Сандра Браун - Влюбленные
— Насчет чего?
— Не знаю. Может, насчет всего. Звонил ему днем. На первый взгляд все было нормально, но потом он как-то очень неожиданно прервал разговор. Это заставило меня задуматься: промотав в памяти наш телефонный разговор, понял, что Доусон так толком и не ответил ни на мой один вопрос.
— Тебе показалось, что он лукавит?
— Ну что ты! Я в этом абсолютно уверен!
— И как ты думаешь, зачем ему понадобилось тебя… нас обманывать?
— Я подозреваю, его ложь может иметь самое прямое отношение вот к этому… — С этими словами Хедли достал из кармана коричневую пластмассовую бутылочку и поставил ее перед собой. — Это успокоительное средство. Довольно сильное.
Ева взяла бутылочку в руки, открыла и вытряхнула на ладонь несколько таблеток.
— Я знала — что-то не так. Чувствовала! Сначала он избегал нас, не показывался почти две недели, а когда наконец приехал, вид у него был как у тяжело больного человека. Эти таблетки… теперь мне многое ясно. Он лечится от какого-то нервного расстройства и не хочет, чтобы мы об этом узнали.
— Скорее всего, так и есть… кроме одного. В разговоре со мной Доусон проговорился, что плохо спит. Только он ни фига не лечится. Посмотри внимательнее — на флаконе с лекарствами нет этикетки, следовательно, он купил это лекарство не в аптеке, не по рецепту врача. Доусон достал его где-то еще, а раз так…
Ева сокрушенно покачала головой. Она была не на шутку расстроена его словами.
— А еще что-нибудь ты у него нашел? Что-то такое, из-за чего сто́ит волноваться?
— Нет, — ответил Хедли довольно резким тоном. — Мне и так было не по себе из-за того, что приходится рыться в его вещах.
— Ты чувствовал себя виноватым, — медленно проговорила Ева. — И это вполне понятно. Это означает, что тебе не все равно. По-видимому, все те ужасы, которых он насмотрелся в Афганистане, подействовали на него сильнее, чем бедняжка готов признать. Что же нам делать, Гэри? Может, сказать ему, что мы все знаем? Пусть обратится к врачу. Пусть…
— Ничего не выйдет. — Хедли покачал головой. — Он замкнется или будет все отрицать. Ты же знаешь Доусона, он у нас настоящий Мистер Сам-С-Усам.
— А ты разве не такой?
Хедли посмотрел на жену и кривовато улыбнулся:
— Извини. Кажется, в последнее время тебе со мной нелегко приходится. Я слишком много ворчу, но это только потому, что я тоже волнуюсь за нашего мальчика.
— Ну, ворчишь и огрызаешься ты не больше, чем всегда. Да я и привыкла, за столько-то лет… — Ева встала и, подойдя к Хедли, чмокнула его в макушку. — Что касается Доусона… Он знает, что мы его любим и сделаем все, лишь бы ему помочь.
— Это-то меня и грызет, — признался Хедли. — Теперь-то я понимаю, что он держится из последних сил, но вместо того, чтобы ему помочь, я послал его в Саванну — искать следы Карла Уингерта и Флоры Штиммель.
Глава 6
— Смотри, вон там, за стойкой, сидит совершенно роскошный парень, который давно на тебя смотрит!
Амелия поглядела в указанном Стеф направлении — и встретилась глазами с Доусоном.
Снова повернувшись к столу, она увидела, что дети тоже глядят на него.
— Хантер! Грант! — Амелия слегка постучала по столу, чтобы привлечь внимание детей. — Доедайте скорее. Уже поздно, нам пора идти.
Стеф слегка взбила волосы.
— Я сейчас вернусь, — сказала она и, прежде чем Амелия успела ее остановить, встала из-за стола и быстро пошла к бару.
— Куда она, мам?..
— Можно мы тоже с ней?
— Нет! Грант, сядь! Хантер, будь добр, повернись и доешь свой гамбургер.
Берни, впрочем, тоже заинтересовался тем, что происходило у барной стойки. Во всяком случае, он смотрел именно туда, и Амелии пришлось слегка тронуть его за руку.
— Я видела, ты сегодня весь день грузил в машину коробки с вещами, — сказала она. — Напрасно ты не разрешил нам тебе помочь.
— Ничего страшного, — отозвался старик. — Впрочем… — И он пустился в пространные рассуждения о своем больном бедре и о том, что с ним, похоже, придется что-то делать. — Как только вернусь к себе в Мичиган, сразу запишусь на прием к хирургу-ортопеду, — говорил он. Амелия сочувственно кивала. Она честно старалась слушать, что́ рассказывал ей Берни о своих обострившихся с возрастом болезнях, но на самом деле ее куда больше занимало то, что́ же происходило позади нее.
В какой-то момент Берни прервал свои жалобы и тоже уставился на что-то за ее спиной. Судя по тому, как сильно ему пришлось задирать голову, роста в этом «чем-то» было не меньше шести футов и четырех дюймов[15].
— Познакомьтесь, это наш новый сосед, — сказала вернувшаяся к столу Стеф. — Он буквально на днях снял коттедж рядом с нашим и живет там совершенно один.
От Амелии не ускользнуло, что Стеф особо выделила голосом последнее слово, но самое неприятное заключалось в том, что Доусон, скорее всего, это тоже заметил. У нее, однако, не было особого выбора, кроме как вести себя сообразно общепринятым правилам вежливости, поэтому она обернулась и кивнула.
— Очень приятно. Я — Амелия Нулан, — представилась она достаточно безразлично. Будь на месте Доусона любой другой человек, он, скорее всего, понял бы, что ему лучше удалиться, но Амелия была уверена, что на журналиста ее тон вряд ли подействует. Так и оказалось.
— Доусон Скотт, — представился Доусон как ни в чем не бывало и протянул руку, которую Амелия после непродолжительного колебания все-таки пожала.
— А это Берни Кларксон, — не умолкала Стеф, которая, похоже, ничего не заметила. — Он тоже сосед мисс Амелии, только с другой стороны.
— Привет, Берни. Рад познакомиться. — Протягивая руку, чтобы обменяться рукопожатием с Берни, Доусон слегка коснулся ее плеча, и Амелия невольно отпрянула.
— А я вас уже знаю, — продолжил тем временем Доусон. — Я видел, как вы запускали змея. Это было великолепно. Действительно потрясающе!
Берни просиял.
— Вы, правда, видели?
— Конечно! — подтвердил Доусон.
— Ну, пришлось мне поднапрячься, — скромно сказал Берни. — Эти воздушные змеи — довольно хитрая штука. С ними нужно уметь обращаться, а у меня, откровенно сказать, нет никакого опыта. Конечно, в детстве мы запускали самодельных змеев, но они были совсем простыми, не то что нынешние, фабричные модели с наворотами!
— Зато у вас было целых двое помощников! — Доусон сделал несколько шагов и оказался с той стороны стола, где сидели дети. Хантер и Грант с любопытством рассматривали рослого незнакомца, а Амелия настолько растерялась, что не успела ему помешать. Доусон наклонился, так что его лицо оказалось вровень с детскими мордашками, и улыбнулся.
