Анастасия Соловьева - Полюбить Джоконду
— Вы, наверное, тоже к этой затее причастны.
Ольга улыбнулась:
— Только косвенно. Он, как всегда, старался угодить мне.
— А разве не угодил?..
— Нет, почему же, идея-то как раз забавная, — ответила она задумчиво. — Но если уж ты такой любящий муж, будь последовательным. Зачем звать этого идиота Губанова?!
Я пожала плечами:
— Он пригласил коллег…
— Да коллеги разные бывают! — фыркнула Ольга. — Одно дело Саша — приятный молодой человек, но эти вот… — Она склонила голову вправо, где, отделенные от нас проходом, сидели Губанов и его модель. — В прошлом году — мы встречали Новый год в Канаде — он брал с собой законную жену Валю. Просто баба с базара! Нормальным тоном разговаривать не умеет — только орать. Музыкальные предпочтения — Верка Сердючка и так далее… За год он далеко шагнул — сменил торговку на фотомодель. Только она сейчас остепенится, родит и станет копией своей предшественницы!.. Ой! — Она вдруг расхохоталась. — Я сейчас представила эту Валентину в средневековом платье!
— Не смейтесь! Такие женщины были во все времена.
— Вы правы. — Ольга оживилась. — Попробуем представить эту корову графиней или баронессой… Нет, знаете, не могу — воображения не хватает.
— Может, горничной, камеристкой? — предложила я.
Ольга покачала головой:
— Нет-нет. Служанка зачастую была тенью госпожи, тот же шарм и изящество.
— Тогда причислите ее к третьему сословию. Сделайте горожанкой, женой ремесленника.
— Да! Это можно. — Ольга ликовала. — Но таких нарядов там не будет.
В самолете и потом в поезде мы вели эту нескончаемую веселую игру, а на подъемнике я потеряла ее из виду. Совершенно случайно в моей кабине оказался Саша — классическая волшебная сказка сменилась современной, лирической и грустной. Еще бы не грустной! За целый день путешествия это были первые наши минуты.
Он обнимает меня, ничего не говорит, но я и так знаю все: он утомлен дорогой, ему неинтересны эти люди, и он недоумевает, как мог добровольно согласиться провести в их обществе несколько дней. Он хочет, чтобы они растаяли, как призраки. И чтобы осталась одна я. И я понимаю, что хочу абсолютно того же, хотя еще полчаса назад фантазировала и хохотала вместе с Ольгой и искренне радовалась жизни… А теперь я смотрела на падающий за окном снег и была почти готова расплакаться…
По земле мы какое-то время движемся рядом, но скоро появляется неизбежный Гришка. Я обгоняю мужчин, ухожу вперед и через несколько минут одной из первых оказываюсь в замке.
— О! Усталые путники наконец-то обретают долгожданную обитель! — В первой же комнате — громадном, плохо освещенном зале, меня встретил Макар. Я неприятно поразилась его речи. — Пойдемте, покажу вашу с Сашей комнату. — Он быстро изменил тон, словно угадал мою реакцию.
Сказка возвращалась в классическое русло: словно Золушка, я, затаив дыхание, рассматривала средневековые платья. Примерила сначала строгое темно-бордовое, потом нарядное — жемчужно-серое и решила приберечь его для новогоднего вечера. К бордовому платью прилагался длинный газовый шарф и берет. С шарфом я справилась сразу, превратив его в некое подобие высокого воротника, но берет не желал поддаваться. Я прятала и оставляла челку, надвигала берет на лоб, заламывала набок… Наконец компромисс был найден: я надела берет высоко и небрежно выпустила на лоб несколько прядей-локонов.
Саша все не приходил, а мне хотелось продемонстрировать полученные результаты. Я медленно спустилась по лестнице (как назло, ни один человек не попался навстречу!) и опять очутилась в зале. У стола, одиноко и неприкаянно, как на вокзале, сидел Саша и курил. Мы встретились, как после долгой разлуки. Теперь я точно знала, зачем мы так мучительно, на перекладных добирались до этого замка. Из одной точки мы ехали навстречу друг с другом. Здесь нас ничто не ограничивает, не сдерживает, не омрачает. Наконец-то у нас есть своя комната и шесть бесценных дней впереди. И можно не спешить: всматриваться, вчувствоваться… И он всматривался в меня в темноте каминного зала, а я не торопила: стояла и улыбалась.
…Уставший с дороги, Саша проспал все отпущенные на сборы два часа. В последнюю минуту нацепил какие-то сложные и, по-моему, довольно нелепые одежды и, не взглянув в зеркало, поспешил к столу. До чего у мужчин все просто! А как терзал меня проклятый берет! Я тихо рассмеялась.
Нас усадили по разные стороны высокого деревянного стола. Между нами — цветы и бутылки. Что это за преграда? Мы привыкли совсем к другим! Из-за букета Саша улыбнулся мне. Потом им завладела Ольга. Я вспомнила, что утром в самолете она назвала его приятным молодым человеком, но теперь для меня это зазвучало совсем иначе. Возможно, Ольга — экстравагантная женщина, предпочитающая мужчин лет на десять моложе. При этом к Макару у нее самые теплые чувства: он отец ее детей и просто старый друг.
— Лиза, — окликнул меня Макар, — что это вы там увидели?
— Я? Ничего, ничего.
— Не стоит расстраиваться по пустякам, — продолжил он с каким-то особенным выражением, одновременно решительно и мягко. — Вы что пьете, Лиза?
— На ваше усмотрение. — Я все еще не в силах была оторваться от счастливой пары напротив.
— Хотите хорошего коньяка?
— Хочу, только немного, пожалуйста.
— Отчего же немного? Сегодняшний ужин — кульминационный момент нашего путешествия.
— Почему так?
— Завтра к вечеру, а может, даже и раньше у вас будет ощущение, что вы тут давным-давно. Вам станет скучно.
— Не может быть! В таком замке!..
— В каком? Каким он вам представляется? — В тоне Макара — искренняя заинтересованность.
— Вы правда хотите узнать? — Я неожиданно жеманно рассмеялась. — О, этот замок — классическая сказка! — Обрывки сегодняшних мыслей мешались с тоской, иронией и коньяком. — Классическая волшебная сказка!
— А какие еще бывают? — весело спросил Макар, бесстыдно наполняя мой бокал до самых краев.
— Еще грустные, современные. Эти — с плохим концом. — Я почти машинально прихлебнула коньяк — во рту остался терпкий вкус солнца и винограда.
— И вы, конечно, пожаловали к нам из такой? — Он поднял бокал, жестом приглашая меня присоединиться. — Пью за вас, сказочная героиня!
— А Ольга сказала: романтическая… — На этот раз вышло почему-то жалобно.
— Да не слушайте вы ее! Ешьте баранину, пока не остыла.
Я не заметила, как в зале появились музыканты. Послышались зажигательные звуки. Губанов пригласил танцевать свою красотку, она пошла нехотя: на их с Гришкой участке стола сложилась почти интимная обстановка. После ухода Маши Гришка несколько раз бесцельно прошелся по залу, не находя, чем занять себя.
