Стефани Майер - Ломая рассвет
— Невозможно, — прошептала я.
У меня не было абсолютного никакого опыта с беременностью или детьми или какой-то другой частью этого мира, но я не была идиоткой.
Я видела достаточно фильмов и ТВ шоу, чтобы понять, как это бывает. У меня было только пять дней задержки. Даже если я была беременна, мое тело не должно было демонстрировать это. Я не должна была иметь утренних недомоганий. Я не должна была сменить свои привычки в еде и сне.
И я уж точно не должна была иметь небольшую, но реально ощутимую округлость прямо под ребрами.
Я выгнула свое тело в одну сторону, потом в другую, изучая его с каждой стороны, как если бы это могло помочь округлости на животе исчезнуть прямо сейчас. Я положила свои пальцы на небольшую выпуклость, удивляясь как твердо было под моей кожей.
— Невозможно, — повторила я снова, потому что, есть округлость или нет округлости, есть менструация или нет менструации (а здесь точно не было менструации, хотя у меня никогда не было задержки даже на день за всю жизнь), не было никакой возможности для меня быть беременной. Единственным, с кем у меня был секс — это вампир.
Вампир, который все еще сидел на полу словно замороженный, без единого признака, указывающего на то, что он когда-нибудь будет двигаться снова.
Поэтому, здесь должно быть какое-то другое объяснение. Что-то не в порядке со мной. Какое-нибудь странное Южно-Африканское заболевание с признаками беременности, только ускоренной…
И потом я вспомнила кое-что — то утро когда я искала информацию в Интернете, которое, казалось, было целую жизнь назад. Я сидела за столом в моей комнате в доме Чарли, серый свет пробивался в окно. Уставившись на мой доисторический гудящий компьютер, я жадно читала информацию с веб-сайта «Вампиры от А до Я». Прошло меньше 24 часов с тех пор, как Джейкоб Блэк, пытаясь развлечь меня, рассказывал мне квилетские легенды, в которые еще не верил сам, но согласно которым Эдвард был вампиром. Я с беспокойством пробегала глазами по главной странице сайта, которая была посвящена мифам о вампирах со всей земли. Филипиннский данаг, еврейский Естри, румынские вараколаки, итальянские Стрегони Бенефици (на самом деле легенда была о моем настоящем свекре, ранее сотрудничавшем с Волтури, но конечно, я ничего этого не знала в то время)… Я обращала все меньше и меньше внимания на истории, так как они становились все более и более невероятными. Я помнила только смутные части этих записей. По большей части они выглядели как фантазии, призванные объяснить такие вещи как высокая детская смертность и супружеская неверность.
Нет, милый, я не изменял тебе! Эта сексуальная женщина, которую ты видела убегающей из дома, была дьявольской кровопийцей. Я — счастливиц потому что смог остаться в живых! (Конечно, учитывая то, что я знала сейчас о Тане и ее сестрах, я подозревала, что некоторые из этих случаев могли бы вполне реальным фактом). Как ты можешь обвинять меня в измене, просто потому, что ты возвращаешься домой из двухлетнего путешествия, а я беременна? Это был демон. Он загипнотизировал меня с помощью мистической вампирской силы…
Это была часть описания демонов — талант отца ребенка и беспомощность их жертвы.
Я тряхнула головой, пораженная. Но…
Я подумала об Эсме и, особенно, о Розали. Вампиры не могут иметь детей. Если бы был хотя бы малейший шанс, Розали наверняка использовала бы его. Мифы о демонах были не чем иным, как ложью.
Кроме… ну, здесь была разница. Конечно, Розали не смогла бы забеременеть, потому что она навсегда застыла в том состоянии, в котором она перешла из человеческой жизни в нечеловеческую. Абсолютно не меняясь. Но тело человека может меняться и способно выносить ребенка. Во-первых нужен месячный цикл, и затем более серьезные изменения тела, позволяющие вмещать в себе растущее дитя. Тело Розали не смогло бы измениться.
Но мое тело может. Мое уже изменилось. Я дотронулась до округлости моего живота, которой не было еще вчера.
А мужчины — ну, они практически не меняются в период от половой зрелости и до смерти. Я вспомнила один пустяк, касающийся Чарли Чаплина: ему было семьдесят, когда он стал отцом своего первого ребенка. У мужчин нет определенных лет для зачатия или циклов способности воспроизведения потомства.
Конечно, откуда кому-нибудь знать может ли вампир стать отцом, если их отношения с людьми были невозможны? Какой бы вампир стал бы проверять эту теорию со смертной женщиной? Или эту склонность?
Я могла подумать только об одном.
Часть моей головы была занята обдумыванием фактов, воспоминаний и догадок, когда другая часть — та часть, которая контролировала способность двигать даже самыми маленькими мускулами — была ошеломлена и не способна к нормальным действиям. Я не могла пошевелить губами, хотя я хотела попросить Эдварда объяснить мне, что вообще происходит. Мне нужно было вернуться к тому месту, где он сидел, но мое тело не подчинялось указаниям. Я могла только смотреть в свои потрясенные глаза, отражающиеся в зеркале, а мои пальцы осторожно ощупывали округлость на моем теле.
А потом, как в моем ярком кошмаре вчера ночью, сцена внезапно изменилась. Все что отражалось в зеркале, выглядело абсолютно иначе, хотя ничего конкретно не поменялось.
То, что изменило все — это легкий толчок, который я почувствовала рукой — толчок изнутри моего тела.
В тот же самый момент зазвонил телефон Эдварда, пронзительно и требовательно. Никто из нас не пошевелился. Звонки раздавались снова и снова. Я пыталась абстрагироваться от них, выжидающе прикладывая пальцы к своему животу. В зеркале мое лицо не казалось больше смущенным — теперь оно было вопрошающим. Я почти не заметила, когда неожиданные слезы в полной тишине стали скатываться по моим щекам.
Телефон продолжал звонить. Я надеялась, Эдвард ответит — мне не хотелось портить замечательный момент. Возможно, самый главный момент в моей жизни.
Звонок! Звонок! Звонок!
Наконец, раздражение пересилило другие чувства. Я опустилась на колени рядом с Эдвардом — заметив, что я стала двигаться с большей осторожностью, в тысячу раз больше следя за каждым своим движением — и похлопывала по его карманам, пока не нашла телефон. Я ожидала, что вот сейчас он очнется и ответит сам, но он был абсолютно недвижим.
Я узнала номер и без труда догадалась, почему она звонит.
— Привет, Элис, — сказала я. Мой голос звучал не лучше чем раньше. Я прочистила горло.
— Белла? Белла, ты в порядке?
— Да. Ммм. А Карлайл рядом?
— Он рядом. В чем проблема?
— Ну я… не уверена на все сто процентов…
