Сандра Браун - Главный свидетель
— Истинной причиной беспокойства по поводу утраты памяти мужем является возможность ее восстановления. — Пепердайн тотчас повернулся к доктору.
— Когда это может произойти?
— В любой момент, — ответил тот. — Однако не исключено, что не произойдет вовсе.
— Прекрасно, — растерянно буркнул агент по особо важным делам. — Как вы находите его состояние в результате аварии?
— Ничего страшного, если не будет волноваться. Именно это я ему и предписал.
— А как же нога?
— Обыкновенный перелом. Через пару месяцев кость полностью срастется.
Невозмутимые ответы доктора вывели Пепердайна из себя:
— И вы позволили человеку со сломанной ногой и травмой черепа преспокойно покинуть больницу?
— Не могли же мы предположить, что она выкрадет его посреди ночи.
— А что, для вас это в порядке вещей? И пациенты частенько убегают из больницы, доктор? Почему это вас ничуть не встревожило? И вы не соизволили немедленно сообщить шерифу, обнаружив утром, что они исчезли?
— Заместитель шерифа несколько раз сам допрашивал их и, похоже, вполне удовлетворился их объяснением. Он же не посадил их под арест, не приставил к ним стражу… При чем тут медсестры? И почему этих троих не могут поймать ваши агенты, которые рыскают по всему городу?
— Это уже не ваше дело, — огрызнулся Пепердайн.
Не хватало тут еще газетчиков, подумал он, совсем бардак начнется. Намереваясь до смерти запугать медработников, чтобы выудить как можно больше информации, он отнюдь не стремился заинтриговать их настолько, чтобы они догадались о своей причастности к делу общенационального значения. Иначе любой сотрудник информационного агентства посулит им все что угодно ради одного-единственного слова. До сих пор ему удавалось сохранять инцидент в тайне от средств массовом информации. И чем дольше он будет держать все в секрете, тем лучше.
— Как же они смогли покинуть город? — наконец обратился он ко всем присутствующим.
Пепердайн уже нисколько не сомневался, что их нет в Стивенсвилле. Осмотрев на вертолете городок с высоты птичьего полета, он только утвердился в своем мнении: такая умная и изобретательная женщина, как миссис Бернвуд, никогда не спрячет страдающего от амнезии мужа и своего малыша где-нибудь поблизости. Здесь просто негде переждать. Более того, его агенты, при стававшие с их фотографиями к каждому встречному, не получили ни одного положительного ответа.
— Что вы сами-то думаете по поводу способа их исчезновения? Кто-нибудь видел миссис Бернвуд на машине?
— Я одалживала ей свою машину, — неохотно призналась одна из медсестер. — Но всего лишь на несколько часов — съездить в Уолл-Март, за одеждой для себя и ребенка.
— Вы проверили потом, сколько миль она намотала?
— Сколько миль? — переспросила она, широко раскрыв глаза от удивления. Видимо, эта мысль даже в голову ей не приходила.
Еще одна загвоздка. Он уже просмотрел записи полицейских относительно угнанных за последнее время машин. В этих отчетах ни одной стивенсвилльской машины за последние два года не значилось. Кроме того, в городе оказался только один гараж, где продавали подержанные машины. За прошедшие полгода никто ничего не покупал, хотя на продажу были выставлены сразу несколько.
— В этом проклятом городишке нет никаких автобусных линий, никакого воздушного транспорта, никаких катеров и никаких пассажирских поездов. Как же, черт возьми, им удалось удрать из города? — Пепердайн в бешенстве брызгал слюной и чуть ли не кричал от ярости, но это не помогало. Никаких; вразумительных ответов или хотя бы предположений не последовало.
Он вздохнул, всеми фибрами души ощущая во рту горьковатый привкус поражения:
— Спасибо, что уделили мне время, друзья.
Уже на подходе к ожидавшему их вертолету, один из агентов рискнул полюбопытствовать:
— Сэр, как же все-таки они убрались отсюда?
Пепердайн, широко расставив ноги и подставив грудь навстречу рвущемуся потоку, закричал, что было сил:
— Мы перекрыли им все возможные пути, поэтому им пришлось отрастить крылья и улететь отсюда ко всем чертям!
Глава десятая
— Как его зовут? Простите, плохо слышно. Вы сказали «Крук»? Пишется как обычно?
Скорчившись в неудобной позе с зажатой телефонной трубкой, Кендал поспешно занесла имя в свой адвокатский блокнот.
— Пойман на месте преступления? Уг-гу. И на том спасибо, — как бы разговаривая сама с собой, проворчала она.
В этот момент в дверь офиса решительно постучали. Затем она широко распахнулась, и на пороге появился Мэт собственной персоной. Кендал махнула ему рукой, приглашая войти.
— Не помешаю? — загдядывая в глаза, спросил он. Состроив подходящую гримасу, она дала ему понять, что он сморозил глупость.
— Ладно, — ответила она кому-то по телефону, — как только улажу все дела, спущусь вниз и побеседую с ним. А сейчас у меня посетители. Всего доброго.
Она картинно бросила трубку и сразу двумя руками пригладила волосы. Затем приветливо улыбнулась.
— Кажется, ты единственный еще в здравом уме, — с ходу начала она.
— По крайней мере, надеюсь, потому что все остальные, с кем мне сегодня довелось общаться, кажется, совершенно свихнулись.
Мэт участливо хихикнул и присел не край письменного стола.
— А все потому, что футбольный сезон в разгаре, — многозначительно пояснил он. — В пятницу вечером наши будут играть дома, на своем поле. Поэтому здесь все немножко обезумели.
— Немножко обезумели? — изумленно переспросила она. — Спустись на землю. Вокруг все с ума посходили!
— Кто, например?
— Вот, смотри. Только что изрядно поскандалили добрые соседи. Какой-то пастух-немец использовал чужой двор в качестве туалета… В общем, ты понимаешь. Это, конечно же, не очень здорово. Тот хозяин сразу же подал в суд. Или вот еще случай. Арестованный за вооруженное ограбление в ожидании суда спрашивает, не могу ли я отпустить его на некоторое время из тюрьмы, чтобы он посмотрел игру. Как тебе это нравится?
Мэт от души расхохотался: — А что я тебе говорил?!
— Безотносительно к футболу я имела бурную встречу с уважаемым прокурором нашего округа. Мы схватились по вопросу о том, учитывать ли на суде все предыдущие правонарушения клиента. Я обозвала Дэбни линчевателем в одном лице. Он, в свою очередь, наградил меня прозвищами мягкосердечной либералки, розовой идиотки, поклонницы янки, и, В сердцах бросив трубку, теперь не отвечает на мои звонки.
Мэт с большим интересом слушал ее.
— Всем известно, что Дэбни частенько пребывает в дурном расположении духа, но очень отходчив.
