Патриция Гриффитс - Преграды любви
Взглянув на Тревиса, Алекс поняла, что сказала что-то не то.
Брендон был сообразительный мальчишка и, поняв, что одержал победу, решил поскорее убраться, пока Тревис не передумал.
— Ура! Он будет судить. Я должен сказать об этом ребятам. — И он опрометью выбежал из комнаты.
Алекс, бросив взгляд на мрачное лицо Тревиса, сочла благоразумным последовать примеру мальчика.
Почему он все-таки согласился, ломала голову Алекс в день матча, поглядывая на отвернувшегося молчаливого Тревиса, когда они мчались в «феррари» на стадион, где должна была состояться игра. Она все эти дни ждала его отказа, зная, что сама все подстроила. И он знал, но молчал. Несмотря на его вздохи и ворчание, Алекс была чертовски рада, что он сидит рядом. Так рада, что даже сама испугалась. Неужели она так привыкла к нему за эти дни? Его предстоящий отъезд не на шутку пугал ее. Но этого не избежать. Здесь никаких иллюзий у нее не было.
Почему Тревис до сих пор не уехал? Он почти здоров, осталась пара болячек то тут, то там, с болезнью он уже справился. Вид у него был просто отличный. Блестящие черные волосы снова аккуратно лежали на его голове, некогда такой встрепанной. Правда, они немного отросли, и слегка вьющиеся концы закрывали ворот сорочки и романтично кудрявились за ушами. Даже если он был еще слаб, то этого, судя по его виду и действиям, никогда не скажешь. Она не понимала, почему он все же не спешит уезжать?
— По всему видно, вы неплохо себя чувствуете, — заметила она, думая, что он вообще может уехать, даже не предупредив и не попрощавшись. Он не привык делиться своими планами.
Взгляд Тревиса, брошенный на нее, ничего не выражал. А в голове гвоздем засела мысль: не собирается ли она сказать, что его пребывание здесь затянулось?
Он приготовился услышать это с той самой минуты, как она сообщила мнение доктора о его благополучном выздоровлении, и уже приготовил несколько вариантов ответов.
Решив, что самое время переменить тему разговора, он ответил:
— Да, я неплохо себя чувствую, — а затем, без всякой паузы, вдруг сказал: — Я узнал от Брендона, что вы были замужем. Школьная любовь не так ли?
Алекс сразу не нашлась, что сказать, столь неожиданным был вопрос. И все же язык сам собой ответил, не дожидаясь веления разума:
— Мы впервые встретились, когда я была на втором курсе. На лекции.
Тревис нахмурился.
— Он преподаватель?
То, что должно было отвлечь их от опасной темы его отъезда, вдруг само по себе стало представлять живой интерес.
Несмотря на неожиданное вторжение в ее личную жизнь, Алекс не ушла от разговора.
— Нет. Он был изобретателем и предпринимателем одновременно. Его имя, возможно, вам знакомо. Он пионер массового производства персональных компьютеров, как Вилли Гейтс или Возняк. Его звали Стефан Збрески.
Тревису показалось; что он уже слышал это имя, но где и когда, он не мог вспомнить.
— По-настоящему мы сблизились, когда я уже была на последнем курсе. Его пригласили в наш университет прочесть несколько лекций о будущем компьютеризации.
Хотя Алекс было лестно, что Стефан обратил на нее внимание, ее всегда пугал его успех и непринужденный образ жизни. Она не торопилась ничего решать и меньше всего думала о замужестве, хотя он сделал ей предложение уже через три дня. Целый год она не решалась принять его предложение и согласилась лишь обручиться. Только спустя два года, перед самым окончанием университета, они поженились. Стефан все это время настаивал на браке, но, понимая ее сомнения, терпеливо ждал. Алекс же любила повторять, что впереди у них целая жизнь и торопиться некуда.
— Вы были счастливы? — спросил Тревис.
Как только можно быть счастливой целых четыре дня и семь часов впридачу, подумала Алекс.
— Да, — ответила она. Чувствуя на себе тяжесть его пристального взгляда, она неотрывно смотрела на дорогу.
— Что же произошло?
Она быстро посмотрела на Тревиса и снова на дорогу.
— Он умер.
Обычно этот короткий ответ прекращал дальнейшие расспросы даже самых любознательных собеседников.
Но это не относилось к Тревису.
— Как? — он знал, что вопрос груб и прямолинеен, но это мало заботило его. Имя Збрески напоминало о чем-то тяжелом и неприятном, но память отказывалась помочь. Возможно, подумал он, глядя на Алекс, он видел сообщение об их браке, опубликованное в газете. Збрески был достаточно знаменит, а Алекс — красива. Это вполне могло привлечь внимание газетных репортеров.
— Он погиб в результате несчастного случая, — пояснила она, уже не скрывая того, что его расспросы становятся ей неприятны.
Вот оно что, подумал Тревис. Но прежде чем он успел продолжить расспрашивать ее дальше, она решила, что теперь ее черед задавать вопросы.
— А как вы?
— Что — я? — переспросил он удивленно.
Его почти комический ужас перед тем, что придется рассказывать о себе, раззадорил Алекс. На щеке появилась ямочка от невольной улыбки.
— Да, вы. Вы были женаты?
— Никогда. Я для этого не гожусь. — Он уперся руками в щиток, когда Алекс круто повернула. — Все эти клятвы о вечной верности — не более чем лицемерие.
— Я с вами не согласна, — решительно возразила Алекс. — Мужчина и женщина испокон веков шли вместе, связанные близким и честным партнерством. На их союзе покоится благополучие общества. А вера в вечную верность обеспечивает их будущее, вселяет надежду. Всякий раз, когда цивилизация посягала на это, наступали хаос, упадок и катастрофа. Вспомните Древний Рим.
— Нет желания, — тихо сказал Тревис, даже не скрывая иронии. — Вы не возражаете, профессор Райт, если я завершу наш диспут следующим заявлением: это все не для таких, как я.
— Что вы хотите сказать? Кто они — эти такие, как вы?
— Будьте реалисткой, леди. Разве вы не видите, что я совершенно непригоден для семейной жизни?
— Откуда вам знать это? — тихо сказала Алекс и прибавила скорость, ибо они выехали на прямой и сравнительно пустой отрезок шоссе. — Ведь вы даже не пробовали.
Тревис бросил на нее взгляд, который она не поняла.
— Даже если я никогда не был женат, это не означает, что я жил монахом. Я как-то попытался иметь свой дом, что-то вроде семьи, хотя мое детство могло бы меня научить тому, что этого делать не следует. Все кончилось катастрофой. Бэт была милой женщиной, но ее жизнь со мной была адом.
Бэт? Сама мысль, что рядом с ним могла быть какая-то женщина, была Алекс неприятна. Если бы ей сказали, что это ревность, она бы искренне отвергла такое предположение.
— Но… — начала было она, однако Тревис остановил ее, покачав головой.
