Дороти Иден - В ожидании Виллы
— Только в замке Грипсхолм.
— Наш дом не замок, но тоже довольно-таки старый, что-то около восемнадцатого века. Я думаю, вам будет интересно. Поедем?
— Я бы с удовольствием, — сказала Грейс беспечно.
— Чудесно. Мы живем недалеко от Сигтуна. Свен и Ульрика должны приехать на обед. Если вы не хотите, чтобы было очень тихо.
— Нет, не хочу, чтобы было очень тихо, — сказала Грейс.
Грейс захотела, чтобы Эбба пригласила еще Польсона и кого-нибудь из посольства.
Польсон загадочно посмотрел на нее, когда она рассказала ему об этом.
— Должен ли я принять приглашение?
— Конечно. Почему нет?
— Но я хочу и вас тоже спросить.
— Меня? Какой скучный профессор!
— Пусть она свозит вас в Уппсала. Там прекрасный университет. И собор.
— Вы сами можете это сделать, — ответила Грейс. — С вами было бы куда приятнее.
— Прекрасно. Оставьте это мне. И поезжайте в лес.
— В лес?
— Лес тянется на многие мили вокруг имения ван Стерпа. И озеро там есть, конечно. Сигтуна прелестна. Но не в это время года.
— Я надеюсь, дождя не будет? — Грейс подавила дрожь. — Я не очень-то хочу ехать. Мне нечего надеть.
— Поищите у Виллы.
— Да, пожалуй. Она бы и слова не сказала. На всякий случай я могу оставить записку и объяснить, если вдруг она вернется, пока меня не будет.
Необходимость в такой предосторожности отпала, потому что два дня спустя от Виллы пришло письмо. Оно было послано в Англию и переадресовано отцом Грейс в Стокгольм. Штемпель был неразборчивым, но дата на письме, которое Грейс развернула дрожащими пальцами, была поставлена неделю назад. Адреса не было.
«Дорогая Грейс!
Ты, должно быть, удивляешься, почему не написала, но у Густава и у меня были причины для беспокойства. Густав так оптимистически смотрит на утомительный развод, а я жду, когда он сделает меня честной женщиной. У меня уже заметно, как говорится, и будет абсолютным счастьем оказаться у алтаря вовремя. Густав держит меня за руку, я благословляю его. Не беспокойся обо мне. Я увижу тебя до того, как сделаю тебя тетей… Приезжай в Швецию и посмотри…
С любовью.
ВИЛЬГЕЛЬМИНА».— Вот это да! — сказала Грейс Польсону, тыча в подпись дрожащим пальцем. — Вильгельмина! Снова. Мы давно договорились, что если Вилла просит о помощи, она шлет письмо с такой подписью. Никто об этом не знает, кроме нас. Видите! Она в беде.
— Да. Вполне возможно. Ни развода, ни мужа.
— Не только. Не из-за этого она шлет крик о помощи.
— Что-то более серьезное, — проговорил задумчиво Польсон. И он сказал это утвердительно, а не вопросительно.
Грейс кивнула. Ее губы пересохли. Раньше она беспокоилась. Сейчас испугалась.
Польсон повернул конверт к свету, изучая штемпель.
— Уппсала, — сказал он.
— Вы уверены?
— Да, посмотрите. Вот «У» и хвостики над двумя «П». И «А» на конце. Должно быть, не так трудно найти беременную англичанку в маленьком университетском городке? Почему вы смотрите с таким сомнением?
— Письмо, проштемпелеванное в Уппсала, вовсе не означает, что она там. Она может быть где угодно, в том же коттедже в лесу.
— И приехать в город, чтобы отвезти письмо на почту и позвонить Синклерам?
— Даже не так, — сказала печально Грейс. — Я думаю, Густав написал это письмо и поехал на почту. Он знает, как она пишет, ее стиль, но не знает о секретной подписи. Ее SOS, посланный мне. Она думает, что я все еще в Англии. А что я могла бы сделать, если я и здесь ничего не могу?
Польсон восхищенно посмотрел на нее.
— Какая вы умная, Грейс. Вы будете великой писательницей. Значит, Вилла не знает, что вы в Стокгольме, но Густав знает. Так? Он несколько обеспокоен вашим поведением и поэтому написал письмо, адресованное в Англию, зная, что его перешлют вам сюда.
— Очень может быть!
— Но про подпись Густав не знает. Все преступники совершают маленькие опасные ошибки.
— Преступники!
— Едва ли он честный человек. Разве не так?
— О, Польсон! — Грейс всплеснула руками. — Что нам делать? Может, этот ужасный тип прячет Виллу, заставляя ее избавиться от ребенка?
— Полагаю, здесь что-то другое. Я, кажется, немного встревожен.
— Я тоже.
— Никто больше не звонил Синклерам?
— Кейт говорит, что нет. Она вообще считает, что дети все придумали.
— Да… Вам стоит поехать к ван Стерпам на уикэнд.
— Обязательно?
— Так будет лучше, я думаю. Смотрите во все глаза и слушайте. Это самое верное. Вам будет интересно. И попытайтесь получить приглашение к Бейкам.
Грейс прищурилась, будто силилась что-то разглядеть впереди. Она едва ли могла рассчитывать на удовольствие. Эбба с ее пугающей уверенностью и искушенностью, дом восемнадцатого века, полный, без сомнения, темных лестниц и старых портретов, дом Стриндберга. Бейки с мамой, папой, строгой Ульрикой. И всегда мрачный лес, стальной блеск озера, завывающий ветер и тяжелое небо со снеговыми тучами, готовыми опрокинуться.
— Ох! — Грейс снова вздрогнула. — Что за страна! Как хочется тепла, Польсон! Ну сделайте, чтобы здесь было потеплее!
— Я сделаю даже больше. — Он крепко сцепил руки у нее за спиной, и Грейс почувствовала не только их силу, но и нежность. — Пока вы будете наслаждаться обедом у барона.
Но он так и не сказал, что станет делать.
Глава 10
Эбба приехала за Грейс на белом «мерседесе».
Впопыхах она чуть не сбила с ног капитана Моргенсона, сбегавшего вниз по ступенькам с холщовой сумкой через плечо. Его тетки махали ему вслед и что-то кричали по-шведски. Когда появилась Грейс, они тоже стали кричать ей «пока», надеясь, что она хорошо проведет время.
— Отплываете? — спросила Грейс капитана Моргенсона, вежливо уступившего ей дорогу.
— Да! Скоро. Надеюсь увидеть вас снова, вернувшись.
Простая вежливость, подумала Грейс. Автоматическая реакция на женщину.
Фру Линдстром была весьма почтительна с Эббой, Грейс даже заметила неприятное раболепство.
— О, фрекен Эшертон, как прекрасно! Прекрасная поездка — уик-энд на природе. — Ее сердечный смех стоял в ушах Грейс, когда она выходила за Эббой на улицу. Бесполезно желать, чтобы Польсон был в числе провожающих ее. Он ушел очень рано. Она слышала его шаги вниз по лестнице до того, как встала.
Грейс думала, что он вернется до ее отъезда, но он не вернулся, и она почему-то огорчилась. Если он не подождал, чтобы попрощаться, он должен был ей хотя бы сказать, куда пошел. Ведь она все рассказывает ему.
