Анна Ольховская - Охота светской львицы
Но зимняя сказка продолжалась недолго. Не такие они ребята, его чувства и воспоминания, чтобы долго сохранять изысканную сдержанность. Буквально через пять минут, вопя и размахивая сосульками, эта возбужденная толпа атаковала Майорова: «Ты должен бежать отсюда!», «Тебя чем-то травят!», «Что с Кузнечиком?», «Почему не звонит хомяк?», «Надо найти Виктора!», «Надо…». «Молчать! – мысленно гаркнул Алексей. – Сам разберусь, брысь по местам! Буду вызывать по мере надобности!»
Держась рукой за стенку, он с трудом вышел из ванной комнаты и побрел к кровати. Ноги были ватные, идти нормально не желали, волочились, цепляясь одна за другую. Тихо матерясь сквозь зубы, Майоров все же дотянул себя до кровати и швырнул отвратительно слабое тело на койку.
Так, теперь надо постараться навести порядок в голове.
Все, что происходило до того злополучного дня, когда Алексею позвонили якобы с поста ГАИ и сообщили об аварии, он помнил прекрасно. И ужас, встряхнувший его тогда и напрочь отбивший способность мыслить спокойно, Майоров ощущал до сих пор. Но вот события, последовавшие за уколом, стали какими-то мутно-серыми. Правда, сообщение о похищении Инги больно укололо сердце, и Алексей даже потерял сознание, но потом эмоции поутихли, все стало скучным и неинтересным. Хотелось одного – есть и спать. И чтобы все оставили его в покое. Даже телефонные звонки Анны стали напрягать Майорова, ибо вырывали его из такого сладкого и уютного забытья. В последние дни Алексей свел общение со всеми до минимума. Визиты генерала Левандовского были неизбежны, приходилось выслушивать его рассказы и делать вид, что они ему интересны. На самом деле Майорову было абсолютно безразлично – что там пишут в газетах, в чем его обвиняют, что с ним будет дальше. Алексея больше волновало, что сегодня на ужин. Три раза в день заходила медсестра, давала какие-то лекарства. Но, слава богу, ни о чем с ним не беседовала, молча делала свое дело и уходила. Пару раз заглядывал его администратор, Виктор, но с ним Алексею вообще не о чем было разговаривать, а слушать ерунду о каких-то кознях Жанны Кармановой не хотелось. Подумаешь, воплощение мирового зла! Да плевать ему на эту Жанну, ему бы курочку жареную на обед, а все остальное – гори оно синим пламенем!
Алексей мучительно поморщился. Похоже, он стал овощем, ведущим увлекательнейшую растительную жизнь. Понятно, что в этом виноваты лекарства, которые он глотал три раза в день. Но зачем? Он в клинике, находящейся в ведомстве генерала Левандовского. Зачем же его накачивают какой-то гадостью? Чтобы не убежал? Или это месть генерала за внучку? Неужели Сергей Львович поверил, что Алексей причастен к тем мерзостям, в которых его обвиняют? Что-то генерал говорил о новых фотографиях в газетах, но что конкретно, Майоров вспомнить не мог, он практически не слушал тогда Левандовского, неинтересно было.
И все же почему сегодня утром Алексей вдруг очнулся? Вчера он, как обычно, принял лекарство три раза, те же розовые капсулы, по две штуки. Интересно, конечно, но главное – результат. Кстати, а ведь хомяк не звонил уже три дня. Обиделась, наверное. И правильно, между прочим, обиделась. Вспомнив, как он разговаривал последний раз с Анной, Алексей с досадой грохнул кулаком в стену. Так, погорячился с определением. «Грохнул» тут не подходит, скорее, слабо тюкнул. И что же теперь делать со всем этим добром – толпой вернувшихся эмоций и слабым телом? Ладно, будем решать задачи по мере поступления, а сейчас надо позвонить хомяку. Так, где телефон?
Телефона на прикроватной тумбочке не оказалось. Алексей заглянул под кровать – пусто. Странно. Надо будет у медсестры спросить. А вот, похоже, и она.
Но в палату вошел Виктор. Он молчал и внимательно смотрел на Алексея.
– Слушай, ты еще подойди и подергай меня за нос, – не выдержал Майоров. – Да, физиономия та еще, но, к сожалению, это не маска. Свое, родное.
– Ну слава богу! – Виктор улыбнулся. – Сработало!
– Что сработало?
– Ты по-прежнему удачно изображаешь гнилую тыкву?
– Я, конечно, ослабел здорово, – засопел Алексей, приподнимаясь, – но поставить на место зарвавшегося подчиненного еще могу. Эй, медсестра, розги в студию!
– Вот как раз медсестру звать не надо, – улыбаться Виктор перестал. – Во второй раз фокус с лекарством у меня вряд ли получится.
– А я-то лежу, гадаю, почему вдруг меня сегодня так плющит, – откинулся опять на подушки Майоров.
– Что, плохо?
– Не то слово! Думал, концы отдам, но ничего, очухался. А сейчас постарайся кратенько обрисовать мне ситуацию.
– Боюсь, кратенько не получится, – Виктор посмотрел на часы. – Сейчас медсестра придет с лекарством, не вздумай его проглотить, но и не сопротивляйся, чтобы она ничего не заподозрила. Ты лучше…
– Не учите меня жить! – махнул рукой Алексей. – Лучше помогите материально.
Виктор не успел ответить, как дверь открылась и вошла медсестра с подносом, на котором стоял стакан воды, а рядом прилегли, словно два розовых поросенка, капсулы с лекарством.
– Как вы сегодня себя чувствуете? – ласково улыбнулась медсестра, но глаза ее при этом смотрели словно сквозь прицел снайперской винтовки.
– Есть хочу! – невнятно прогугнил Алексей, загребая ладонью капсулы и отправляя их в рот.
– Вот водичкой запейте, – протянула ему стакан надзирательница. Алексей шумно выхлебал воду и опять заныл:
– Чего воду носишь, еду неси. Кому говорю!
– Не волнуйтесь, сейчас принесу, – ласково прощебетала медсестра и, повернувшись, направилась к двери.
– Скажите, пожалуйста, – бросился ей наперерез Виктор, – а когда Майоров придет в норму? Он здесь почти неделю, а результата никакого, по-моему, только хуже стало.
– Вы что, медик по образованию? – невозмутимо спросила медсестра.
– Нет, а при чем здесь это?
– Тогда откуда вы можете знать, хуже больному или лучше?
– Видно же.
– А вы меньше смотрите, больше думайте, тогда, может, все и поймете! – медичка неожиданно сорвалась на крик.
– Эй, хватит болтать, есть давай! – подал голос с кровати Алексей. Сестричка бросила на него полный ненависти взгляд и вышла.
– Ну как я, справился? – Майоров самодовольно улыбнулся.
– Что касается актерского мастерства – да, – сердито повернулся к нему Виктор, – но какого черта ты лекарство сожрал?
– Обижа-а-аешь, – Алексей, пошарив в постели, вытащил еще более порозовевшие от хамского обращения капсулы. – Ловкость рук, батенька, штука нужная, на досуге потренируйся. Так, а теперь рассказывай.
– Попал, ты, приятель, в мерзейшую историю, – начал Виктор.
– Сам знаю.
– О том, что было до твоего воцарения здесь, напоминать не буду. Кстати, ты находишься в клинике Михаила Карманова.
