Карен Робардс - Чужая жена
Его кожа горяча, чуть влажная от пота. Все мышцы напряжены. Глаза блестят, а руки опять крепко сжимают ее талию.
Расстегнув пуговицы на рубашке, она сунула руку под брючный ремень.
Он перевел дыхание, перехватил ее руку и извлек наружу. На короткий миг Том застыл, как статуя; только у статуй не бывает такого огня в глазах. Потом он отпустил ее запястье, обнял и поцеловал. Ронни откинулась на его сильную руку и ответила на поцелуй еще более жадным поцелуем.
Вдруг он рывком подхватил ее на руки. Голова у Ронни закружилась, как от шампанского, и она обвила шею Тома руками. Том отнес ее к кровати, одной рукой отбросил покрывало и осторожно уложил Ронни. Она не отпускала его шею, поэтому он присел на край кровати, склонился к ней и принялся целовать – губы, шею, ухо, ключицу.
– Господи, какой запах, – восхищенно выдохнул он.
Ронни улыбнулась. Он красив, он сексуален. Он – идеал мужчины.
Ронни стянула с себя футболку и отшвырнула ее в сторону. Сейчас ей хотелось только одного – остаться обнаженной в его объятиях.
– Ты прекрасна.
Теперь его взгляд был прикован к ее груди. На ней был обыкновенный белый лифчик, ничего особо сексуального. У Ронни были красивые груди, округлые, упругие и не слишком большие.
Сейчас соски ее затвердели и были отчетливо видны под тонким кружевом.
Том опять посмотрел ей в глаза. От его тела исходил жар. Глаза блестели.
Не говоря ни слова, он вдруг поднялся.
– Том! – застонала Ронни и потянулась к нему.
– Не надо ложиться в постель в обуви, – усмехнулся он.
Ронни вцепилась ногтями в края матраса, чтобы унять охватившую ее дрожь, а Том подошел к изножью кровати, расстегнул ремешки на ее босоножках, приподнял одну ее ногу и поцеловал узкую ступню. Остро и сладко поцелуй отозвался во всем теле. Том повторил то же самое с другой ногой. Ронни чувствовала, что плавится изнутри.
С босоножками в руках Том вернулся к изголовью кровати. На его пылающем лице было написано вожделение – и что-то еще. Что-то слишком важное для Ронни, чтобы она могла разобрать, что именно.
Он отнес босоножки к двери, очень аккуратно поставил их на полочку для обуви и обернулся. Его рубашка была расстегнута, и Ронни увидела, как играют мускулы на заросшей темными волосами груди. Одна пола рубашки выбилась из брюк. Ронни сдвинулась к краю кровати, красноречиво приглашая Тома лечь рядом. Взгляды их скрестились.
– Ты изумительна, ты блистательна, я до безумия хочу тебя, – с каким-то отчаянием пробормотал он.
Отчего же столько отчаяния в его голосе?
– Том, иди ко мне.
Ронни дотянулась до его руки и потянула ее к себе. Ей было не до тонкостей интонации.
– У меня есть еще одно дело. Он мягко отстранил ее руку – вроде бы для того, чтобы укрыть Ронни.
– Какое еще дело! – воскликнула Ронни и села на постели.
– Ты забыла про репортера?
Секунду поколебавшись, Том наклонился к ней и поцеловал в губы, а потом взял ее руки в свои, помешав ей кинуться ему на шею.
– Том!
– Я прогоню стервятников и вернусь.
Он выпрямился.
– Не оставляй меня!
– Это займет минут пятнадцать, не больше, – пообещал Том. – До утра еще долго.
Ронни почувствовала досаду. Ей хотелось убить Тома за то, что в такую минуту он в состояний думать о чем-то еще. Но он обещал скоро вернуться, а она верила ему.
– Закрой глаза и подумай о чем-нибудь приятном, – посоветовал ей Том. – Договорились?
– Пятнадцать минут.
Она смотрела на него с негодованием.
– Это недолго, честное слово. – Он поцеловал ее ладони и выпустил их. – Я скоро буду с тобой.
Том отошел от кровати, поднял валявшийся на полу пиджак и надел его. Через несколько минут негромкий щелчок замка сообщил Ронни, что Том вышел из номера. Она взглянула на электронный будильник со светящимся табло. 4:20. Пятнадцать минут…
Ронни не могла унять дрожь страсти. Не помогла и мягкая подушка, в которую она уткнулась лицом. Все члены ее отяжелели. Голова шла кругом.
Пятнадцать минут. В самом деле, не так много. А за то, что он заставил ее ждать, он заплатит, но ему понравится эта плата: она не даст ему заснуть остаток ночи.
А пока лучше всего – последовать его совету. Она прикрыла глаза.
Проснулась она от пронзительной трели телефона над ухом. И сразу острая боль пронзила мозг. Ронни перекатилась на спину и открыла глаза. Полумрак, незнакомая комната. Звон продолжался, и она, собравшись с силами, запустила подушкой в ту сторону, откуда он, по ее мнению, доносился. И вдруг она увидела Куинлана, который подошел к ночному столику, обогнув кровать в изножье.
– Доброе утро, Спящая красавица.
Улыбнувшись ей, он снял трубку. Ронни сразу заметила, что на нем только серые брюки, а торс обнажен и на шее висит полотенце. Половина лица покрывала мыльная пена, вторая половина была чисто выбрита.
Воспоминания стали возвращаться к ней.
– Отлично. Спасибо, – сказал Том в трубку и положил ее на рычаг.
Ронни посмотрела на часы. Семь ноль пять.
– Пятнадцать минут, – пробормотала она, приподнявшись на локте.
Том смотрел на нее и криво улыбался.
– Вы спали, а я не стал вас будить, – сказал он. – Одевайтесь. – Он подобрал с пола что-то темное и передал Ронни. Она увидела, что это ее футболка. – Вам нужно вернуться к себе в номер. Сейчас звонили из службы охраны отеля. Наших преследователей только что вывели из здания.
Ронни посмотрела на футболку, и до нее дошло, что выше пояса на ней надет только лифчик. Впрочем, она ничего не имела против того, чтобы показаться Тому в таком виде – но в случае, если он не ограничится созерцанием.
Он подошел к окну, отдернул шторы и вернулся в ванную. Яркий солнечный свет залил комнату.
Ронни со стоном прикрыла глаза ладонью. Мириадами режущих частиц свет вонзился в ее мозг. Правда, через некоторое время боль чуть отступила, и она опустила руку, чтобы натянуть мятую футболку. Из ванной доносился шум воды.
Зрение Ронни все еще не обрело обычной четкости, но она села и спустила ноги с кровати. Все вокруг покачнулось и поплыло, а рот как будто наполнился ватой. И опять нахлынула головная боль.
– Возьмите.
Том уже стоял перед ней, протягивая стакан с водой и две таблетки аспирина. Рубашки на нем по-прежнему не было, и Ронни залюбовалась ровным загаром. Теперь он был тщательно выбрит.
– Пожалуйста, задерни занавески.
Морщась, она взяла у него аспирин и воду.
– Голова болит? – спросил он сочувственно и в то же время чуточку злорадно, однако послушно подошел к окну и наполовину задернул занавески.
– Угу.
Она проглотила таблетки и запила их глотком воды. Подняв голову, Ронни увидела, что Том уже застегивает белоснежную сорочку. Его взгляд рассеянно скользнул по ней.
