Дороти Иден - В ожидании Виллы
— Мы все, — сказала Ульрика, опуская с глухим стуком чайник на стол. И что-то добавила по-шведски своей матери.
Старая леди закивала и впилась взглядом в Грейс. Что они обсуждают? Нет ли у нее видов на Свена? Они в каждой одинокой женщине, наверное, подозревают ту, которая явится и заберет у них сына и брата? Ну, слухи о нем и Вилле она могла развеять сейчас же. Они совершенно нелепы. Вилла удрала бы за многие мили отсюда, от этой давящей атмосферы.
Грейс по дороге домой сказала про это Эббе, и та ответила ей едким смехом.
— О небо, Грейс! Неужели вы думаете, что Вилла и Свен могли иметь что-то общее? Невозможно. Он никогда не оторвется от юбки матери или сестры. Никогда. Он очень умный и хочет стать знаменитым. Ульрика горит желанием, чтобы он им стал, но когда придет время, она переменит свою точку зрения. Слава заберет его у нее. Человек сложен. Я прощаю Свена, но мне тоже хочется как следует встряхнуть его, чтобы он оторвался от своей семьи.
Грейс подумала, что у Виллы тоже были такие намерения. Человек, похожий на Свена, не мог интересовать долго. Свен, Аксель, Якоб, Густав…
Густав существовал под другой маской.
Ночью Грейс почти не спала. На чердаке скрипело, она была уверена, и из библиотеки доносились голоса Эббы и Якоба. Грейс решила вернуться, чтобы попросить какую-нибудь книгу и еще раз пожелать им спокойной ночи. Подходя к двери, она услышала:
— Густав все организует. Кто еще?
Увидев Грейс, Эбба подпрыгнула. Ее лицо белело во мраке догоравшего огня в камине и оплывших свечей.
— Вы вошли так тихо. Что-то случилось?
— Я только хотела взять что-нибудь почитать, если у вас есть на английском.
— Огромный выбор. Посмотрите сами, — Эбба зевнула. — Я пойду спать. А ты, Якоб? Отложи свои расчеты. Столько беспокойства о делах имения при недостаточном штате, Грейс. Нам не позавидуешь.
Итак, существует Густав-работник? Или Эбба, спохватившись, таким путем решила изменить смысл услышанной Грейс фразы?
Дети Синклера с шумом неслись по ступенькам. Кейт шла медленно, а Питер почти полз.
— Бедный Питер, — объяснила Кейт. — Он все еще такой хилый.
Питер со скучными глазами и темными кругами вокруг них, с желтой кожей выглядел болезненным и апатичным.
— Беда в том, что он не хотел лечь в постель, — продолжала Кейт. — И допоздна работал.
— Надо было, — сказал Питер. — Перестань, Кейт. Работа есть работа. Я вообще никогда не мог лежать в постели с термометром. Мы сегодня постреляем?
— Если ты в силах, — сказал Якоб, а Эбба, приветствуя Кейт и Питера легким поцелуем, добавила:
— Сегодня ланч пораньше, потом мужчины могут делать, что хотят. Свен и Ульрика уже здесь.
Это был серый денек с низким темным небом. Для уюта Эбба задернула занавески в столовой и зажгла свечи — пурпурную, посветлее и зеленую в подсвечниках на стенах. Их пламя отражалось в вазах и высоких бокалах на столе, таких тяжелых, что если поднять пальцами, то пальцы сломаются, подумала Грейс. А если кинуть кому-то в голову? Но никто здесь не собирался кидаться бокалами с бренди. Все такие добрые друзья, все так упиваются встречей. Даже Ульрика приятна и весела с детьми Синклеров. Она накормила их, а потом повела на чердак поиграть в игру с переодеванием.
— Ты не возражаешь, Эбба? — спросила она.
— Нисколько. Там старые театральные костюмы, — объяснила она Грейс. — И всякие коробки, набитые барахлом семейства Якоба. Есть даже несколько старых военных униформ. Александр любит носить меч, так ведь, дорогой?
Мальчик скривился в довольной гримаске, а Георгия сказала, что хочет шляпу со страусовым пером. Она с удовольствием взяла бы ее с собой.
— Георгия! — воскликнула Кейт.
— Почему бы и нет? — спросила лениво Эбба. — Ты когда-нибудь видела, чтобы я ее носила?
— Она не должна ничего просить.
— Она женщина. У нее должен быть вкус к желаниям, — ответила Эбба.
— Мужчины с этим согласны?
Мужчины улыбнулись, но Кейт наклонила голову и свела брови. Она не любила Эббу, догадалась Грейс. Возможно, она терпеть не могла сюда ходить. Впрочем, ей вообще мало что нравилось, и Грейс стало и впрямь жаль Питера. Он почти не притронулся к еде, но его бокал не раз наполнялся, и к концу трапезы к Питеру вернулась живость, а желтизна ушла с лица. Ему не терпелось выйти на воздух до сумерек.
— У нас еще часа два дневного света. Давайте поторопимся.
— Питер! — Глаза Кейт замерли на его опустевшем бокале.
— Ты думаешь, я не попаду в цель после трех бокалов вина?
— Не только… — Кейт осеклась, и Грейс поняла, что она снова собирается упомянуть о Билле Джордане.
— Ради Бога, перестань! — вскинулся Питер.
— Я только собиралась сказать, что у тебя температура. Я не хочу нянчиться с твоей пневмонией.
— Я позабочусь о нем, Кейт, — сказал Свен в привычной докторской манере. — Если на улице слишком холодно, мы вернемся.
— А мы далеко от вашего коттеджа? — спросила Грейс Кейт как бы от нечего делать. — У меня все совершенно перепуталось в голове. Здесь повсюду озера, куда ни пойди.
— О, миль десять. Так ведь, Питер?
— Что-то вроде того, — ответил он. — Мы закрываем его на зиму. Там снег выше головы.
— До начала мая, — кивнула Кейт. — На все темные месяцы.
Было так уютно сидеть у огня. Грейс совсем уже клевала носом, и Эбба тоже почти заснула, ее ухоженная голова откинулась на спинку кресла. Кейт вязала детский свитер, но вдруг опустила спицы, погрузившись в какие-то свои мысли. С чердака несся детский гомон, несдержанный смех Ульрики. Она им что-то объясняла. У нее такой сильный материнский инстинкт, совершенно неизрасходованный, сонно подумала Грейс.
Полусонное спокойствие кончилось, когда дети ввалились в комнату.
— Посмотрите на меня! — завопила Георгия. — Я — леди!
Она влезла в туфли на высоких каблуках, на голову напялила сливового цвета шляпу со страусовым пером, надвинув ее на глаза. Одной рукой придерживала длинную атласную юбку, а другой — леопардовую шкуру вокруг шеи.
Александр, в одеянии древнего воина, доходившем ему до колен, маршировал, позвякивая свисающим в ножнах мечом.
— Александр будет моим кавалером, — сообщила Георгия, хихикая.
— Я собираюсь на войну! _ заявил Александр. — Я буду рубить головы.
— Георгия, — сказала Кейт стальным голосом, — где ты взяла этот мех?
— В коробке. Ну, мамочка!
— Я где-то видела его раньше.
Эбба, которая смотрела на детей в немом изумлении, снова посмотрела на Георгию. Что-то сверкнуло в ее глазах, но только на миг. Затем она улыбнулась.
