Юлия Шилова - Его звали Бог, или История моей жизни
В конверте лежал маленький клочок бумаги с записанным телефоном. В скобочках под телефоном было указано: шеф. Интересно, что это за шеф? То ли это начальник Павла, то ли это и есть тот самый заказчик, который решил убрать непокорного киллера. Это мне еще предстоит выяснить.
Неожиданно я увидела, что у Павла задрожали веки. Быстрым движением я засунула фотографию Горелина и клочок с номером телефона в конверт, а конверт положила в карман штанов. Думаю, он мне когда-нибудь пригодится.
Павел открыл глаза и тупо уставился в потолок.
– Привет с того света. – Я слегка похлопала его по плечу и села рядом.
– Пить хочу… – прошептал он.
– А вот это я не спросила – можно ли тебе пить или нет. Все-таки операцию недавно сделали… Ладно, бог с тобой, пей. – Набрав полную кружку воды, я взяла чайную ложечку и стала его поить.
– Где я?
– В надежном месте.
– Я жив?
– Еще бы! Такие не умирают. Вот сейчас сижу и пою тебя с ложечки, как маленького. Думаю, что это мне когда-нибудь зачтется. Между прочим, я уже во второй раз спасаю тебе жизнь. Теперь ты дважды мой должник. Усек?
– Угу. – Он постарался улыбнуться, но это далось ему с большим трудом, наверное, мучили дикие боли.
Через несколько минут Павел закрыл глаза и погрузился в сон. Я легла рядом и моментально отключилась.
Глава 7
Проснулась я в тот момент, когда в доме появилась баба Тася. Павел по-прежнему спал.
– Баба Тася, Павел еще слишком слаб. Мне надо исчезнуть на пару дней, присмотрите за ним. Я в долгу не останусь.
– Конечно, присмотрю. О чем разговор. Делай свои дела и не волнуйся. Послушай, доченька, ты бы покрасилась. Уж больно старой ты выглядишь с такими волосами. Что бы ни случилось, я все понимаю, но жизнь-то продолжается. Муж у тебя молодой, подумай о нем, – по-доброму сказала она. Я улыбнулась и чмокнула бабулю в щеку.
Натянув кепку почти до глаз, я села на электричку и поехала в город. В голове постепенно зрел план дальнейших действий. В арендованной малогабаритке показываться нельзя. Это может быть опасно. Лежащий в пакете пистолет грел душу и поднимал настроение. Баба Тася права, нужно покрасить волосы. Да и переодеться не мешало. Не исключено, что в таком виде на любом углу наша доблестная милиция может остановить меня для проверки документов.
Только вот куда податься? Неожиданно я вспомнила про одну хорошую подругу, вернее, бывшую подругу. Вот уже несколько лет мы не поддерживали отношений, но было время, когда мы были очень близки и практически не разлучались. Мы учились на одном курсе, участвовали в студенческих капустниках, зубрили теорию и писали красочные рефераты. Я никогда не пыталась узнать, как сложилась ее дальнейшая судьба и актерская карьера. С того момента, как в мою жизнь вошел Матвей, я бросила институт и пренебрегла нашей дружбой. Она, конечно, обиделась и, наверное, уже давно забыла о моем существовании. Но у меня в памяти остался ее телефон, даже записная книжка не потребовалась.
Интересно, где она сейчас? Может, уехала из Москвы, а может, вышла замуж и больше не проживает по этому адресу? Я решила набрать номер и попытать счастья. Трубку сняли почти сразу. Вне всякого сомнения, это был Маринкин голос.
– Марина, здравствуй, это Жанна, – тяжело вздохнула я.
– Жанна?!
– Не узнала?
– Почему не узнала, узнала. Случилось землетрясение или стихийное бедствие? Чем обязана?
– Мне надо тебя увидеть.
– Странное дело, столько лет ты не жаждала меня лицезреть, а теперь что случилось?
– Это не телефонный разговор. Ты не против, если я к тебе сейчас приеду.
– Приезжай, – безразлично сказала подруга и положила трубку.
Через полчаса я уже звонила в Маринкину дверь. Она открыла и уставилась на меня так, словно перед ней стояло привидение.
– Господи, на кого ты похожа?! Ты одета как бомжиха. Или ты с огорода приехала?
– Ни то и ни другое. – Я отодвинула ее в сторону и зашла в квартиру, сняла кепку и взглянула на бывшую подругу. Та охнула:
– Что с волосами? Ну ты даешь!
– Как видишь. Закрой дверь и ответь мне на один вопрос: я в этом доме на кофе могу рассчитывать?
– Почему не можешь? Можешь, – испуганно ответила подруга.
Мы прошли на кухню. Марина поставила варить кофе и стала делать бутерброды. Все это время она не сводила с меня глаз. Я заплакала. Марина подала мне платок. Я поведала подруге свою печальную историю.
Маринка внимательно слушала, губы ее дрожали, в глазах плескалось сочувствие. Когда я замолчала, она отпила из своей кружки и тихо произнесла:
– Почему ты не позвонила мне раньше, когда был жив Матвей и когда у тебя все было хорошо?
– Прости. Знаешь, только сейчас я начинаю понимать, что у меня ничего хорошего с Матвеем не было. Он любил меня, не спорю, да и я его тоже, только это была вовсе не я, а бездушная, холеная, зажравшаяся сука. Я не звонила потому, что, будучи замужем, стала неудачницей, понимаешь? Мне не хотелось ворошить то, что было связано с моей театральной студенческой жизнью. Я не состоялась как личность. Половина наших однокурсников ведет какие-то программы на телевидении, даже те, кто вообще не подавал никаких надежд. Это профессиональная зависть, пойми. Ты для меня была бы напоминанием о моей несбывшейся мечте, а это для меня очень больно. Мне казалось, что ты стала замечательной актрисой, играешь в солидном театре…
– Это не объяснение.
– Может быть.
– Я не стала замечательной актрисой, а осталась преподавать на кафедре.
– Почему?
– Не каждый может пробиться туда, куда он хочет. К тому же я никогда не подавала каких-то особых надежд.
– Ты замужем?
– Разведена. Детей нет. Я хотела тебе позвонить, но не позволяла гордость. Ты очень резко оборвала наши отношения, казалось, что, кроме Матвея, для тебя вообще больше никто не существует. Позже это стало навязчивой идеей.
– Надо было позвонить.
– Думаешь? Мне казалось, что тебе это не надо. Послушай, давай выпьем.
– Давай.
Маринка достала бутылку бренди, и мы начали смаковать этот божественный напиток.
– Тебе на работу сегодня надо? – поинтересовалась я.
– Завтра, – ответила она.
Не прошло и часа, как все стало по-прежнему, словно и не было этих долгих лет. Маринка никак не могла успокоиться, глядя на мою голову.
– Послушай, а давай я тебя покрашу. У меня краска есть классная.
– Какой цвет?
– Темный гранат.
– Ты думаешь, седина закрасится?
– Конечно. Это же не красящий шампунь, а настоящая итальянская краска. Моя мама такой постоянно пользовалась.
– Кстати, а где твоя мама?
– Умерла год назад.
– Извини, я не знала.
– Ничего страшного, ты много чего не знала. Так ты будешь краситься?
