Э. Филлипс-Оппенгейм - Преступление Гаррарда
— Отлично. Не могу играть в Ницце. Толпа действует мне на нервы. Какую игру вы предпочитаете, мистер Фардаль?
Мужчины углубились в оживленный разговор, а Мильдред болтала с княгиней об общих знакомых. Князь, знавший, что жена его временно стеснена в средствах, становился с банкиром все любезнее. Последний, польщенный вниманием князя, примирился с создавшейся ситуацией. Даже появление счета не испортило его настроения. Ему доставляло удовольствие разыгрывать рядом с Мильдред роль хозяина. Он щедро раздал чаевые и пригласил всех в свой великолепный автомобиль. После игры в Монте-Карло снова пригласил всех закусить.
Только под утро, когда машина остановилась перед отелем, к Фардалю вернулось дурное расположение духа. Он потерял 20 000 франков. 5000 одолжил Мильдред,— и уж, конечно, не получит их обратно,— уплатил за очень дорогой ужин и не имел даже возможности ни разу потанцевать с Мильдред, так как князь танцевал гораздо лучше его.
— Мистер Фардаль здесь сходит,— сказала Мильдред с нежной улыбкой.— Спасибо за очаровательный вечер, мистер Фардаль. Зайдите завтра, если не имеете ничего лучшего.
— К обеду?
— Я обедаю с Адель. Нам нужно так много порассказать друг другу. Приходите к чаю.
Когда автомобиль двинулся дальше, княгиня откинулась, зевая, на подушки.
— Какой забавный человек!
— Как хозяин очаровательный,— заметила Мильдред.
Князь презрительно рассмеялся.
— Ему не следовало бы совать носа не в свое общество. Я оказал ему честь и попросил взаймы 5000 франков, а он ответил, что остался без гроша, в то время как я отлично видел в его бумажнике около 30000.
— Отвратительно! — воскликнула Мильдред.
— Вероятно, до него дошли слухи о тебе,— задумчиво произнесла княгиня.
23
Вскоре после возвращения с Ривьеры Фардаль неожиданно столкнулся как-то днем с Гарвеем на Ломбард-стрит. Лицо Фардаля загорело под южным солнцем и сияло от счастья, а Гарвей выглядел усталым и бледным. Под глазами у него были темные круги. Он прошел мимо Фардаля, не заметив. Но когда тот прошел несколько шагов, то почувствовал, как чья-то рука легла на плечо.
— Я должен поговорить с вами,— сказал Гарвей.
— О чем?
Гарвей оглянулся и указал на ближайший ресторан.
— Войдемте. Я не задержу вас.
Фардаль неохотно подчинился. Впрочем, ему очень хотелось услышать, что скажет муж Мильдред. Они сели за один из столиков.
— Вы встречались на Ривьере с моей женой?
— Был на Ривьере, но не с вашей женой. Мы жили даже в разных отелях.
— Охотно верю, я знаю свою жену.
— Чего же вам угодно?
— Немного. Может быть, мне не следовало говорить с вами. Но полагал, что вы пожелаете о чем-нибудь сообщить мне. Знаете, Фардаль, я вас терпеть не могу.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что я сказал, ни больше, ни меньше. Оставайтесь там, где ваше место. Я только что получил письмо от жены. Оно написано под вашу диктовку?
— Я читал его. Что вы собираетесь предпринять?
— При некоторых условиях я дам жене развод, которого она требует, хотя и не вижу причин. Ведь не думает же она серьезно выйти за вас замуж.
— Почему бы нет?
Гарвей слегка пожал плечами и закурил папиросу.
— На вашем месте, Фардаль, я не задал бы этого вопроса. Отлично знаете почему. Моя жена имеет много недостатков, но сомневаюсь, чтобы она могла связать свою жизнь с человеком вашего круга.
— Вы позвали меня сюда, чтобы оскорблять?
— Я, право, не знаю, зачем привел вас сюда. Не хотелось разговаривать с вами на улице. Но раз вы уже здесь, выслушайте откровенное мнение. Я ненавижу всю процедуру развода с ее пошлостью и лицемерием. Но все же сделаю это, хотя не верю, что она выйдет замуж за вас.
— Какое вам дело, за кого она выйдет замуж после развода?
— Женщины так неправильно оценивают мужчин. Я хотел бы предостеречь жену от ужасного разочарования. Вы такая скотина, Фардаль, такой невероятный подлец!
Банкир вскочил.
— Черт возьми! Вы хотите оскорбить меня?
— Это был бы напрасный труд. Хотел только сказать вам правду. Можете уходить, будьте добры уплатить за свой кофе. Я не намерен тратить на вас ни гроша.
Дрожа от бешенства, Фардаль покинул кафе. Через несколько минут Гарвей последовал за ним. Эта встреча развлекла его. Он взял авто и поехал в Бермондси.
Там его тотчас же по обыкновению окружили служащие и клиенты, прося сведений и указаний. Греторекс поджидал его с целой кипой телеграмм, а Ньютон, представитель центральной Англии, принес на подписание новозаключенный контракт. С трудом удалось ему вырваться в свой кабинет, где он нашел Грэйс.
— Можно сказать вам несколько слов, прежде чем кто-нибудь войдет сюда?
— Конечно.
Она медлила. Ее глаза озабоченно следили за ним. После лихорадочного оживления на складах дома ее спокойное присутствие, аккуратное синее платье и гладко зачесанные волосы действовали на него благотворно.
— Дело в следующем. Вы просили меня пока не подавать в Скотлэнд-Ярд списка ассигнаций, бывших при моем покойном дедушке.
— Да.
— Ну вот. Но мистер Брендон написал, вероятно, кому-нибудь в Лондон, может быть, непосредственно администрации Скотлэнд-Ярда. Сегодня днем у меня был полицейский инспектор и попросил дать список.
— И как вы поступили?
— Сказала, что забыла его в Америке. Он был очень недоволен и задал несколько вопросов. Никакое другое объяснение мне не пришло в голову. Это было очень глупо?
Неожиданно наступила минута, которой Гарвей так боялся. Он лихорадочно принялся размышлять. До конца месяца ассигнации должны быть в его руках.
— Подозреваете ли вы кого-нибудь в краже этих денег? — спросила Грэйс.
— Да.
От неожиданности она не в состоянии была произнести ни слова.
— Гарвей! Простите, мистер Гаррард, объясните мне.
— Грэйс, ваше предположение оправдалось. Вор находится в этом доме.
— Он сознался? Где ассигнации?
— Я получу их еще до конца этого месяца. Их гораздо больше, чем вы рассчитывали. Я гарантирую вам.
— Как чудесно! Едва верю в это! Кто-то в этом доме! Но почему он не продал их?
— У меня к вам большая просьба, Грэйс. Когда-нибудь сообщу вам имя вора. Но до тех пор, пока все не выяснится окончательно, не хотел бы делать этого. Надеюсь по возможности обойтись без вмешательства полиции. Пока им неизвестен список, они ничего не могут предпринять. Как вы полагаете?
Она, улыбаясь, взяла его руки в свои.
— Ну, разумеется, Гарвей, сделаю все, что вы хотите. Какое мне дело до того, кто вор? Если вы хотите, чтобы он остался ненаказанным, пусть. Я предоставлю все вам.
