Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4
– Это всего лишь грим, камуфляж. К тому же не очень удачный, но в этих условиях и такой сойдёт, – он хлопает себя по округлым щекам, словно проверяет, хорошо ли держится.
– Но как??? И зачем? – удивляюсь я.
– Как это делается, тебе вряд ли интересно, а вот зачем… Сегодня мы выйдем к трассе, нужно позаботиться о транспорте. Ты в своём наряде вполне сойдёшь за таджичку, а я должен соответствовать почётному званию твоего мужа. Двое русских могут вызвать подозрение. К тому же, я не знаю, кто за нами охотится. Надеюсь таким образом совсем сбить их с толку. Ты как? Отдохнула? Можешь идти?
– Да, могу. Только подойду к реке, чтобы умыться.
– Пойдём, держать тебя буду, а то ещё вздумаешь искупаться.
– Не надо, я осторожно, мне ведь не только умыться нужно.
Оставшаяся часть пути проходит довольно гладко. Через час мы выходим на трассу, если эту разбитую дорогу можно так назвать. Со стороны мы действительно похожи на таджикскую пару. Данила надел подаренный на свадьбу халат. В тюбетейке и со своим гримом просто не отличим от местного жителя. Нас подбирает старый потрёпанный ЗИЛ, везущий в Душанбе партию фруктов. Мы влезаем в тесную кабину. Шофёр, пожилой таджик с редкими седыми волосами, очень рад компании. Данила говорит несколько фраз по-таджикски, и они переходят на русский. Мой «муж» изображает даже лёгкий акцент. Он объясняет, что его русская жена, то есть я, плохо понимает по-таджикски, поэтому они будут говорить по-русски. Я помалкиваю, как и положено женщине в этих краях. Данила выдумывает какую-то историю, называет селение, откуда мы идём, якобы повидать престарелую родственницу, которая собирается оставить ему в наследство квартиру в Душанбе. Надеюсь, шофёр верит в эту сказку, впрочем, у него нет выбора.
В городе Данила просит высадить нас на одной из улиц, показывая многоэтажный дом, в котором ему светит квартира в наследство. Водитель радушно прощается с нами, желает удачи, долго сопротивляется, когда Данила сует ему деньги, но всё же берет, интересуясь, когда мы будем возвращаться обратно, чтобы подвезти. От предложения «мой муж» вежливо отказывается, объясняя, что не знает, как долго пробудем у капризной старушки. Данила так мастерски и правдоподобно рассказывает, что я не могу сдержать улыбки. Когда наконец-то мы отвязываемся от любезного шофёра, он делает замечание:
– Прекрати хихикать, таджикской девушке так вести себя не подобает!
– Как мне надоело быть таджичкой!
– Потерпи десять минут, – говорит он, и заводит меня в какую-то гостиницу.
В номере он наконец-то становится собой, убирая пугающий грим. Выйдя из ванной, достаёт из своей сумки… телефон! и звонит какому-то Александру, сообщая, что всё хорошо и завтра будет в Москве. Удивлённо смотрю на него.
– У тебя всё время был телефон? – спрашиваю его.
– Да, а в чём дело?
– Но почему ты не позвонил тогда?
– Когда? И кому я должен был звонить?
– Как кому? Полиции, спасателям. Я думала, у нас просто не было связи!
Он смеётся:
– Даша, ты не перестаёшь удивлять своей наивностью. Ты сколько лет живёшь в Таджикистане?
– Около года.
– И часто ты видела полицейских? А спасателей?
Пожимаю плечами. Действительно, какие спасатели, это же не Россия.
– Отдыхай, – указывает он мне на широкую двуспальную кровать.
По документам, которые он предъявил администратору отеля, мы оказались мужем и женой. Потом пояснил, что документы – подделка, но по ним мы беспрепятственно вылетим в Россию.
– Я в город. Не будешь возражать, если на свой вкус куплю тебе европейскую одежду? Какой у тебя размер?
Я называю и, как только за ним закрывается дверь гостиничного номера, блаженно растягиваюсь на мягкой постели, мечтая только об одном – посетить ванну.
Вечером не узнаю ни себя, ни его. Я так отвыкла от нормальной одежды! С наслаждением ощущаю на теле качественное белье. Он купил даже это! Восхищаюсь брючным костюмом из тонкого трикотажа цвета морской волны, который прекрасно сидит на мне, подчёркивая изгибы фигуры. Куртка с капюшоном пока не нужна, я отложила её в сторону. Но в Москве, он сказал, пригодится. Всё время забываю, что кроме этого мира, есть ещё и другой – Россия, где сейчас настоящая осень. Боюсь верить, что скоро окажусь там.
Я увлечена своим нарядом и своим преобразившимся внешним видом. Но когда обращаю внимание на него, готового к выходу, перехватывает дыхание. На нём стильный тёмно-серый костюм, светлая рубашка расстёгнута у ворота, через руку переброшено длинное мужское пальто. Таким я его никогда не видела. Где тот дикарь из скалистой пустыни с автоматом наперевес, или разговорчивый таджик в национальном полосатом халате и тюбетейке. Даже у Шагиевых я его таким не видела. Он в камуфляжной одежде выглядел военным в отпуске. А теперь передо мной очень привлекательный элегантный мужчина.
– Что-то не так? – задаёт он вопрос то ли мне, то ли остолбеневшей статуе с открытым ртом. Тороплюсь скрыть изумление:
– Всё нормально. Никогда не видела тебя в костюме.
– Я тоже не видел тебя в нормальной одежде, но не смотрю же, как на привидение, – улыбаясь, шутит он, – Идём, самолёт через два часа, аэропорт недалеко, но лучше оказаться там пораньше.
В аэропорту нас ждёт сюрприз. Как только появляемся в зале, навстречу бежит Нурмат. Он кидается к Даниле, хватает его за плечи:
– Брат! Это не я! Клянусь Аллахом, это не я! Поверь, я найду этих гадов!
– Прекрасно, найди, – спокойно и как-то равнодушно, в сравнении с истеричной речью Нурмата, говорит Данила.
– Так ты мне веришь? Я, как только узнал о подрыве, тотчас поехал в Душанбе. Я верил, что ты спасёшься! Я так рад, что с тобой всё в порядке! Детьми клянусь! Я молился Аллаху, чтобы с тобой всё было хорошо.
– Всё! Проехали! Со мной всё хорошо! – раздражённо произносит Данила, отрывая руки Нурмата, судорожно вцепившиеся в его пальто, – Не забывай о нашей договорённости. Всё пока в силе. И если найдёшь, кто это сделал, ты знаешь, как сообщить, – отрывисто бросает он и, взяв меня за руку, направляется к регистрационной стойке.
– Брат! Я так рад! Клянусь, это не я! Поверь мне! – слышится сзади голос Нурмата. Он растерянно стоит посреди зала, не решаясь идти следом.
Уже возле стойки Данила поворачивается и говорит ему:
– Езжай домой, успокой мать.
Напряжение на лице Нурмата сменяется облегчением, он с улыбкой машет рукой и исчезает в толпе. А мы проходим на посадку в самолёт.
Уже в кресле авиалайнера задаю свой вопрос:
– Ты действительно веришь Нурмату?
– Я не верю никому, – коротко отвечает он.
– Я знаю, чем занимаются братья Шагиевы, – признаюсь я, – Скажи, ты занимаешься тем же? У вас похожий бизнес?
