Линда Ховард - Обещание вечности
Любезно представив Макса и Клэр кому-то из гостей, Ли умчалась удостовериться, что Вирджинию не посадят рядом с этой парочкой за обедом. Не считая этой сцены, обед прошёл спокойно. Клер обнаружила, что не так уж расстроилась, как можно было ожидать. Она была с Максом, а это самое главное. Вспоминая, какими тяжёлыми казались ей эти званые обеды, когда она была замужем за Джефом, Клэр поразилась разнице. Сейчас она чувствовала, что умело распоряжается своей жизнью, и почему-то теперь ей уже не казалось таким ужасным то, что раньше имело огромное значение — например, неверный выбор вилки во время светского обеда.
Женщина по другую сторону от Макса наклонилась, чтобы привлечь внимание Клер.
— Ты всё ещё играешь в теннис? Тебя давно не видно клубе. — Спросила она.
— Я не играла целую вечность. В любом случае, я никогда не преуспевала в этом. Не получалось сосредоточиться на игре.
— Мечтала о чём-то? — Поддразнил Макс.
— Именно. Мои мысли все время где-то витали — призналась Клэр, посмеиваясь над собой.
— А я концентрируюсь на игре как могу, но всё ещё не слишком хорошо играю — со смешком призналась другая женщина.
Клер не могла вспомнить её имя, хотя часто видела её в загородном клубе, который принадлежал семье Хэлси.
Женщина отпила вино, но, ставя бокал, наткнулась на край своей тарелки. Бокал опрокинулся, облив белоснежный пиджак Макса. Женщина густо покраснела.
— О, Боже, мне так жаль. Теперь вы убедились, почему я плохо играю в теннис. Я такая неловкая. — Она схватила свою салфетку и попыталась промокнуть вино с пиджака.
— Это всего-навсего пиджак — утешил ее Макс, сохраняя невозмутимость. — Вино белое, значит, и пятна не останется. Не позволяйте такой ерунде расстроить вас.
— Но это всё из-за меня…
Макс взял руку женщины в свою, и поцеловал.
— Это пустяки. Мы с Клер заскочим ко мне по пути в отель, и я переоденусь.
Макс вел себя так дружелюбно, что это успокоило женщину, и обед продолжился в приятной обстановке. Когда он закончился, Макс украдкой извинился перед Ли, и они с Клер покинули прием.
— Я всегда ужасно боялась пролить на кого-нибудь вино, — задумчиво произнесла Клэр, усаживаясь в машину. — Такого никогда не случалось, но я боялась до дрожи в коленках.
Макс отнесся к этому философски, на его губах играла легкая улыбка:
— Однажды я случайно пролил вино на колени одной леди. Ее платье намокло и стало прозрачным — так что это было поистине незабываемо. И потом, я привык качать на руках своих племянниц и племянников, когда они были младенцами, а все знают, какими варварами бывают малыши. Ни манер, ни стыда. По сравнению с ними, вино определённо предпочтительней.
Когда они поднялись в квартиру Макса, он отправился переодеваться в спальню, а Клер тем временем проверяла свой внешний вид в позолоченном зеркале в холле, подправляя помаду и убирая прядь волос со лба.
Максу потребовались всего несколько минут, чтобы переодеться в иссиня-чёрный вечерний пиджак, который еще сильнее подчеркнул его красоту. При взгляде на него, у Клер перехватило дыхание. Во всём чёрном, кроме выглядывающих островков белоснежной рубашки, Макс выглядел по-настоящему мужественно. Его глаза скользнули по Клер, пока она убирала тюбик губной помады в вечернюю сумочку.
— Мы отлично подходим друг другу, — сказал он.
Клер взглянула на своё чёрное платье, идя впереди него к двери.
— Да, удачное совпадение.
Макс застыл, положив руку на ручку двери, вновь окидывая девушку оценивающим взглядом.
