Сьюзан Ховач - Неожиданный звонок
Последнее название с такой остротой пронзило мой мозг, что я закусила губу.
Гарт сказал мне, что у него есть загородный коттедж в Холмбэри Сент-Мэри. Он ездит туда на уикэнды.
— Все ясно! — закричал Уоррен.— Она там! В доме Купера! Он захлопнул атлас и резко встал.
— О'кей, едем.
— Погоди,— сказала я.— Если Джина скрывается в коттедже Гарта, она может не обрадоваться нашему появлению. Раз она способна написать письмо и отправить его, значит, она находится там по собственной воле и с ней явно все в порядке.
Он уставился на меня.
— Что ты предлагаешь?
— Думаю, ты сам догадался — ты далеко не глуп. Слушай, по-моему, произошло следующее...
Я набрала воздуха в легкие, собрала всю свою волю в кулак и попыталась заговорить бесстрастным тоном:
— Джина прилетела в Лондон, чтобы провести уикэнд с Гартом, но в аэропорту их встретила разъяренная Тереза. После разразившейся сцены Джина и Гарт отдельно друг от друга прибыли в центр города. Гарт опасался новой выходки Терезы. Поэтому он предложил Джине спрятаться в его загородном коттедже.
— Я в это не верю,— тотчас сказал Уоррен.— Он провел в Лондоне всю неделю — какой смысл Джине оставаться в сельской местности, если она прилетела в Лондон специально для того, чтобы побыть с Гартом? И почему она не позвонила Кэнди-Анне и не предупредила ее о том, что задержится в Англии? И еще ты не объяснила ее субботний звонок в Нью-Йорк.
— Предложи другую версию, которая объяснит ее пребывание в Сюррее, где она находится в добром здравии и по собственной воле!
Он, похоже, не знал, что сказать. Обвел взглядом комнату, словно ища источник озарения; увидев телефон, он оживился.
— Позвоним в справочную и узнаем номер загородного коттеджа Купера.
— Там нет телефона.
— Почему ты так думаешь?
— Зачем тогда Джина стала бы писать письмо? Он помолчал.
— И все же давай попытаемся,— произнес наконец Уоррен.
— Хорошо,— неуверенно согласилась я.
Потратив десять минут на разговоры с телефонистками Лондона и Сюррея, он установил, что телефон мистера Гарта Купера в Холмбэри Сент-Мэри зарегистрирован под номером Холмбэри 626.
— Соедините меня с ним, пожалуйста,— попросил он девушку. Снова ожидание. Затем: — Не отвечает? — разочарованно произнес Уоррен.— Спасибо. Попробую перезвонить позже.
— По-моему, это неудивительно,— сказала я, пытаясь подбодрить положившего трубку Уоррена.— Если Джина прячется в коттедже, она не станет отвечать на звонки.
— Верно. Во всяком случае, я был прав — там есть телефон. Ну, что скажешь, Клэр? Как насчет того, чтобы поехать сегодня на поезде в Доркинг, заночевать там в отеле, а утром взять напрокат машину и добраться до коттеджа?
Я вспомнила, что Купер обещал позвонить мне и накормить обедом. Если я стану говорить с ним, я проявлю слабость и приму его приглашение. А тогда ситуация станет для меня еще более тяжелой. Наилучшим выходом для меня было бы уехать из города на день-другой, Уоррен, похоже, удивился тому, что я колеблюсь.
— Да, едем прямо сейчас,— внезапно произнесла я. — Как туда добраться?
— Я поговорю с портье, посмотрим, что он посоветует. Когда я все выясню, мы соберем вещи и сдадим номера.
Он ушел; оставшись одна, я открыла мой чемодан и начала складывать туда вещи. Я испытала облегчение, найдя себе занятие. Когда я заканчивала сборы, раздался телефонный звонок. Уоррен сообщил мне, что поезд отходит от вокзала Ватерлоо в начале восьмого.
— Мы можем перекусить здесь в половине шестого,— предложил он,— а затем отправиться на такси к вокзалу. Поездка займет сорок пять минут. Мне сообщили адрес прокатной фирмы в Доркинге и отеля, где мы сможем остановиться, так что теперь мы готовы к отъезду.
Пообедав, мы заплатили за наши номера; меня ждало сообщение — звонил Гарт. Я порвала записку и выбросила клочки. Через десять минут, погрузив вещи в такси, мы обогнули Пикадилли-Серкес и направились к вокзалу Ватерлоо.
Прибыв в Доркинг за несколько минут до восьми часов, мы взяли такси и поехали в гостиницу, которую рекомендовал Уоррену портье в Лондоне. По-моему, Доркинг потряс нас обоих. Даже Уоррен, который, как мне казалось, никогда не замечал, что его окружает, изумленно притих, увидев широкую Хай-стрит с рядами старинных лавок и узкие извилистые переулки с многочисленными барами и антикварными магазинами. Таксист сообщил нам, что гостиница когда-то давно была постоялым двором, где ночевали путники, ехавшие в экипажах. Я тотчас вспомнила главу из «Пиквикского клуба» и поняла, почему название Доркинг показалось мне знакомым.
— Ты могла бы в это поверить? — восхищенно произнес Уоррен, когда такси свернуло с Хай-стрит и въехало через старинную арку во внутренний дворик, окруженный стенами гостиницы.— Люди живут здесь. Это построено не Уолтом Диснеем. Люди на самом деле живут здесь.
Именно тут я наконец ощутила, что нахожусь в Англии. Лондон с его огромными современными зданиями и космополитической атмосферой отчасти разочаровал меня, особенно после короткого пребывания в Париже, но Доркинг произвел на меня неизгладимое впечатление. Войдя в мою комнату и посмотрев через окно на большие зеленые холмы, поднимавшиеся на северо-востоке, я испытала странное, необъяснимое ощущение: мне казалось, будто я уже была здесь. Но для такого чувства не было оснований. Ни один город, который я видела в Новой Англии, не походил на этот старинный торговый город в Сюррее; мои предки не жили в Англии; моя мать была уроженкой Шотландии, а отец — ирландским протестантом из Ольстера. Я была здесь чужой, иностранкой, и, несмотря на это, чувствовала себя как дома.
Мы поспели к обеду; я привыкла к строгой регламентации времени еды в Англии. Мы съели огромный английский обед, который по моим американским меркам стоил очень дешево; после него мы испытали такое чувство насыщения, что нам пришлось целый час просидеть за кофе, прежде чем мы смогли оторваться от кресел. В конце концов Уоррен снова отправился звонить в коттедж и вторично потерпел неудачу. Мы решили пораньше лечь в постели, чтобы выспаться до утренней поездки в Холмбэри.
Я провела беспокойную ночь. Допустим, думала я, Джина действительно находится в коттедже — сейчас это казалось правдоподобным. Ситуация требует от нас предельной осторожности и деликатности; чем больше я размышляла об этом, тем меньше хотела, чтобы Уоррен находился со мной. Он мог ворваться в коттедж, как бык в антикварную лавку, и обрушить на Джину лавину вопросов, требований, упреков. Вдруг Джина не пожелает ехать с нами, предпочтет остаться в коттедже? Уоррен, проживший в напряжении больше времени, чем я, мог потерять голову и сделать какую-нибудь глупость. Я представила, как он силой увозит Джину, считая, что совершает благое дело. Я вздрогнула. Я должна прибыть в коттедж раньше Уоррена. Утром во время завтрака я узнала, что он уже взял напрокат автомобиль и собирался забрать его, когда мы поедим.
