтт. – Хорошо, сегодня я присоединюсь.
Принцесса вытащила фляжку, наполнила две кружки и протянула одну ему.
– За безопасное и успешное путешествие, – произнес он, поднимая кружку.
– Отлично, Мэтью, – улыбнулась Татьяна. – Ты проникся духом приключения.
Он сделал большой глоток и поперхнулся.
– Тебе не нравится? – Она пристально посмотрела на мужа. Лицо его приняло интересный оттенок алого.
– Это… это… – глаза его слезились, он задыхался, – очень крепкое, не находишь? И странно пахнет.
– Ты так считаешь? – Татьяна посмотрела в свою кружку. – Я слышала, к его вкусу нужно привыкнуть.
– Я верю, что можно. Под дулом пистолета. – Мэтт рассматривал содержимое своей кружки с любопытством, смешанным с отвращением. – Вы действительно пьете это добровольно?
– Значит, тебе не нравится. – Странно, что это так ее расстроило, ведь она никогда так уж не любила этот напиток.
– Я этого не говорил. Но ты права, у него своеобразный вкус. Просто нужно привыкнуть, и все.
Глава 9
Солнце только нырнуло за горизонт, когда Мэтью и Татьяна, наконец, прибыли в её лондонскую резиденцию.
Это событие лицезрели дворецкий и, кто знает, сколько еще слуг, и все они, бесспорно, были слишком вышколены, чтобы позволить себе какую-нибудь вольность, вроде поднятия брови. Однако принцесса была уверена, что комнаты для прислуги будут гудеть от сплетен: о ее отлучке и о последующем возвращении без компаньонки, зато в сопровождении привлекательного мужчины». «Скандальное поведение, – зашепчут люди, – но чего еще ожидать от иностранки?» Татьяна сдержала улыбку, представив их шок, узнай они хоть толику правды.
Разношерстная горстка слуг стояла в тени фойе на почтительном от них расстоянии с надеждой услышать каждое слово из их с Мэтью разговора.
– Я не понимаю, почему ты притащил меня сюда, а не в свой дом, – подавляя зевоту, тихо произнесла Татьяна.
Насколько она знала, поездка в Лондон прошла без особых происшествий. Всю дорогу она проспала, пробудившись только в полдень, чтобы выпить очередную порцию бренди.
– Вечером у меня дела в городе, так удобнее, – подражая её осторожности, негромко проговорил Мэтью. – И думаю, было бы неплохо провести остаток пути в собственной карете с кучером.
– Неужели? – Принцесса приподняла бровь. – А как же твои условия? Жить на твои средства и прочая ересь?
– Глупо, да? Как ты сама догадалась, условия выдвинуты только для того, чтобы поставить тебя на место. Путешествовать в собственной карете с кучером намного удобнее, да и следующая леди из твоего списка обитает в Эффингтон-Холле, в целом дне езды отсюда. Кроме того, если бы мы и в самом деле были женаты, все твое было бы также и моим. Можешь считать это частью так и не полученного мной приданого.
– Понятно, – сказала Татьяна, скрывая легкое разочарование тем, что он изменил свое мнение. – Полагаю, горничная тоже не будет лишней?
– Думаю, будет, – он покачал головой и наклонился ближе. – Я пока не отказался от всех своих условий. Мысль о том, что я разделю уединенность кареты с тобой и только с тобой, мне определенно нравится.