Отпустив ручку, Макс повернулся к ней и приподнял рукой ее подбородок. Его губы слегка скользнули по её губам, затем он поднял голову, и их глаза встретились: её — глубокие и тёмные, его — сверкающие и прищуренные. Макс снова поцеловал ее с нежным напором. Клэр ответила, возвращая поцелуй, спокойно стоя перед ним. Макс обхватил ладонями лицо девушки, так нежно, словно дотрагиваясь до хрупкого цветка, большие пальцы его рук соприкоснулись под её подбородком, и он продолжал целовать Клэр долгим, медленным, неторопливым поцелуем, их языки сплелись в танце. Клер почувствовала вкус его поцелуя на своих губах, и со вздохом удовольствия положила руки на плечи Макса.
Он что-то прошептал невнятно, убирая руки с её лица, и обнял, притягивая ближе. Собственническим жестом Макс положил свободную руку на грудь Клэр, тепло его пальцев согревало её через бархат платья. Клер трепетала, робкое желание разгоралось в ней. Приподнявшись на носочки, она приникла к Максу, желая почувствовать его крепкое тело и силу рук, обнимающих её. Их губы слились в жадном прикосновении, язык Макса скользнул в ее рот, руки проникли в лиф платья и обхватили обнажённую грудь. Пальцы Макса потирали чувствительные соски, посылая обжигающие импульсы нервным окончаниям. Она слегка всхлипнула, не готовая к неожиданному приливу страсти, охватившему ее плоть. Тело Клэр выгнулось навстречу Максу, ощутив его твердость, и внезапно их обоих охватила жажда, они словно взорвались от свирепого неконтролируемого желания.
Рот Макса впился в её губы, прикосновения были горячими, настойчивыми, его руки, сжимали Клер так крепко, что она с трудом могла дышать. Голова девушки кружилась, она почти сошла с ума от чувственных ощущений, которые проникали в каждую частичку ее тела. Она ощущала стальную силу в мускулах его плеч, упругих под ее сжатыми пальцами. Не было никаких сомнений, что Макс был возбужден — его плоть вжималась в нее.
Все тело девушки охватила предательская слабость, а внутри разгорался жаркий и мучительный огонь желания. Она не ожидала подобного дикого голода ни в нем, ни в себе, и была не в силах ему противостоять. Она не была готова ни к его прикосновениям, ни к своим откликам на них. Сейчас ее тело жило собственной жизнью, и было неподвластно ей. Ладони Макса потянулись к округлостям ее попки и притянули ее к себе таким неприкрыто сексуальным движением, что Клэр не смогла сдержать стон удовольствия, вырвавшийся из горла. Она его любила, хотела его — ничто больше не имело значения.
— Клер, — пробормотал он, дыхание, вылетевшее из его груди, было сбившимся и хриплым.
Тонкая бретелька сползла с правого плеча Клэр, позволяя лифу соскользнуть, и Макс рывком спустил её до конца, обнажив грудь девушки. Взгляд, скользящий по ее обнаженной плоти, словно обжег Клэр. Лицо Макса было жестким и напряжённым, словно у человека на грани агонии и это напряжение граничило с болью. Она была куклой в его объятьях, совершенно беспомощной против его силы, когда он отклонил ее назад, подставляя ее грудь своему рту. Сейчас Макс не был нежен, губы сомкнулись на её соске, посасывая, заставляя стонать. Теперь его рука оказалась под юбкой Клэр, поглаживая бедра, ягодицы, ложбинку между ног. Слабый крик сорвался с губ Клер, но это не был крик протеста. Она не возражала. Эти прикосновения только обостряли желание, теперь она пылала от страсти, буквально плавясь от вожделения, а он сгорал от желания проникнуть в неё. Сильные пальцы коснулись трусиков и пояса, сорвав их одним движением, Клэр почувствовала твердый край стола позади себя, и то, как Макс усадил её на него. Его руки проникли в неё, трогая, гладя, изучая, подводя к грани. Она вскрикнула, обнимая его, сгорая от желания. Она не могла сдерживаться больше, из под ее крепко сжатых век текли слезы.
