Ирина Лобановская - Анатомия развода
Аня лишь сейчас сообразила, что он прилично набрался еще до того, как прийти к ней.
Скудин в последнее время пил все больше, пытаясь сбросить давящие лямки воспоминаний, стать легким и пустым, лишенным всяких забот и печалей. Водка запросто, несколькими рюмками выметала любые тяжести и отбрасывала горечь. И обладала великим умением подсластить любую горькую пилюлю науки, раскрасить мрачный пейзаж невезухи яркими красками и смягчить кажущиеся поначалу смертельными удары судьбы. Казалось, это самый удобный выход из любого безвыходного положения.
Опуститься всегда легче, чем подняться. Не нужно никуда тянуться, чего-то добиваться, к чему-то стремиться…
— Е-мое, я просто не хочу быть рабом, и потому против этой системы! — истошно завопил Игорь. — Да если бы не такие, как я, — а таких, как я, не так Уж мало! — здесь все давно бы стали рабами и сидели в тюрьмах!
— Ну ладно, великий диссидент и спаситель России, — сдержанно подвел черту Юрий, — по-моему, ты чересчур много на себя берешь. Что ты такого совершил? А трепаться может каждый. Фишка в том, что ты неадекватно себя оцениваешь и вдобавок все время на меня орешь. Я же не кричу на тебя. Разницу улавливаешь?
— А у меня вообще больше эмоций, чем у тебя, блин! Давно понял! — с упреком отозвался Игорь.
Он взглянул на Аню. Ну конечно, она сидит злая и слушает одного Воробья… Хотя Игорь затеял весь этот шутовской балаган ради нее. Только ради нее. Чтобы доказать ей, каков он есть— смелый, с собственными взглядами на мир, протестант и борец с действительностью. На самом деле мыслями он блуждал далеко от высказываний. И даже порой не слишком вникал в свои слова. Просто бил на эффект, устраивал показуху, спор ради спора, а не ради истины. Лишь бы поорать… Но Анюте не нравятся борцы. И вообще она явно скучает. Игорь промахнулся. Рассуждать о политике в обществе женщин неразумно. Он выглядит смешным в ее глазах.
— Блин, как ты всем надоел со своими блинами! — выпалила Аня.
Ее особенно раздражали и возмущали в Скудине грубость, чудовищный апломб, огромное самомнение и вечное сияние.
Игорь прикусил губу, хлопнул еще одну рюмашку и понял, что игра окончена. Поскольку он все-таки проиграл. И ему теперь лучше всего поскорее перетопить в себе свое поражение. Переплавить, что называется, мечи на орала и в дела друга больше не встревать.
А Анюта в своих желаниях и поступках никогда не знала меры, бросая на карту сразу все и желая получить тоже сразу все или ничего. Ее чувства всегда с большим трудом приходили в равновесие. Она редко вдумывалась в происходящее — ситуация ее лишь забавляла.
И когда на следующее утро Аня бросилась в школьном коридоре навстречу Юрию никого не стесняясь, а он вдруг подхватил ее на руки, готовый подкинуть под потолок и поймать, прижав покрепче к себе драгоценную ношу, Игорь понял, что все кончено…
— Надо же, конский щавель! — иронически покачал он головой. — Какая любовь, блин… Не каждый день встретишь! Хотя отдает мелодрамой.
— А если бы каждый день, никто бы ее и не заметил! — отозвался Юрий и бережно опустил Анюту на пол.
— «Ты прости меня, малыш!» — издевательски пропела Аня, жестокая, как все счастливые женщины, которые чем больше чувствуют вину перед кем-то, тем жестче и насмешливее ведут себя с ним.
Юрий ловко перехватил инициативу, чтобы не доводить дело до обиды, хотя было уже поздно.
— А под малышом, Нюта, конечно, подразумеваюсь я?
Они расхохотались на весь коридор.
— Но ведь ты, Юрастый, хочешь быть малышом! — объявила Аня. — Сам признавался! А если хочешь — будь им!
Юрастый? — задумчиво повторил Игорь. — Так его будут называть женщины… А вот любопытное мое личное наблюдение — каждый парень любит девочек по-своему. Одному нравится просто на них смотреть, другому — обнимать и целовать, третий с ними спит, четвертый на них женится…
— Сразу на всех? — фыркнула Аня.
Она переглянулась с Юрием, и оба вновь засмеялись.
Анютин счастливый, беззаботный смех отозвался болезненным незатихающим эхом в ушах Игоря…
10
Они целовались до изнеможения. Аня все-таки сломала Юркино упорство. Но она осознавала, что Воробей старается держаться в рамочках и остаться по возможности спокойным. Почему? Это ее интересовало все сильнее, а потом стало раздражать. Что за нелепости и странности? Подозрительная невозмутимость… Нарочитая или естественная? Он не любит ее? Она ему не нужна? Или он так упорно защищает свою территорию, как зверь?.. Но зачем?! Ради чего?
Его довольно трудно вывести из себя. Юрка почти стена. А со стеной не спорят, не пререкаются, ее старательно обходят. Не биться же, в самом деле, об нее головой! Она отрезает, обрезает и замыкается сама в себе — это ее удел и принцип существования. И то, что она отсекла для себя, — не про вас: это ее личное владение, частная собственность, неприкосновенность.
Аня потихоньку изучала Юрия и приходила к неутешительным выводам. Нет, он не слишком горд, это не то… Но боится или не любит искренних излияний. Очевидно, считает их лишними. Первое мнение о нем оказалось ошибочным. Никогда не расскажет, где был, что делал. Не поделится сокровенными мыслями, не вспомнит о знакомых и семье. Никогда не сердится, но одновременно ни ласков, ни печален, ни весел. Он кажется чуждым любым эмоциям и страстям, далеким от них, лишенным всяких порывов к любви, дружбе, стремления к прекрасному… Он чересчур бесстрастен.
Юрий всегда и во всем придерживался одного неплохого правила: самое лучшее в любом деле — суметь вовремя остановиться и остаться в границах дозволенного миром и допустимого самим собой. Не выйти за свои собственные пределы. А поскольку прямых дорог не бывает, тем более в России, удобнее всего обойти скользкую и сложную ситуацию сторонкой, чтобы ненароком не споткнуться.
Да, Юрка Воробьев был весь мирно-бытовой и смирно-задумчивый. Был или казался?
Аня уже отлично понимала, что маска, имидж нужны всем, без них люди беззащитны. Без маски могут нормально жить только беспредельно спокойные, чересчур наивные или крайне глупые. Но такие на земле — большая редкость. Поскольку все давным-давно твердо заучили, что в этом мире важно не то, каков ты есть, а каким ты кажешься.
Юркина холодность Аню возмущала. "Нет, только не спокойствие, так не должно быть… Никто не имеет права оставаться невозмутимым и бесстрастным рядом с Аней Литинской!.. Тем более какие-то там Воробьи… Этот номер не пройдет…
Ей нужен Юрий. Нужен — и все! Баста! И она должна его добиться, заполучить всеми правдами и неправдами, любыми доступными способами! Но какие же ей доступны?..