Сюзанна Форстер - Лицо ангела
Обычно Тери начинала и заканчивала операции Джордана, также он иногда передавал ей скальпель во время операций, включая моменты, когда она выполняла пересадку вен во время операций шунтирования.
Его коллега показала чрезвычайную точность и владение ситуацией, а Ллойд был блестящим хирургом и наставником. Карпентер знал, что в их руках пациент будет чувствовать себя отлично. Но всё-таки этот звонок оказался одним из самых тяжёлых в его жизни.
Джордан сражался со своим преувеличенным чувством личной ответственности и, возможно, собственным эго. Он никогда особо не верил в судьбу, но в ситуациях, подобных этой, Карпентер начинал думать, что всё происходит по какой-то причине. Может, это обстоятельства вынуждали Джордана ослабить контроль, и, вполне возможно, это было к лучшему?
Второй разговор Карпентера по телефону оказался лёгким. Его собеседником был агент ЦРУ.
Джордан взглянул на свой давно пропавший карманный пейджер, пока набирал телефонный номер агента. Устройство лежало на диване, рядом с ним, и последнее сообщение, которое отображалось на дисплее, было от Ангельского Личика: в нём она сообщала Карпентеру, как ей жаль, что он не воспринял её слова всерьёз. Ей жаль?
Джордан нашёл пейджер, спрятанный под одним из ковриков в гостиной, также как и счёт за электричество и пульт дистанционного управления, который пропал уже много недель назад.
— Я готов, — заявил Карпентер, как только Поджигатель вышел на связь. — Скажите мне, что я должен делать.
Джордан не ожидал, что услышит столь явный вздох облегчения.
— Что заставило вас передумать? — поинтересовался агент.
Карпентер сидел на диване, наклонившись к своим коленям и уставившись на красно-бело-синий связанный крючком коврик под его босыми ногами. Весь дом Джордана всё ещё был обставлен мебелью в раннеамериканском стиле[18], которая осталась со времён его детства.
Даже запах лимонного масла его матери до сих пор витал в воздухе, хотя Пенни вполне могла приложить к этому руку. Сестра грозилась, что наймёт ему экономку, но это было не в стиле Джордана, и поэтому время от времени она пробиралась к нему и убиралась сама.
Птичка сидела на кофейном столике, запуская конфетти из блюдца с семенами подсолнуха.
— Ангельское Личико, — отозвался Карпентер. — Она меня достала. Я хочу вернуть ей должок.
— Что вы имеете в виду? Она уже покушалась на вашу жизнь? Мне необходимо знать, что произошло, доктор.
Но Джордан был не в том настроении, чтобы всё рассказывать.
— Кто-то вломился в мой дом. Я думаю, это была она. Просто объясните мне, каков ваш план.
— Если вы будете в курсе, что это за план, то будете поступать по-другому, а я хочу, чтобы вы вели себя, как обычно. Когда придёт время, на ваш пейджер поступит сообщение, где будет указано, что делать. А пока будьте наготове. Вы поняли суть?
— Сколько это займёт времени?
— Неопределённое время.
Какое бы слабое звено Джордан ни почувствовал в ответах агента, это ощущение быстро исчезло, и, по всей видимости, собеседник Карпентера теперь отдавал приказы, чтобы сгладить возникшее впечатление.
— Я не могу быть наготове неопределённое время. Я хирург. Вы же не будете вскрывать грудную клетку, а затем просить прощения из-за того, что Вам нужно пойти и поймать серийного убийцу. Есть жизни…
— Вы что, до сих пор не поняли? Мы говорим о вашей жизни. Ангельское Личико собирается убить вас.
— Она собирается попытаться это сделать, — Карпентеру не нравилось, когда на него оказывали давление, но он не был безрассудным. Джордан намеревался спланировать полную разгрузку своего расписания, хотя и не придумал пока, как объяснить такое поведение своим коллегам в больнице, но Карпентер осознавал, что вопросы возникнут. Возможно, ему следует сказать, что смерть доктора Инады стала для него тревожным сигналом, но ведь так оно и было.
Поджигатель прервал размышления Джордана.
— Если уж вы так хотите продолжать работать и вскрывать грудные клетки, удостоверьтесь, что у Вас есть кто-то, кто готов заменить вас в любой момент.
— Я буду готов к этому.
— Хорошо, и мы тоже. Начиная с этого момента, у вас будет круглосуточная защита.
— Ещё я хочу, чтобы мою птицу тоже охраняли.
— Кого?
Птичка высунула свою жёлтую головку и повертела ею из стороны в сторону, чтобы внимательно рассмотреть Джордана. Казалось, она знает, что разговор идёт про неё.
— Моего попугая кореллу, — Карпентер не испытывал радости от того, что ему приходится делать такое заявление при Птичке. Она может подумать, что что-то значит для него. Тем не менее, Джордан подчеркнул, — Если что-то случится с птицей, я вас найду.
Карпентер нацелился на кнопку отключения и оборвал связь с агентом. Теперь была очередь Птички. Он предложил корелле её обычную посадочную платформу — свои пальцы. Джордан вернул клетку своего питомца на место, когда приводил гостиную в порядок, но теперь он отнёс Птичку на насест. Ему не хотелось, чтобы птица находилась рядом с этой смертельной ловушкой из кованого железа.
— Только не думай, что что-то изменилось, — сказал доктор корелле, усаживая её на один из сучков. — Я всё ещё не люблю птиц.
Джордан не был уверен, что она купилась на это заявление, но изменить что-либо было невозможно. Он оставил Птичку сидеть на насесте и моргать глазами, посматривая на него, а сам ушёл по своим делам. Ему предстояло поймать женщину — серийную убийцу.
***
Анджела открыла глаза от звука, который не был похож ни на что из того, что она слышала раньше. Горло у неё болело, а челюсти были болезненно сжаты. Кто издавал этот страшный звук? Он окружал Анджелу, этот грохот и предсмертные хрипы.
Кто-то задыхался, хватая ртом воздух, а она находилась на полу своей спальни, ползая на четвереньках и натыкаясь на находящиеся поблизости предметы. Анджела передвигалась в темноте наощупь, не в силах увидеть, где она очутилась или что искала.
Где он был, тот человек, который кричал? Она и только она должна была добраться до него, прежде чем это сделает кто-то другой.
Больше не было никого, кто смог бы спасти того мужчину. Никого, кто смог бы успокоить его.
Ещё один вопль рвался у неё из груди, но Анджела оставалась безмолвной. Всё это было в ней, запертое глубоко внутри. Тело её содрогнулось от спазма, пытаясь удержать эти крики, не дать им вырваться наружу. Если они освободятся, всё будет кончено. Всё будет разрушено.
Анджела раскачивалась вперёд и назад, неспособная делать что-либо ещё.
Скорее всего, ее позвоночник сломается, прежде чем она сможет сдвинуться с места. Кулаки сжались с такой силой, что превратились в ледяные, побелевшие узлы.
