Карен Робардс - Призраки озера
К его чести, надо заметить, что он выдержал это испытание. В каком-то смысле ее бегство было для него облегчением.
И вот Ливви вернулась, похудевшая, бледная, притихшая, явно получившая от жизни за эти годы немало трудных уроков.
Уже не прежняя бесшабашная секс-бомба.
Но, к его удивлению, стоило ему только приглядеться к ней вчера ночью на кухне, и Сет понял, что все еще считает ее чертовски сексуальной.
Вот и еще одна дополнительная проблема в его списке.
Паркуясь перед больницей Святой Елизаветы, Сет тяжело вздохнул. Сейчас надо сосредоточиться на одной проблеме и убедиться, что Большой Джон получает необходимое лечение и уход.
Чарли поджидал его, прислонившись к арендованной им машине. Хотя, пожалуй, «Лексус 99» действительно был по карману его дяде по линии жены. Будучи личным доктором Большого Джона, Чарли обладал самой свежей информацией о состоянии старика. Самая вероятная причина, по которой он мог поджидать Сета на стоянке, – это сообщить ему что-то, не предназначавшееся для ушей остальных родственников, собравшихся внутри.
Сет припарковал машину, вышел и запер двери автомобиля небрежным нажатием кнопки на брелке. Его мышцы напряглись в ожидании того, что он может услышать.
Чарли, к сожалению, оправдал его опасения. Усталый после бессонной ночи, в изрядно измявшемся костюме, он отделился от своей машины, подошел к Сету и похлопал его по плечу.
– Мне очень жаль, – негромко сказал Чарли, – но у меня плохие новости.
«А разве они могли быть другими? – обреченно подумал Сет. – Только не в последнее время. Только не для меня».
Глава 15
Когда Оливия поднялась наверх, Сара уже проснулась. Она стояла на краю кровати, лицом к спинке, полностью одетая, только ее белые теннисные туфли валялись на полу. Повернув через плечо голову, она пыталась рассмотреть себя со спины в маленьком овальном зеркале в позолоченной рамке, висящем над комодом на противоположной стене. Оливия сразу же догадалась о причине такого интереса дочери к собственному отражению: видимо, Сара пыталась определить, действительно ли она толстая. Будучи ребенком, Оливия и сама частенько задумывалась над этим.
Увидев мать, Сара тут же переменила позу и спрыгнула с кровати, бросив на нее виноватый взгляд.
– Чем это ты занималась? – небрежно спросила Оливия, пока Сара, присев на кровать, надевала туфли.
Не глядя на мать, девочка пожала плечами. Пряди ее каштановых, стриженных под каре волос очень кстати упали на лицо, скрывая его выражение.
Оливия решила не реагировать на молчание дочери. Ей не хотелось заострять внимание на весе Сары (кстати, вполне нормальном) или вызывать дочь на разговор о ее комплексах, к которому та еще не была готова. Пока Сара сосредоточенно завязывала шнурки, Оливия подошла к окну и отдернула занавеску, впустив в комнату яркий солнечный свет. В ту же секунду комната преобразилась: ее новая отделка в серо-бежевых тонах перестала казаться мрачной, напротив, цвета приобрели яркость, и спальня посветлела. На досках старого деревянного пола заиграли лучи солнца, в которых весело закружились мелкие пылинки.
– День-то какой сегодня, – восхитилась Оливия, поворачиваясь к дочери.
Завязав наконец туфли, Сара поднялась, повернулась лицом к кровати, и рука ее автоматически потянулась к простыням, свисавшим с кровати до самого пола. У них дома, в Хьюстоне, было заведено, что утром никто не выходит из спальни, не заправив сначала постель.
– Где ты была? – спросила Сара Оливию, которая тоже подошла к кровати, чтобы помочь дочери застелить постель.
– Я гуляла. – Оливия аккуратно сложила одеяло со своей стороны, постелила и расправила покрывало. Сара сделала то же самое. – Как тебе спалось?
– Отлично. – Сара бросила ей подушку. Почти синхронно мать и дочь, каждая со своей стороны, водрузили подушки в изголовье кровати, слегка взбив их, и обменялись торжествующими взглядами по поводу достигнутой симметрии. На этом процесс убранства постели завершился. – Что будем делать сегодня?
– Не знаю, – улыбнулась Оливия. – Я думаю, начнем с того, что умоемся, почистим зубы, причешем твои волосы и…
– Ну, ма-а, я имела в виду, что будем делать интересного, – нетерпеливо перебила Сара. – Это же все-таки наш отпуск.
– Что-нибудь придумаем, – пообещала Оливия. Обогнув кровать, она подошла к дочери и обняла ее. Она не могла позволить в каникулы дальних поездок или необычных развлечений, но старалась изо всех сил, чтобы единственная в году неделя ее отпуска стала для них с Сарой незабываемой. В прошлом году они каждый день ездили на пляж в Галвестон или ходили в луна-парк или в кино. – Я уже видела здесь кое-что интересное!
– Что, например? – Сара тоже обняла мать, обвив обеими руками за талию, и подняла на нее глаза. Оливия чмокнула дочь в лоб. Она любила своего ребенка чуть ли не до беспамятства.
– Персидскую кошку. – Сара обожала кошек, хотя никогда не имела возможности завести свою собственную. В доме, где они жили, не разрешалось держать животных. – Еще парочку павлинов.
– Павлинов? – Глаза Сары широко распахнулись. – Правда?
– Да, – кивнула Оливия, откидывая волосы с лица дочери и поглаживая их. – Но сначала – дела. Ну-ка, быстро в ванную, мисс.
Было почти десять, когда Оливия с Сарой, умытой и причесанной, спустились вниз. Сара бежала впереди, перескакивая через ступеньки. Она выглядела очень симпатично в маечке без рукавов в розово-белую полоску, розовых джинсовых шортах и с двумя розовыми заколками в волосах.
– Сначала завтрак! – скомандовала Оливия, как только Сара оказалась внизу, и указала на дверь кухни.
Сара послушно повернула в указанном направлении, но, услышав в кухне приглушенные голоса, замялась перед дверью.
– Может, сразу пойдем смотреть павлинов вместо завтрака? Я что-то не хочу есть, – прошептала она, но Оливия не собиралась ей потакать.
– А я просто умираю от голода, – твердо заявила она и открыла дверь. Поскольку Сара все еще медлила, Оливия положила ладонь на плечо дочери и слегка подтолкнула ее вперед.
За столом сидели Келли и Марта. Перед Келли стояли стакан апельсинового сока, чашка кофе и тарелка с яичницей и тостом. Все, кроме кофе, осталось нетронутым. Марта тоже прихлебывала кофе. Ее тарелка была пуста. Обе женщины обернулись к вошедшим.
– Доброе утро! – Келли приветствовала их улыбкой. На ней были свободные брюки цвета хаки и белая шелковистая рубашка. Розовые румяна и помада придавали ей обманчиво здоровый и отдохнувший вид. – Как вам спалось?
– Мне хорошо, – ответила Оливия, тогда как Сара только кивнула, крепко сжав руку матери.
