Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Уже в кресле авиалайнера задаю свой вопрос:
– Ты действительно веришь Нурмату?
– Я не верю никому, – коротко отвечает он.
– Я знаю, чем занимаются братья Шагиевы, – признаюсь я, – Скажи, ты занимаешься тем же? У вас похожий бизнес?
Он поворачивает голову ко мне, внимательно смотрит в глаза, словно пытается что-то в них прочесть, молчит.
– Если не хочешь, не отвечай, – говорю, понимая, что пытаюсь влезть туда, куда вход посторонним закрыт.
– Я борюсь с теми, кто занимается подобным бизнесом, – вдруг отвечает он, устало откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.
– Но не с Нурматом? – настойчиво выпытываю я.
– Я работаю в России, защищаю россиян, и пока бизнес Шагиевых не выходит за границы Таджикистана, их никто не тронет. К тому же он оказывает кое-какие осведомительские услуги, за что неплохо получает, – произносит он, не открывая глаз.
– А где ты работаешь? – не унимаюсь я.
Он устало отрывает спину от кресла, поворачивается ко мне, с ироничной улыбкой произносит.
– Тебе дай палец, по локоть откусишь! Всё хочется знать?
– Как-никак, я твоя жена! – пытаюсь шутить, хотя его кривая улыбка мне не нравится.
– Я военный, работаю на спецслужбы. И храни тебя Бог от подобного мужа, – добавляет он, снова откидываясь в кресле.
«Как сказать!» – думаю я. Если бы я его знала раньше, то совсем не возражала бы против того, чтобы он стал моим мужем. Понимаю: до него я вообще не встречала настоящих мужчин.
* * *Город Москва. Россия. Октябрь 2013 год
Столица встречает холодным пронизывающим ветром и мелким моросящим дождём. Кутаясь в свою новую куртку, понимаю, что никогда холод не был мне так приятен, а капли дождя не доставляли такого удовольствия. Как же я соскучилась! Здесь даже воздух другой!
– Наслаждаешься? – спрашивает Данила, заметив мою глупую довольную улыбку на лице, подставленном холодным каплям дождя.
– Я очень рада, что вернулась!
– А как я рад! Идём, нас ждёт такси.
Он берет меня за руку, это у него входит в привычку – покровительственно тащить за собой, как ребёнка, – и уверенно движется через площадь. Куда-то делась его дорожная сумка, сейчас в руках небольшой кейс. Интересно, где оружие, как провёз его в самолёте? Или работникам спецслужб разрешается летать с автоматами в сумке? А может, они выбрасывают их за ненадобностью в ближайшей урне? Глупые мысли и приподнятое настроение внезапно исчезают в салоне такси. Я вдруг понимаю, что, оказавшись на родине, не знаю, куда идти дальше и что делать. Данила замечает перемену в настроении:
– Что нос повесила? Радуйся! Ты дома!
– Понимаешь, я не знаю, где теперь мой дом, – тихо произношу я, отворачиваясь к окну, сквозь которое мелькает большой жизнерадостный город, которому дела нет до моих проблем.
– Понимаю. Надира говорила, что тебе особо некуда идти, ты сирота. Пока поживёшь у меня, а там видно будет. Тебе ещё предстоит втянуться в нормальную жизнь, разобраться, что к чему. Я помогу в этом.
– Но почему? Зачем ты это делаешь? Я же тебе никто! – тихо паникуя, произношу я, так как осознаю: действительно, никто.
– Во-первых, за тебя просила моя мать, и я обещал ей позаботиться. А как ты знаешь, у Надиры очень послушные сыновья. Во-вторых, если бы не ты, меня бы не было в живых. Хоть это из-за твоей глупости, но, тем не менее, факт остаётся фактом: благодаря тебе я жив. А в-третьих, по таджикским законам я твой муж, – заканчивает он на шутливой ноте, – Так что, мой дом – твой дом. Правда, он не очень пригоден для приёма гостей.
– Почему?
– Увидишь – поймёшь.
Мы подъезжаем к многоэтажной высотке. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Никогда не была в Москве, а Белгород очень отличается от столицы. Мы поднимаемся – на двадцать седьмой! – этаж. Многое сегодня впервые, так высоко я тоже не забиралась.
Он открывает тяжёлую дверь, попадаем в просторную прихожую, где я снимаю куртку и обувь.
– Ну что же, проходи, осваивайся в моей холостяцкой берлоге.
Он пропускает меня вперёд, и я застываю на пороге. «Вау!» Такого помещения я тоже никогда не видела. Вся квартира представляет собой одну огромную комнату, условно поделённую на сектора. Только по покрытию пола понимаешь – там, где начинается плитка, начинается кухня. Роскошный паркет с мягкими пушистыми ковриками – гостиная, а ковролин на невысоком подиуме, где стоит кровать невероятных размеров – спальня. Всю противоположную стену занимают окна, из которых открывается ошеломляющий вид на город. Делаю неуверенный шаг в… кухню? Точно: посредине кухня, налево гостиная, направо спальня.
Данила проверяет холодильник, гремит крышками на плите.
– Теперь я понимаю, почему твоя квартира не приспособлена для гостей, – говорю я, проходя по «комнатам». Трогаю пальчиком мягкую мебель, обтянутую белой кожей, глажу блестящую поверхность столешницы на кухне в бежево-жёлтых тонах, бросаю взгляд на огромную деревянную кровать и встроенный шкаф для одежды. Спальня тоже в светлом кремовом цвете. Вообще в квартире много воздуха, простора, света, несмотря на пасмурный день.
– У тебя действительно никогда не бывает гостей? – спрашиваю я, с замиранием сердца подходя к окну. Открывается такая высота, что кружится голова. Я резко оборачиваюсь и упираюсь в его грудь. Он стоит вплотную ко мне и держит два бокала.
– Ой, прости, – почему-то отшатываюсь, близость смущает.
– Давай выпьем за благополучный приезд. Нужно снять напряжение.
Беру бокал, выпиваю почти залпом. Напряжение мне нужно снять, срочно. Но оно не снимается! Ведь напрягает меня он.
– Гости, конечно, у меня бывают, – рассказывает он, усадив меня за стол, а сам накрывает. Его на плите ждал горячий суп, в духовке – курица, в холодильнике – свежий салат. Выражаю удивление взглядом. Он поясняет: – Я предупредил из Душанбе свою домработницу, когда приезжаю. Она всё приготовила. Так вот, мои друзья иногда остаются здесь ночевать, больше ради экзотики – обалдевают от вида из окна. А подруг отсутствие перегородок нисколько не смущает.
– А родственники, семья?
– Родственники далеко, ты знаешь, семьи нет. Я одинокий волк, и это как раз подходящее логово для такого, как я. Но не переживай: уголок для уединения тебе найдётся.
После обеда он показывает квартиру. Ванна и санузел здесь, к счастью, за закрытыми дверями. Они находятся за стеной, прилегающей к гостиной. За шкафом в спальне находится небольшая ширма из матовых пластиковых панелей. Данила устанавливает её напротив кровати, отгораживая часть спальни.
– Это твоя комната, – указывает мне на кровать и шкаф, – Впрочем, вся квартира твоя, пользуйся, но спать ты будешь здесь.
