Ро Фоли - Роковая Женщина
Поттер направился в ванную, принял душ, побрился и переоделся. Через полчаса он оставил квартиру Коллинжа.
Снегопад прекратился, однако небо было затянуто плотными серыми облаками. Улицы ночью расчистили, но на тротуарах еще лежало грязное бурое месиво. Только центральный парк радовал глаз. Он казался тихим, белоснежным островком посреди шумного, неопрятного города.
Поттер забрел в первый попавшийся бар и заказал крепкий кофе. Потом купил газету, вышел на улицу, собираясь поймать такси. Когда он назвал адрес, водитель удивленно оглянулся. В тот день фотографии Евы украшали первые полосы всех газет: Ева – в вечернем наряде, Ева – у себя дома – великолепная и неотразимая, Ева – на суде в скромном синем костюме, одетая как школьница на экзамене, с застывшей маской страха на лице. Поттер долго смотрел на последнюю фотографию, перед тем как прочитать статью.
Знаменитая красавица и главное действующее лицо в нашумевшем процессе четырехлетней давности, известном как "дело об убийстве художника ", вчера была найдена задушенной в своей гримерной в театре Крещендо во время генеральной репетиции пьесы «Роковая женщина», премьера которой должна была состояться сегодня вечером. (См. стр. 14 – статья о режиссере Грэме Коллинже). В основе сюжета пьесы подлинная история насильственной гибели художника Мейтленда Фредерика. Ева должна была выступить в главной роли, совпадающей с той, которую она сыграла в жизни четыре года назад. Костюмерша и мать примы миссис Симмонс первой обнаружила дочь мертвой в ее уборной. Касс Грант, бывший муж Евы, был выпущен на волю всего за тридцать шесть часов до убийства актрисы. Ева Грант развелась с ним после того, как он в соответствии с приговором суда был помещен в психиатрическую лечебницу как невменяемый. По настоянию родной сестры Гранта недавно Касса обследовал швейцарский психиатр с мировым именем, доктор Франц Белднер, после чего Грант был признан нормальным человеком и выпущен на свободу. (См. стр. 22 – статья по криминальной психиатрии). Вчера Касс Грант появился в театре вместе со своим адвокатом Питом Расслином, чья беспрецедентная тактика защиты позволила Гранту, обвиненному в преднамеренном убийстве прославленного художника Америки, избежать электрического стула. Его двоюродный брат, господин Торнтон Грант, известный литературовед в области античности, сделал заявление журналистам. Он сказал, что собирался жениться на прекрасной женщине через три недели после премьеры. По его мнению, именно это обстоятельство побудило Касса Гранта явиться на репетицию, которая закончилась столь трагически. Мисс Дженет Грант (см. фотографию стр. 3) была последней, кто видел Еву Грант в живых.
Поттер перевернул страницу и посмотрел на милое лицо. Дженет улыбалась. Эта фотография была сделана давно. Тогда Джен была совсем юной, доверчивой и жизнерадостной. Он же познакомился с другой женщиной – печальной, многое изведавшей, темпераментной. При воспоминании о ее страстных объятиях сердце замирало...
Гирам отложил газету. «Определенно, – размышлял детектив, – Торнтон Грант намерен отправить своего кузена, а то и обоих сразу, Касса и Дженет, на электрический стул. Это было ясно еще вчера вечером. Торнтон – известный классицист. Торнтон – и цитата из Овидия на груди убитой Евы. У него тоже нет алиби. Но горе жениха неподдельно. Хотя истерику на публике можно объяснить не только испытанным потрясением».
Раздраженный водитель нетерпеливо повернулся к Поттеру:
– Послушайте, вы сюда просили вас привезти? Я уже в третий раз спрашиваю.
– Извините, я просто задумался. Водитель заметил газету.
– Вы видели ее фотографии? Потрясающе! Она просто великолепна! Надеюсь, что на сей раз полиция поймает этого ублюдка. Один раз его уже выпустили, и он убил снова. Если бы приговор зависел от меня, я бы таких маньяков линчевал без всякого сожаления.
«Пусть выплеснет свое негодование, – подумал Поттер, – его голосом сейчас говорит Америка. Касса Гранта публика уже осудила, и только чудо спасет его». А детектив не верил в чудеса. Он вышел из машины и направился в полицейский участок, где его ждал О'Тул. Лейтенант сидел за столом в своем кабинете, перед ним стоял бумажный стаканчик с кофе. Выглядел О'Тул так, будто не сомкнул глаз, но, как всегда, был чисто выбрит и подтянут. Он коротко кивнул Поттеру, указав ему на пустой стул.
– Холодный, – буркнул О'Тул, глотнув кофе.
– Ты когда лег спать?
– Вздремнул часа два прямо здесь, на диване.
О'Тул внимательно поглядел на друга, ожидая горячих новостей. Но Поттер сказал нечто совсем будничное.
– Я предлагаю пойти позавтракать.
О'Тул тяжело поднялся, опершись руками о стол.
– Отличная идея! Я здорово проголодался. Слушай, Гирам, хочу попросить тебя съездить со мной к вдове художника. Ты наверняка сможешь ее разговорить. И еще – ты наблюдателен и, конечно, помнишь, в чем была одета мадам вчера. Мы возьмем с собой Хаскела с аппаратом.
Друзья заказали на завтрак яичницу с ветчиной. А О'Тул расщедрился и на порцию блинчиков. Завтракали они в полном молчании. Выпив третью чашку отменного кофе, лейтенант с наслаждением откинулся на спинку стула.
Их уже ждала полицейская машина. Рядом с водителем сидел сержант. Хаскел со своим портативным прибором, Поттер и О'Тул разместились в салоне. О'Тул назвал адрес, где жила Ева Грант. Когда автомобиль тронулся, он заговорил о прошедшем вечере. Всю ночь полиция пыталась раскопать хоть что-нибудь о прошлом Евы. Проверяли рабочих сцены: никто из них никуда не уходил, все были на виду; так что они – вне подозрений, как и Грэм Коллинж. У большинства актеров оказалось алиби. Вызывал некоторые сомнения Мэллоу. Следователи предполагали, что у него намечалась интрижка с Евой. Но актер упорно отрицал версию пинкертонов. В конце концов Ховард не выдержал и объяснил, почему не успел переодеться для второго акта: он серьезно болен. У него деформирующий артроз, и ему делали массаж в антракте. Мэллоу не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его недуге. Карьера актера во многом зависит от хорошего здоровья, и слух о том, что он далеко не атлет, изрядно подорвал бы его репутацию. Массажист подтвердил показания своего пациента. Кроме того, Мэллоу, для большей убедительности назвал телефон своего личного врача, который дал профессиональный диагноз болезни Мэллоу. Сандерс Ньютон представил список людей, которым он звонил во время перерыва. Он говорил с журналистами из изданий «Вэрайети», «Ньюс» и «Америкэн». Все они единодушно заверили, что обсуждали пьесу Коллинжа. Время переговоров точно совпадало с перерывами между актами. О'Тул прервал свой рассказ.
