Патриция Макдональд - Замужем за незнакомцем
— Что я сделала не так?
— Ничего, все в порядке, — сказала Стефани, садясь напротив нее.
— Тогда почему вы меня оставили?
Стефани замялась:
— Я знаю, у тебя был очень нелегкий год. Я знаю про твою сестру. Я не хочу поднимать эту тему — понимаю, как тебе тяжело. Я просто хотела спросить, ходишь ли ты к психологу.
Лицо Алиды приняло настороженное выражение.
— Папа говорит, что психология — это ерунда, — ответила она, продолжая рисовать на обложке.
— Когда в семье случается несчастье, взрослые часто так переживают, что не могут сами помочь своим детям. Иногда полезно пообщаться с человеком со стороны.
— Зачем?
— Просто рассказать про свои проблемы, — сказала Стефани. — Особенно если дома не все ладится.
— Что вы имеете в виду? — спросила девочка, не поднимая головы.
— Бывает, что, потеряв ребенка, родители начинают винить друг друга. А если родители… ищут утешения в других детях, может возникнуть… нездоровая ситуация.
Алида перестала чиркать маркером и уставилась на Стефани — она словно не поняла ни слова из того, что ей сказали.
— Алида, я хочу только сказать, что ты можешь поговорить со мной. О чем хочешь. Вот и все.
— Теперь я могу идти? — спросила Алида.
— Разумеется, — ответила Стефани. Она чувствовала себя глупо.
— До свидания, — попрощалась Алида.
— До свидания, — ответила Стефани.
Она вздохнула и посмотрела на часы. У нее оставалось время проверить несколько сочинений. И она стала собирать тетради с парт. Тетрадь Алиды привлекла ее внимание.
На обложке фиолетовым маркером было нарисовано треугольное личико, круглые глаза, две точки вместо носа, конский хвостик. И вверх шло облачко — как в комиксах.
А в этом облачке Алида написала: «Помогите!»
Глава одиннадцатая
Выслушав мрачную балладу Кирана, Эмма отправилась на встречу с Ташей Клейман и ее родителями. Уэйд и Нелл удивили ее — они были исполнены желания изменить все так, как посоветовала Эмма. И у Эммы забрезжила надежда. Тут еще появилась Сарита Руис — принесла на подносе ланч.
— Вчера она съела кусочек сэндвича, — шепнула Сарита Эмме. Эмма про себя улыбнулась.
В сопровождении охранника, которого приставил к ней Берк, Эмма вернулась к себе в кабинет. Как только она открыла дверь, зазвонил телефон. Эмма сняла трубку.
— Эмма, — сказал Берк, — ты мне срочно нужна. Не могла бы ты зайти ко мне?
— Конечно, — сказала Эмма и повернулась к охраннику. — Нас вызывает начальство.
Когда Эмма вошла в приемную Берка, Джеральдин многозначительно закатила глаза. Охранник занял место на стуле, а Эмма пошла в кабинет Берка. Он сидел за столом, а напротив Эмма увидела Стефани.
— Стефи, что ты здесь делаешь? — удивилась Эмма.
За Стефани ответил Берк:
— Мисс Пайпер, основываясь на полученной от тебя информации, решила изучить семью Девлинов.
— Стефи, я же просила тебя этого не делать, — поморщилась Эмма.
— Я не упоминала ни твоего имени, ни этого центра, — сказала Стефани. — Я просто побеседовала с одной из своих учениц. Объяснила, что волнуюсь за нее, и сказала, что, если она захочет поговорить, я всегда к ее услугам.
Берк протянул Эмме тетрадь с сочинением.
— Взгляни на это.
Эмма увидела нарисованную маркером рожицу.
— «Помогите»? Это Алида Девлин написала? Ты не спросила у нее, что это значит?
— Я не знала, как поступить. И решила обратиться к специалистам. Посоветуйте, как мне себя вести.
В больничной палате были две женщины. Одна — худая и бледная старушка — лежала под капельницей, а вторая, тоже в возрасте, краснолицая и на вид пышущая здоровьем, громко похрапывала в кресле.
— Прошу прощения… — Джоан Аткинс дотронулась до плеча той, которая спала в кресле.
Берди вздрогнула и инстинктивно схватилась за сумочку. Моргая спросонья, она уставилась на Джоан и Трея Марбери. Ее седые волосы были растрепаны, от нее пахло спиртным.
— Это миссис Уэбстер? — спросила Джоан, показав на спящую женщину с капельницей.
— Да, — кивнула Берди. — А вы кто?
— Я лейтенант Аткинс из полиции штата. А это детектив Марбери. Вы, наверное, миссис Теобальд?
— Да, это я. Я ее кузина. Ухаживаю за ней. — Берди уселась поудобнее. — Я бы предложила вам присесть, но…
— Совершенно необязательно, — сказала Джоан. — Я хотела спросить вас про вчерашний день.
— Вы насчет Дэвида? Меня вчера вечером уже спрашивали. Сюда заходил еще один детектив.
— Это был я, — сказал Трей.
— С вашего позволения я хотела бы кое-что уточнить. — Когда Дэвида Уэбстера привезли в участок, Джоан как раз вызвали в Ньюарк, по другому делу. — Миссис Теобальд, вчера днем вы неотлучно находились при миссис Уэбстер?
— А как же, — ответила Берд. — Никуда не выходила.
— А ее сын Дэвид Уэбстер?
— Я уже говорила вот этому. Я позвонила Дэвиду, потому что не могла ее разбудить. Он помог мне доставить ее сюда.
— В котором часу это было? — спросила Джоан.
— Где-то в половине четвертого. Точно, не позднее четырех.
— Мистер Уэбстер остался в больнице?
— Ну да. Просидел в больнице до девяти.
— И вы все это время бодрствовали?
— А как же. Бодрствовала, конечно.
— Больницы нагоняют сон, особенно если ты устал.
— На меня — нет.
— Может быть, вы принимаете какие-нибудь лекарства со снотворным эффектом?
— Никаких, — уверенно ответила Берди.
— Миссис Теобальд, вы только что спали.
Берди поскребла подбородок.
— Ну, если и задремала, то на минуту-другую.
Джоан пристально посмотрела на нее:
— А вчера вы не спали?
— Нет, конечно! — возмутилась Берди. И тут ее уверенность иссякла. — Разве что подремала чуток.
Джоан вскинула брови. Трей Марбери вздохнул.
— Значит, — продолжила Джоан, — вы не можете утверждать, что мистер Уэбстер находился здесь с половины четвертого до девяти? Он ведь мог выйти, пока вы спали.
— Я такого не говорила. Насколько я знаю, он был тут. И что вы к нему привязались? — вскинулась Берди. — Такой хороший мальчик.
Берк открыл дверцу своего серебристого «лексуса», бросил на переднее сиденье почту.
— Скинь все это на пол, — сказал он.
Эмма удивленно посмотрела на него. Дома и на работе он был очень аккуратен. А в машине у него лежало несколько еще не вскрытых конвертов со счетами и банковскими извещениями.
— Ты, кажется, запустил свои дела, — сказала она.
Берк вздохнул.
— В последнее время мне трудно бывает сосредоточиться, — признался он.
