Дженнифер Хеймор - Греховный намек
– Правда, папа? – спросил наконец Гэри.
Тристан с серьезнейшим видом кивнул:
– Да, конечно. И говорят, что феи сотворили волшебство и превратили всех белых лебедей в округе в синих, поскольку это их любимый цвет.
– А Миранда говорила, что любимый цвет фей – серебряный, – возразил Гэри.
– О, только не этих фей. Это… особенное семейство фей, и они дальние родственницы тех, которые предпочитают серебро. И если хорошенько поискать, то, возможно, мы найдем во дворе синего лебедя.
Правда, двора тут как раз и не было. Где искать синего лебедя, если дом примыкал к тротуару? Похоже, и сада тут не было. Имелась лишь аллея, ведущая к конюшне, так что надежды на синих лебедей почти не оставалось. Но это было лучшее, что смог придумать Тристан в подобных обстоятельствах.
Гэри надолго задумался, потом заявил:
– Я сумею найти в доме фею.
– Сомневаюсь, сынок. Они жили здесь очень давно. Но попытаться стоит. А вдруг отыщется сокровище, которое они забыли взять с собой?
Тристан вышел из экипажа и осмотрелся. Ему очень не хватало мисс Долуорти. Но не мог же он забрать ее у Софи и Миранды! Так что придется как можно скорее найти новую гувернантку для Гэри.
Взяв сына за руку, Тристан направился к двери и передал шляпу и трость дородному дворецкому. Тот вежливо поклонился и сказал:
– Добро пожаловать домой, милорд.
– Спасибо, Стидмен.
Тристан оглядел полутемный коридор, стены которого были обтянуты красной с коричневым тканью. Нет, это не его дом!
Но где же его дом? Ведь с самого детства он жил в фамильных особняках Колтонов… Что ж, возможно, в тридцать один год наконец-то настало время идти своим собственным путем.
– Пойдем, Гэри, посмотрим на фей.
Софи читала Миранде книгу в детской. Там Гарет и нашел ее. Он ласково улыбнулся при виде дочери и, присев перед ней, спросил, как она поживает и что читает. Девочка торжественно поцеловала его в щеку и протянула ему тоненький томик: «Дом, который построил Джек»? Гарет снова улыбнулся.
– Я знаю эту книгу. Вы уже закончили ее читать?
– Почти. Дошли до ленивого толстого пастуха, который бранится с коровницей.
– Хочешь, дочитаю до конца? Если мама не возражает, конечно.
– Разумеется, нет, – пробормотала Софи.
Гарет устроился рядом с Мирандой. На маленьком детском диванчике он казался гигантом.
– А это ленивый и толстый пастух… – начал он низким ровным голосом.
Миранда, навивая локон на палец, беззвучно повторяла слова вслед за ним, поскольку давно запомнила стихотворение.
Гарет дочитал книгу, улыбнулся и отдал ее дочери.
– Прости, дорогая. Я должен поговорить с твоей мамой. Ты извинишь нас?
Миранда взглянула на Софи, потом ответила:
– Конечно, папа.
Софи стиснула руку дочери и поцеловала ее в лоб.
– Я скоро вернусь, моя милая.
Девочка пожала плечами.
– Все в порядке, мама. Можешь не торопиться.
Софи со вздохом последовала за Гаретом, оставив Миранду на попечение гувернантки, сидевшей в своем любимом кресле-качалке, доставленном из Америки Тристаном.
Гарет придержал дверь, позволив Софи первой выйти из детской. «Может, он постепенно научится быть джентльменом?» – подумала она.
– В мою спальню, – проворчал он.
Мгновенно изменив мнение о его манерах, Софи бросила на него презрительный взгляд. Затем повернулась и стала спускаться по лестнице. И с каждым шагом ее раздражение росло. Интересно, что сейчас?.. Неужели он так быстро предъявит на нее супружеские права? Неужели посмеет?
Они вошли в спальню, и Гарет плотно прикрыл за собой дверь.
Затем схватил Софи за руку, подвел к кровати и усадил на край.
– Оставайся здесь! – приказал он.
Она тотчас вскочила с кровати. Глаза ее метали молнии.
– Снова пытаешься меня запугать, Гарет?! – Она указала на кровать. – Вот видишь?.. Я ослушалась тебя. И что ты сделаешь? Силой вернешь меня в свою постель?
– А следует?
– Можешь попытаться.
– Я просто хотел устроить тебя поудобнее.
Она презрительно фыркнула.
– Поудобнее! Здесь есть несколько стульев, на которых прекрасно можно устроиться. И в доме есть немало других комнат, где можно поговорить. Ты просто пытаешься замаскировать свои угрозы. Но для меня они очевидны. По какой-то причине ты снова зол на меня. Но твои попытки запугать меня напрасны.
– Что ж, прекрасно. – Он указал на одно из кресел у камина: – Не соизволишь ли сесть туда?
– Я, пожалуй, постою.
Он коротко кивнул:
– Хорошо, согласен. Так вот, нам нужно обсудить кое-что.
– Да, совершенно верно.
Воцарилось тягостное молчание. Наконец Гарет, нахмурившись, проговорил:
– Мне очень не понравилось, как ты вела себя, когда Уэстклиф покидал этот дом.
– А что именно тебе не понравилось?
Гарет тяжело вздохнул.
– Ведь всем окружающим было ясно: ты хотела, чтобы он остался.
– Естественно, хотела. И все это знают. Нужно быть слепым, чтобы этого не видеть. А ты должен быть благодарен мне, что я не сделала того, чего в действительности желала.
Гарет вскинул брови:
– Чего же?!
– Мне хотелось броситься в его объятия и уехать с ним вместе.
Гарет еще больше помрачнел.
– Так почему же ты этого не сделала? – процедил он.
Софи пожала плечами:
– Не знаю…
Он усмехнулся и пробормотал:
– А я думаю, что прекрасно знаешь.
– Закон требует, чтобы я осталась. Верно?
– Но дело не только в этом, не так ли?
Софи поняла, что не сможет солгать. Она отвела глаза и тихо сказала:
– Когда-то ты был тем человеком, которого я любила. Но неужели ты окончательно превратился в напыщенного болвана, находящего удовольствие в том, чтобы запугивать людей?
– Ты все еще любишь Тристана и хочешь сбежать с ним?
– Да, я люблю его. Но сбежать… Нет, не могу. – Софи покачала головой.
Гарет шумно выдохнул и проворчал:
– Софи, что бы ты ни говорила, что бы ни делала, я не потерплю, чтобы моя жена объявляла во всеуслышание, что любит другого. Кроме того… – Он помолчал. – Однажды Уэстклиф уже нашел другую женщину, хотя воображал, что влюблен в тебя. И он сделает это снова.
– Но теперь он стал старше и…
– Однако сегодня он опять бросил тебя, – перебил Гарет.
Софи покачала головой:
– Нет, не бросил. Тристан уехал, потому что так было умнее всего. Он знал, что я не захочу причинять боль ни ему, ни всем тем, кого люблю. Поверь, Гарет, я вовсе не питаю к тебе ненависти. Но сейчас очень сердита. Как и ты. Пожалуйста, не будь злобным грубияном. Я не состою в твоем полку и не обязана беспрекословно тебе подчиняться. Меня нельзя водить на поводке.
