Галина Голицына - Чудо в тапках
Что ж, версия достаточно правдоподобная. Во всяком случае, имеет право на существование.
Теперь – Сергей. Что я знаю о нём, кроме того, что он похож на Сергея Есенина? Знаю, что он учился в одном классе с Игнатом и Кириллом. Преуспел здесь на чиновном поприще. Человек неконфликтный, даже наоборот – примиритель по натуре. Попавшего в беду Игната пристроил, как мог. С Кириллом не конфликтует сам и гасит его конфликты с Игнатом. Придумал стоящее дело, где все втроём должны неплохо заработать. Может, конечно, и у него иметься тайный зуб на Игната, только ему, как и Феликсу, смерть Игната невыгодна. Никому не нужна смерть дойной коровы.
Ну, с Феликсом в свете этих доводов тоже всё ясно.
Подозревать в покушениях работников милиции совсем смешно.
Ещё вариант – какой-то сельский Робин Гуд, который мстит за разорение заповедной зоны. Ну, тут пусть разбираются областные правоохранительные органы. Они могут беспрепятственно получить информацию обо всех местных сумасшедших. У меня такой возможности нет.
А вдруг этот «икс» – не мужчина, а женщина? Ну, скажем, Липочка, которая то ли мстит Игнату за невнимание к своей персоне, то ли просто хочет это самое внимание на себя обратить…
Мне даже жарко стало от этой мысли. А что, мировая история знает немало таких примеров! Ну, может, не именно Липа. Может, это всё-таки другая барышня, не в меру экзальтированная, никак не оставит в покое любимого, даже в другом городе… Хотя любимых принято вроде бы любить, а вовсе не убивать… А если предполагаемая девица – сумасшедшая? То есть по-настоящему чокнутая?
А если ей есть за что мстить Игнату?
Вот здравая мысль! Было бы полезно покопаться в прошлом господина Игнатова. А то приехал сюда, прикинулся бедной овечкой: я такой хороший, белый и пушистый, а меня все обижают, смерти моей хотят… Если хотят – значит, есть тому причина!
А с Липочкой надо увидеться и обсудить некоторые свои мысли.
Утром я с нетерпением дожидалась ухода хозяина на работу. А он, как назло, не торопился. Ходил по дому в халате, всё позёвывал да пузо почёсывал. То ему кто-то звонил, то он куда-то названивал. Как будто издевался надо мной.
Где-то в районе полудня он стал интересоваться, что у нас на обед. Пришлось срочно варить суп. Поскольку куриный суп он доел за выходные, мне пришлось сочинять следующий. Мяса подходящего не было, но в морозильнике были свалены пакеты с замороженными овощами. Вот они-то меня и выручили. Кстати, замороженные овощи варятся куда быстрее, чем свежие, поэтому обед я приготовила практически молниеносно.
После обеда он, слава тебе господи, уехал на работу, а я бросилась к телефону – звонить Липе.
Липу я застала дома, несмотря на то, что была середина дня.
– Липочка, здравствуй, это Аня.
– Какая Аня? – удивилась она.
– Аня Ермолаева. Я у Игната в домоправительницах числюсь. Ну, вспомнила меня?
– Аня?.. Да, конечно, вспомнила. Что-то с Игнатом случилось?
– Нет, десять минут назад был жив-здоров. Сейчас на работу уехал. Он мне телефон твой дал. Мне просто хочется поболтать с тобой. Кстати, а ты почему не на работе?
– Ну, я сейчас, как это принято говорить, временно не работаю. Безработная, в общем.
– На какие же деньги ты существуешь? Сидишь на шее у родителей?
– Ой, да деньги – не проблема. Нам Кирюша денег даёт достаточно. Проблема в другом: скучно очень.
– Девушка, так вас одолел прямо-таки королевский недуг! Коронованные особы тоже вечно от скуки страдали. Так я тебе могу верное средство предложить, как от хандры избавиться.
– Предложи, – заинтересовалась она.
– Ну, Липа, это не телефонный разговор. А не хочешь ли ты приехать в наш богом забытый городок? Ну, скажем, братика любимого проведать?
Она вздохнула:
– Издеваешься, да? Я и так в вашем городе времени провожу больше, чем в своём. Позавчера только от Кирюши вернулась.
– А он что, не рад будет увидеть тебя снова?
– Я, Анечка, совестливый человек. Если он будет бесконечно меня нянчить, то когда ж ему свою личную жизнь устраивать?
– Ох, прости, я и забыла, что Синей Бороде нужны новые жертвы…
– Ань, зачем ты так? – мягко упрекнула она.
– Липа, ты не обижайся на меня. Я не хотела обидеть ни тебя, ни твоего ненаглядного Кирюшу. Честное слово. Просто я тут одно дело задумала, которое избавит от скуки и тебя, и меня. Я ведь тоже изнываю от этой монаршей напасти, хоть и числюсь в прислугах. Приезжай, не пожалеешь!
– Приехать, что ли… – вслух раздумывала она.
– А не захочешь брату надоедать, так у нас можешь поселиться. Здесь есть совершенно свободная комната, ты никого не стеснишь.
– Эй, ты глупостей-то не говори! – испугалась она. – Поселиться у холостого мужчины, да ещё и у Игната! Да мне Кирилл живо башку открутит!
– А может, наоборот, облегчённо вздохнёт, – предположила я. – К тому же не забывай, что между тобой и Игнатом будет кинжал. Я. А я – дуэнья надёжная, уж можешь мне поверить.
– Ох, и заинтриговала ты меня… Ладно, сегодня же приеду! – решилась Липа, чем обрадовала меня чрезвычайно.
Положив трубку, я, напевая, двинулась в прачечную. Но телефон не захотел отпускать меня и снова требовательно зазвонил. Неужели Липа всё-таки передумала? Так быстро?
Я вернулась, подняла трубку и грустно сказала:
– Слушаю тебя.
– Аня, господи, какой ужас! – опять заходилась в плаче Маня. – Бедная моя Сашенька!
Я вздохнула:
– Что на этот раз? Папа тоже уехал за границу?
– Да дело не в папе! Машина сбила нашу коляску и метров пятьдесят тащила за собой! Всё вывалилось, мне пришлось потом содержимое по всей улице собирать!
– Сашку-то хоть нашла? – не на шутку испугалась я.
– Да Сашка на руках у меня была. Она проснулась, ей скучно стало, я взяла её на руки, понесла к детской площадке, там голубей как раз много прилетело, кто-то из детей семечки рассыпал… Я думала, ребёнку интересно будет на птичек посмотреть.
– Маня, я, конечно, не самый большой специалист в педагогике, но разве ребёнок в два месяца способен отличить птичку от чего-то другого? Ладно, что дальше было-то?
– А дальше – визг тормозов, визг мамаш… Я обернулась – смотрю, наша коляска зацепилась за бампер синей машины, и машина тащит её за собой… Она, коляска то есть, на тротуаре стояла, а лихач решил по тротуару проехать зачем-то. Ну, коляску и зацепил. И матрасик вывалился, и подушечка, и игрушки все рассыпались, и соска потерялась… Кошмар!
Она снова заплакала. Там, на её конце провода, всё время фоном что-то бубнил мужской голос. Господи, бедная Машка, папа-олигарх теперь убьёт её! Ну, или выгонит, разлучит с Сашуркой, что для самой Мани хуже смерти.
Понизив голос, я спросила:
