Фрэнсис Поллини - Все красотки – по ранжиру
– Но, послушайте, каждый может подумать… – парень осекся, не досказав фразы до конца. Вид у него был очень расстроенный.
– Я держу пари, никто даже не упомянет об этом. Я предлагаю тебе пари, Понс? Как, принимаешь вызов? Понс промолчал. Тигр немного подождал. Мальчишка снова смотрел куда-то в сторону…
– Возможно, вы правы, Тигр. По крайней мере, я надеюсь на это, наконец, сказал он.
Тигр снова кивнул и подождал еще немного. Мальчишка явно хотел сказать еще что-то, но не решался. Тигр на него не давил.
После небольшой паузы, Понс поднял голову, взглянул на Тигра и сказал:
– Я думаю, что Серчер обязан допросить каждого, правда ведь, Тигр? Я слышал, он обыскал дом Джилл, ярд за ярдом… Интересно, нашел он там что-нибудь…
– Мне тоже интересно, – сказал Тигр.
Они снова помолчали.
Тигр все еще ждал.
– Больше всего, меня беспокоит одно обстоятельство, Тигр, – сказал парень. – Как долго они будут цепляться ко мне? Вы думаете, что они будут меня допрашивать и допрашивать? Я чувствую, что если они не отстанут от меня, я могу не выдержать, запутаться, сделав признание или еще что-нибудь… Это случается, правда, Тигр?… Такое вполне допустимо… Вспомните Корею!.. Эти парни, которым промывали мозги, не выдерживали и сдавались, признаваясь в таких вещах, которые они никогда не совершали… Вы же сами мне рассказывали об этом…
Тигр подумал об этом. Он вспомнил Корею, свое краткое пребывание на той войне. Свой полк. Те небольшие награды, которыми он был награжден. Когда-нибудь он, возможно, напишет свои мемуары, подумал он, и этот отрезок его жизни займет в них главу или две. А сейчас американцы воюют во Вьетнаме. Дядя Сэм не дает скучать своим войскам. Это уж точно.
В конце концов, он сказал:
– Хорошо, Понс, я помогу тебе, если ты действительно обеспокоен этим. – Он сделал паузу и взглянул на парня. – Я поговорю о тебе с капитаном… расскажу ему и о тех репортерах. Я сделаю это. Я думаю, что тебе нужна защита.
Парень немного повеселел.
– Послушайте, – сказал он. – Вы неплохо придумали, совсем неплохо, просто, скажу вам, отлично. Надеюсь, вы сможете провести эту операцию.
– Конечно же, смогу. Я сделаю все, что в моих силах. Понс был уверен в своем наставнике.
– Я очень благодарен вам за это, Тигр, – смущенно пробормотал он.
– Ты этого заслуживаешь, Понс. Это, по крайней мере, я для тебя сделаю.
Снова наступило молчание. Парень немного успокоился. Выглядел он теперь немного лучше.
Тигр вспомнил сон, который видел прошлой ночью. Ему приснился сад. В том саду росли деревья. В сторонке, где была тропинка, стояла Луби Лу. Она шла по тропинке. Нет, она стояла на ней. Шла ли она по ней, или стояла? Нет, она шла. Она направлялась к нему. Она напевала мелодию… Он попытался вспомнить эту мелодию… Потом возле одного дерева он увидел Понса… Это ему приснилось прошлой ночью?
– Что вы вообще думаете об этом деле, Тигр? – вдруг услышал он вопрос. – У вас есть какие-нибудь предположения?
Мысли? – спросил парень. – Кто бы мог это сделать? – услышал он, как спросил его парень.
Тигр посмотрел парню прямо в глаза, обдумывая ответ. Вопрос действительно имел жизненно важное значение. Ни одна девушка теперь не сможет чувствовать себя в безопасности, гуляя по улицам Соерсвилля, пока на этот вопрос не будет найден точный ответ. Кто сможет спокойно спать в Соерсвилле, пока злодей не опознан? Тигр думал над этим, тщательно взвешивая ответ. Ему самому очень хотелось знать ответ на этот вопрос.
– Этот действительно очень актуальный вопрос, даже, я бы сказал, злободневный, – сказал он, – не дает мне покоя с того самого момента, когда я узнал о происшедшем сегодня утром у нас в школе. – Он помолчал, а потом добавил: – Кто знает точный ответ? Скажу тебе откровенно: я не знаю ответа на твой вопрос. Пока еще, по крайней мере. Знает ли кто-нибудь вообще? Ну, в данный момент только один человек может дать точный ответ на твой вопрос. Кто это? Ты знаешь не хуже меня. Не так ли? – Он снова сделал паузу. – Но я не отчаиваюсь, Я не впадаю в безнадежное отчаяние. Я тебе уже сказал, что его обязательно найдут, ты можешь в этом не сомневаться.
– Но когда? – проницательно заметил Понс.
Тигр снова задумался. Это был не менее важный вопрос. Этот мальчишка определенно попал в самую точку. Как всегда. Он посмотрел на него с нескрываемой симпатией.
– И этот вопрос очень важен, не правда ли, Понс? – Он помолчал, грубая аналогия внезапно пришла ему на ум. – Такой же вопрос можно задать о Вьетнамской войне. Когда? Это очень существенный вопрос. Будет ли когда-нибудь конец этой грязной войне во Вьетнаме? Ты понимаешь, Понс, что я хочу сказать?
