Энн Максвелл - Тайные сестры
Кристи с восхищением смотрела вокруг. Местность напоминала ей Кейна – такая же непредсказуемая и по-особому красивая – грубоватой, суровой красотой.
– Ну как, Рыженькая, мы не заехали еще на ранчо Хаттона?
Кристи пригляделась к петлявшим изгибам дороги.
– Без компаса и без карты, – призналась она, – я не определю, чьи это земли.
– Пожалуй, ты права, здесь даже с картой это было бы сложно. Господь Бог не потрудился нарисовать на этой земле никаких границ.
– Поэтому ты любишь эти места.
– Здесь Человек может быть настолько свободен, настолько вообще может быть свободен человек в этом мире, – философски изрек Кейн.
– Смотри! – воскликнула Кристи, указывая налево.
Стадо оленей кинулось врассыпную, напуганное шумом машины. Самый большой из них – очевидно, вожак, – украшенный великолепными ветвистыми рогами, составившими бы гордость коллекции любого охотника, встал на небольшом пригорке и вызывающе затрубил.
– Через месяц он уже не будет себя чувствовать столь самоуверенно, – предрек Кейн.
– Почему?
– Начнется охотничий сезон.
– Ах да! Кровавый спорт. Добро пожаловать на Дикий Запад!
– Ты думаешь, что бык, которого ты ела на вечеринке у Хаттона, пошел на бойню добровольно? Кристи вздохнула:
– Резонно. Но должна признаться, мясо мне понравилось.
Кейн рассмеялся:
– Разумеется, ты не думаешь об этом. Ты же покупаешь мясо в супермаркетах, где оно расфасовано в красивые пакеты. Жизнь в городе отрывает тебя от первореальностей.
– В общем-то да, – признала она. – С другой стороны, я не думаю, что ты сможешь, возвращаясь домой ночью по пустынным улицам, пройти мимо какого-нибудь психа или просто пьяного с тем спокойствием, которое выработала в себе я.
– Неужели жизнь в городе того стоит?
– Ну, я лично предпочла бы жить в городе, чем там, где прошло мое детство.
– Я не знал, что жизнь на ферме так плоха.
– Ты не был девушкой из бедной семьи, которой Бог дал ум вместо красоты, – срывающимся голосом ответила Кристи. – Ты не жил среди мужчин, которые смотрят на тебя как на скот. Для них ты такое же животное, как лошадь или корова.
– На красивых девушек всегда так смотрят.
– Я не была красивой, – сухо сказала Кристи. – Красота досталась моей сестре. Мне же достался ум.
Уверенность в ее голосе показалась Кейну занятной. Он покосился на нее. По выражению ее лица он понял, что она не напрашивается на комплименты, а действительно считает себя некрасивой.
– Твоя сестра, должно быть, потрясающе красива, – сказал он через минуту.
– Да. А у тебя есть сестры, братья, родители?
– Есть. Родители – в Сан-Франциско. Одна сестра – в Лондоне, замужем за дипломатом. Другая – в Сиэтле, держит кофейный магазин. Брат – в Бостоне, юрист. Я навещаю их всех, когда езжу за книгами в большие города.
– А когда это обычно бывает?
– Зимой. Когда слишком холодно, чтобы делать что-нибудь еще. Но что же случилось с твоей сестрой?
– С сестрой? – эхом откликнулась Кристи.
Плохо скрываемое волнение в ее голосе удивило Кейна.
– У вас с ней не очень хорошие отношения? – спросил он.
– Как сказать… С одной стороны, мы действительно не очень близки, но с другой…
Кейн выжидающе посмотрел на нее.
– Наши родители умерли, когда мне было восемь лет, – сказала Кристи. – Впрочем, я, честно говоря, даже этого не заметила. Отец все время сидел в тюрьме, так что я его почти не знала.
– Вот почему ты не убежала от меня, когда узнала, что я был в тюрьме.
– Отец пил по-черному, да и мать от него не отставала. В общем, они вели веселую жизнь, пока не врезались на своей машине в поезд, который шел со скоростью восемьдесят миль в час.
– С кем же ты росла? – мягко спросил Кейн.
– С бабушкой. Маминой мамой. Она умерла в тот год, когда я уехала из дома.
– А что стало с твоей сестрой?
– Сестра пошла в маму. Такая же взбалмошная. Но…
– Что «но»?
– Но она – единственный родной человек, который у меня остался; – сказала Кристи волнуясь. – Она – единственное, что связывает меня с прошлым. Бывали минуты, когда я готова была ее убить – она все никак не могла по-настоящему повзрослеть, – но… на самом деле я люблю ее.
Кейн усмехнулся:
– Как и у меня с моим братом. Мы постоянно цапаемся, но я все надеюсь, что, если что, он встанет за меня горой. – Да, – вздохнула Кристи. – Каждый раз надеешься, что теперь-то наступит мир, а все ссоры останутся в прошлом.
Кристи не замечала боли, звучавшей в ее голосе, не замечала, что Кейн пристально смотрит на нее. Она снова была погружена в свою детскую мечту обрести человека, который, если что, встал бы за нее горой.
– На этот раз, – сказала она, сжав зубы, – на этот раз все будет по-другому.
ГЛАВА 11
– Что ты знаешь об анасазях?
Очнувшись от своих мыслей, Кристи поняла, что Кейн задает этот вопрос уже второй раз. Она тряхнула головой, словно прогоняя воспоминания прошлого.
– Я знаю, что местные жители называют их «моки».
Кейн улыбнулся.
– Питер вчера прочитал мне целую лекцию, – добавила Кристи. – Новые теории об империи ана-сазей в бассейне Сан-Хуан.
– Все, что знает твой Хаттон об анасазях, можно уместить в трех строках.
– Это говорит гробокопатель, – поддела она Кейна.
– У гробокопателя диплом археолога.
Кристи изумленно молчала. Наконец она нашлась:
– Может, мне стоит называть тебя «профессор»?
– Если ты меня так назовешь, я не откликнусь. Я учился не для того, чтобы окружающие ежеминутно выражали мне свое почтение.
Кристи разглядывала Кейна так, словно он был новым, невиданным ею доселе фасоном одежды.
– Ты смотришь на меня так, как Моки обычно смотрит на кролика, – усмехнулся он.
– Вовсе я не смотрю.
– Нет, смотришь, но запомни: диплом не делает свиную кожу шелком.
– Может быть, и нет, но ковбой с университетским дипломом – это, во всяком случае, необычно. Впрочем, ты никакой не ковбой. Ты вполне цивилизован и не пытайся скрыть это дешевым ковбойским маскарадом. В тебе смешалось несколько культур, – продолжала она. – А это всегда интересно.
Кейн яростно крутанул руль, объезжая яму на дороге.
– Подтверждение тому – вся история человечества, – сказал он. – Тезис – антитезис – синтез…
– А ты, оказывается, кроме своих горшков, еще и философию изучал?
– Еще раз повторяю: зимой все равно делать нечего.
– Так кто же ты – археолог, философ, что еще?
– Угадай.
Кристи улыбнулась:
– Итак, профессор, чем же, согласно вашим исследованиям, занимались анасази в долгие зимние вечера?
– Ну, например, я нашел несколько маленьких отполированных костей, которые, очевидно, служили фишками в какой-то игре.
