Лори Брайт - Мнимая измена
Вечером она сама позвонила Маркусу.
— Дженна? — Он узнал ее голос сразу. — Я только что собирался тебе звонить. Хочу тебя видеть, моя красавица. Сейчас заеду за тобой.
Едва она открыла дверь квартиры, он подхватил ее на руки и понес в гостиную. Осторожно поставил на пол и поцеловал сладким долгим поцелуем.
— Как я по тебе соскучился, целый день ждал этих свободных часов.
— Я тоже скучала без тебя.
— Приглашаю тебя навестить мой дом, Дженна. Моя постель ждет тебя. Конечно, роскошный ужин тоже.
Взяв ее за руку, он увлек Дженну за собой.
Квартира, и так поразившая Дженну в прошлый раз, неузнаваемо преобразилась: гостиную освещали только свечи, на чайном низком столе Маркус расставил угощения в изысканных чашах, на пол положил шелковые с восточными орнаментами подушки.
— Давай отметим нашу встречу. Сегодня предлагаю попробовать французского вина из провинции Шампань. Только что прибыло по моему заказу из Европы.
— Ты не в море ее выловил? — Бутылка казалась старой.
— Нет, но такую найти в море — великое счастье: вино в ней чем старше, тем изысканнее на вкус.
— А любовь, интересно, со временем становится вкуснее?
— Как сама думаешь?
— Пока не знаю, я только начала изучать науку любви, я в ней новичок…
— Талантов тебе не занимать.
— Спасибо. Аналогично.
Странно, много лет им довелось прожить под одной крышей, встречаться утром и вечером, но сейчас они открывали друг друга, как первооткрыватели — незнакомые материки. Маркус улыбался — и на щеке появлялась ямочка. Дженна приподнимала голову — и на шее открывалась светлая родинка. Эти детали изумляли, умиляли и возбуждали.
— За наш союз, — Маркус поднял бокал, — за тебя.
Дженна пригубила вино и отдала дань кулинарным изыскам хозяина, но мысли ее были не за столом — ей хотелось танцевать. Только для возлюбленного.
— Помнишь, мы наблюдали танец живота, Маркус?
— И что?
— Я хочу станцевать его сейчас.
— Прекрасно, у меня и записи восточной музыки найдутся… только в чем же ты станешь танцевать, ведь костюма-то нет.
— Для тебя я буду танцевать нагой.
Маркус нашел диск, и в комнате, где мерцание свечей перепутывало реальность с вымыслом, зазвучала приторно-сладкая, как тахинная халва, музыка. Дженна выступила из угла, где благоухали розы, не торопясь, вплыла в круг света и застыла на несколько мгновений. Маркус потерял дар речи: она была словно статуя Ники Самофракийской, выточенной из мрамора. Но вот статуя ожила: повела лебединым движением плечами и руками, сделала едва заметное движение бедрами. Вместе с тактами музыки ее тело обретало грациозную живость: руки то предлагали взглянуть на упругость грудей, то закрывали от слишком жадного взгляда лоно, то предлагали прижаться к нему и насладиться совокуплением…
Маркус вскочил и, не помня себя, схватил Дженну. Без всяких прелюдий овладел ею и вложил в соитие всю мужскую силу. Девушка словно продолжала танец: она ритмично раскачивала бедрами, ее ноги взлетали вверх, ее грудь колыхалась, а соски алели, будто рубины на восточном наряде… только музыкой на этот раз был Маркус.
Он отнес ее на кровать, и Дженна раскинулась на шелковых простынях.
— Я самая счастливая женщина на свете.
Она притянула Маркуса и одарила поцелуем.
— Ты не одна: с тобой рядом самый счастливый мужчина.
— Признаюсь, я не могла представить, что ты такой страстный любовник. И — такой сильный.
— Знаешь, я сам себя открываю. Не буду врать, у меня была пара подружек, и мне казалось, что о любви знаю все. Но это неправда: я и не любил еще никого по-настоящему. Мне даже жаль Дина: он упустил свой шанс и разминулся с тобой, а когда спохватился, то понял, что опоздал.
— Мне хочется, чтобы ты взглянул на ситуацию иначе: нам суждено было испытать это счастье, и нас все равно притянуло как магнитом, хотя в ложных сетях оказалась я и ты — в своих.
— Ты ведь не ревнуешь меня к девушкам, с которыми я делил постель?
— Пусть они завидуют, что любовь ты нашел со мной!
— Да, судьба нам улыбнулась, и я не хочу тебя потерять, дорогая.
* * *Дни девушка перестала замечать: университет, библиотека — все, как обычно. Даже явные ухаживания Роберта Локка больше не раздражали: она их попросту игнорировала.
— Дженна, мне надо кое-что тебе сказать. — Маркус материализовался рядом со столиком университетского кафе столь неожиданно, что девушка выронила ложечку с мороженым из рук, а Роберт Локк поперхнулся водой.
— Прямо сейчас?
— Вот именно!
— Кто это, мисс Дженна, еще один ваш брат?
— Это мой возлюбленный, мистер Локк! — Дженна вышла вместе с красавцем из кафе.
— Куда ты меня привел? Да объясни же, в чем дело?
— Ты выберешь перстень.
— Но так не делается: перстень дарят во время помолвки.
— Считай, что ты со мной помолвлена.
Дженна растерянно посмотрела на Маркуса.
— Ты вводишь новые правила древней игры. Зачем? Куда нам торопиться?
— Я не хочу обсуждать этот вопрос, дорогая, на глазах продавцов. Я хочу, чтобы ты выбрала такой перстень, который тебе всю жизнь станет напоминать наши бессонные сладкие ночи. — Он огладил незаметно для окружающих ее бедро и подтолкнул к витрине. — Выбирай!
Продавец вырос, словно из-под земли, и на синих бархатных подушечках показывали себя перстни с загадочно-синими сапфирами, лиловыми аметистами, травянисто-зелеными изумрудами, бриллиантами, распускающими вокруг себя радугу. Дженна не знала, на чем остановиться. Видя растерянность возлюбленной, Маркус надел ей на палец перстень с причудливо ограненным бриллиантом.
— Взгляни сюда, Дженна: камень кажется прозрачным, но под лучами света он дарит нашим глазам весь цветовой спектр, хрупкий на вид, но им обрабатывают металлы. Так и ты: устояла во время душевной бури и подарила мне радугу. Давай выберем это? — И он надел на палец девушки перстень, оказавшийся как раз впору.
Они поцеловались под аплодисменты служащих магазина и вышли на улицу.
— А знает ли кто-то о нашей помолвке, кроме нас? — Дженна все еще не могла поверить в новый крутой поворот судьбы.
— Сейчас узнают, мы едем именно домой под благословение родителей.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В доме царила какая-то суета, это ощущалось с порога.
— Что тут у вас приключилось? — Маркус явно не ждал такой встречи.
— Сынок, Дин и Келли решили ехать в Америку и там жить. — Миссис Милли едва сдерживала слезы. — Мы сделали такие траты на свадьбу, а они упаковывают чемоданы!