Он видел, как Понс задумался над его ответом и понимает все прекрасно.
И он услышал, как тот ответил сам на свой вопрос; – Потому что этот парень может нанести еще много вреда, Тигр… – сказал он спокойно.
– Смог бы, – поправил его Тигр.
– Я очень надеюсь, что Серчер нашел что-нибудь существенное дома у Джилл!
– И я тоже.
– Что за паршивая ситуация! Бедняга Джилл! Ужас!
Воцарилось молчание.
Тигр продолжал смотреть на Понса.
– Что ты думаешь по этому поводу? – наконец спросил он, в своей спокойной, мягкой манере. – Ты ведь продумал все хорошо, тщательно взвесил в уме все обстоятельства дела? Я хотел бы услышать твои выводы, если они у тебя есть, твои предположения?
– Вы говорите, как Серчер!
Тигр виновато усмехнулся.
– Прости, Понс, я не хотел этого… Но я действительно хочу знать твои выводы. Вот и все.
Понс беспокойно заерзал в кресле, оглядываясь по сторонам. Затем он взглянул на Тигра.
– Я не знаю, как ответить на такой вопрос, – услышал Тигр.
– Этот ставит нас в равное положение, – сказал он парню.
– Вы, вероятно, наслышались уже разного по этому поводу. Вы же знаете, у меня не было возможности слушать разные домыслы досужих людей…
Парень осекся, и Тигр подождал продолжения его фразы.
– Но я слышал краем уха, что некоторые высказывают предположение… Понс не решался продолжать.
– Какое, Понс? – спросил Тигр.
– Что, якобы, это дело рук кого-нибудь из цветных парней, – сообщил Понс, не пытаясь скрыть своего презрения.
Тигр кивнул и продолжал молчать. Это для него не было особой новостью. То там, то тут ему приходилось слышать от разных людей, даже от некоторых учителей, намеки на черных. Этот болван Криспвелл, этот ястреб, этот квази-Джон Битчер, куклуксановец что-то намекал на них… Трудно вообще-то избавиться от учителя, но он уверен, что найдет способ уволить Криспвелла, когда станет директором. Этот расист будет первым, кого Тигр выбросит на улицу. Он не слышал, чтобы хоть бы один ученик даже упомянул о том, что цветные ребята замешаны в этом деле. Сплетни и слухи исходили из этой малочисленной группки учителей – двое или трое, возглавляемые этим Криспвеллом. Ученики тут совершенно ни при чем. И это хорошо, заметил про себя Тигр. Он испытывал чувство гордости за своих воспитанников, которые подавали пример этой немногочисленной клике расистов и их молчаливым сторонникам. Тигр с презрением относился к подобным предрассудкам, но они беспокоили его. Хотя он был абсолютно уверен в Серчере, который, конечно же, не пойдет на поводу у расистов, ни даже у их молчаливых последователей. По крайней мере, Тигр не заметил ничего такого, что свидетельствовало бы о расистских пристрастиях капитана, ответственного за расследование. Он с тревогой подумал о Джиме Грине, прекрасном левом крайнем в команде Соерсвилля. Этот черный мальчишка очень скоро, без сомнения, поразит всех спортивными успехами и будет выступать за национальную сборную по футболу. Тигр раздумывал над этой злободневной проблемой. Он был одним из первых, кто предложил принять в их школу несколько цветных учеников из Восточного Сакстона (в Соерсвилле вообще не было негров). Это было частью правительственной программы по введению совместного обучения черных и белых, и Тигр, конечно же, приветствовал это начинание. Он знал, какими дьявольскими дырами были школы так называемого «негритянского гетто». Ему на первых порах пришлось выдержать довольно бурное противодействие консерваторов, но, в конце концов, это начинание одобрил школьный совет, и, насколько известно Тигру, руководством и общественностью Соерсвилля, и в их школу было зачислено несколько цветных учащихся. Конечно, большинство учителей поддержали эту акцию, и горстка цветных учеников, на своих школьных автобусах, приезжала на занятия из Сакстона, Обошлось, к счастью, без неприятных сцен, только несколько любопытствующих горожан, включая, конечно же, завсегдатаев бара Сельмо, в первые дни собирались и глазели на непривычных здесь цветных ребят. Эти юноши проявляли хорошие способности, особенно в учебе. С социальной точки зрения ситуация выглядела иначе – во время школьных занятий цветные были такими же обычными учениками средней школы, как их белые сверстники, но вне школы расовые барьеры были крепкими и непроходимыми, как всегда. Ни одна белая девушка, насколько известно Тигру, не ходила на свидания ни с одним негритянским парнем, и ни один белый парень не выбирал себе в подруги ни одной девушки-негритянки, а их было четыре, включая, конечно, и Мону Дрейк. Вспомнив о ней, Тигр невольно улыбнулся. Какая милая девушка! Она обещала вырасти в чрезвычайно красивую женщину, и это мог бы увидеть каждый своими глазами. И действительно, было чему удивляться, что ни один из белых парней еще не закадрил ее. Внезапно сон, который он видел вчера ночью, вернулся к нему. Она была в этом сне. Она шла по дороге к его дому. А он находился в своем кабинете, выглядывая из окна. Она повернулась к нему, и взгляды их встретились. И она послала ему воздушный поцелуй. И сразу же ушла. Точно так и было. Тигр поразмышлял о вчерашнем сне, пытаясь вспомнить, что же было надето на ней.
