Джейн Хичкок - Светские преступления
Я оперлась руками на подоконник, потому что еле держалась на ногах.
— Это из-за тебя я никогда даже не попыталась изменить брачный контракт…
— Знаю, Джо, знаю. Если это тебя хоть немного утешит, я в ужасе от поступка Люциуса. Честное слово!
Я пропустила его слова мимо ушей, продолжая рассуждать тихо и монотонно — не для Нейта, а для себя.
— Мне казалось, так важно, чтобы вы оба поняли — я вышла за Люциуса по любви… Это ведь было именно так, понимаешь? По взаимной страстной любви. Я хотела доказать, что его деньги меня не занимают, что это не брак по расчету… и так оно было, Нейт. И вот теперь благие намерения так жестоко обернулись против меня! Я получила что хотела: доказала, что не зарилась на деньги Люциуса, он мне их и не оставил… Но вот что я скажу тебе, Нейт. Лишившись всего вот так, разом, я не горда собой, нет. Мне больно, что так вышло! Больно не потому, что у меня нет денег, а потому, что я осталась без счастливого прошлого. Предательство — вот что страшнее всего.
Не знаю, почему в своем горьком монологе я не упомянула Нейту о подозрениях насчет Моники. Возможно, потому, что никогда не доверяла ему. Впрочем, в тот момент я сомневалась и в собственных суждениях. Так или иначе, я оставила мрачные мысли при себе и молча следила за тем, как Нейт идет к двери.
— Что я могу сказать, Джо? — в десятый раз повторил он на пороге. — Мне очень, очень жаль, что такое случилось с тобой.
— А мне-то как жаль! — прошептала я.
Глава 9
Как всегда бывает в подобных случаях, скандал быстро стал предметом всеобщего обсуждения. Пресса ликовала, обгладывая такую сочную кость — ведь подлинной сутью этой истории было то, что богатые тоже плачут. Никакие деньги не могут защитить человека от удара в сердце, и следовательно, не в деньгах счастье. Можно было еще раз заверить бедняков, что им по-своему везет.
Разумеется, Нью-Йорк был на моей стороне. Меня снова и снова заверяли, публично и наедине, что графиня де Пасси теперь persona non grata и нигде не будет принята, когда наконец соизволит объявиться. Ничего другого я и не ожидала. Даже теперь, во времена до нелепости заниженных социальных норм и великой терпимости, мало кто рискнет первым пригласить в дом «женщину с клеймом», особенно в свете того, что я так недавно овдовела. Я ни словом не обмолвилась о том, что считаю Монику убийцей Люциуса, понимая, что столь серьезное, но голословное обвинение в лучшем случае подпортит мне репутацию, а в худшем — подорвет веру в мое здравомыслие.
Что касается завещания, Нейт отправил меня к особе по имени Патриция Маккласки, адвокату по профессии, известной своей бульдожьей хваткой. Я позвонила ей в Сагапонак, в летний домик, и вкратце обрисовала суть дела. У Патриции был низкий прокуренный голос с едва заметным бруклинским акцентом. Она выслушала меня внимательно, повторяя «та-ак… та-ак…», словно записывала каждое слово.
Поскольку в преддверии скорой разлуки с поместьем я почти все время проводила в Саутгемптоне, миссис Маккласки предложила не ждать возвращения в Нью-Йорк, а встретиться прямо у нее. И вот пасмурным днем в конце октября я затормозила перед ее домом на Бридж-лейн. На заднем сиденье, в папке, лежали документы, которыми меня снабдил Нейт Натаниель.
Дом миссис Маккласки вызывал ассоциации с симпатичной солонкой — светлый, под темно-серой черепичной крышечкой — и стоял на просторной лужайке, некогда служившей картофельным полем. Теперь эту безупречно ровную плоскость украшало несколько молодых деревьев. Повернув к дому, я заметила на крыльце женщину. Она высаживала в горшок какую-то зелень, но при виде меня вытерла руки о клетчатый фартук, помахала в знак приветствия и поднялась с колен.
— Патриция Маккласки, — представилась женщина.
По внешнему виду миссис Маккласки трудно было поверить, что она «адвокат с бульдожьей хваткой». Я представляла ее высокой и сухой, подобранной дамой, а передо мной стояла обычная женщина в косынке, воплощенная домохозяйка. Но рукопожатие у нее было крепкое, и глаза смотрели живо.
— Сюда, миссис Слейтер.
Она провела меня в гостиную, просторную и светлую, с дощатым полом, покрытым яркими дорожками, и мебелью больше удобной, чем стильной. Стены украшало несколько очень приличных картин с изображением местного ландшафта. Из проигрывателя неслась громкая оперная музыка.
— «Дон Джованни»! — вырвалось у меня. — Люблю эту вещь.
— Я ставлю ее, чтобы не забывать, какое дерьмо — мужчины, — заметила миссис Маккласки, убавляя звук.
Она указала на диван и налила нам обеим кофе из огромного термоса.
— Ну а теперь посмотрим, с чем мы имеем дело.
Я передала ей папку с копиями брачного договора и завещания Люциуса. Стоило миссис Маккласки посмотреть на бумаги, как лицо ее разительно переменилось, обрело деловой, сосредоточенный вид.
— Ничего, если я закурю? — спросила я (после долгих лет воздержания я снова вернулась к прежней привычке).
— Можете пускать дым прямо мне в лицо, — ответила она, не глядя подталкивая ко мне пепельницу.
Закурив, я молча следила за тем, как миссис Маккласки изучает документы. Наконец она отложила их, откинулась в кресле и погрузилась в раздумье.
— Ну что я могу сказать… разумеется, надо тщательно изучить возможности, а пока могу поделиться только своим первым впечатлением. Оно не слишком обнадеживает, миссис Слейтер. Брачный контракт составлен весьма компетентно: в нем нет спорных моментов и неясностей — иными словами, ни единой лазейки для того, чтобы его оспорить. Согласно этому документу, вы добровольно отказались от всех прав на имущество мужа, как имевшееся в наличии, так и потенциальное, если таковое появится. Вы отдавали себе отчет в том, что останетесь на бобах, если супруг не соизволит указать вас в завещании?
— Но я оставалась наследницей буквально до самой смерти Люциуса! Он изменил завещание за два дня до кончины!
— Он имел на это полное право, миссис Слейтер. Такое случается сплошь и рядом.
— Но как же так… это несправедливо! Вы только посмотрите на это завещание! Две жалкие странички! Первоначальное было толще, чем «Война и мир»!
— Да, жидковато. Но вполне законно… если только мы не найдем какой-нибудь зацепки. Скажите, в день подписания контракта вы представляли себе размеры имущества, от которого отказывались?
— Думаю, что да.
— Можно узнать, зачем вы это сделали?
— Чтобы доказать, что выхожу замуж не по расчету.
— Вот и доказали.
— Я доверилась Люциусу…
— А собственно, почему?
— Он обещал обо мне позаботиться…
