Крис Брэдфорд - Засада
Он вытащил стебелек из дырки, и он кишел бледно-коричневыми насекомыми.
— Коннор, может, ты попробуешь? — сказал Ганнер, протягивая стебелек.
— Я не настолько голоден, — ответил Коннор, отмахиваясь от мух, что гудели над их головами.
— Здесь привередничать нельзя.
— Давай, — поторопила Эмбер, следя за его реакцией.
Не желая, чтобы о нем думали, как о слабаке, Коннор взял стебелек и сунул термитов в рот. Он чувствовал, как они шевелятся на его языке. Пару раз пожевав, он сглотнул, и ему казалось, что они шевелятся в его горле.
— На вкус как… грязь, — ответил он.
— Но они свежие! — сказал с улыбкой Ганнер. — Жареные термиты имеют привкус ореха. Если не нравится, всегда можно поймать змею.
— Змею? — желудок Коннора сжался от мысли.
— Ага, сделать себе змеиный стейк! — рассмеялся Ганнер. — Шестьдесят процентов белка, а это энергия.
— Разве они не ядовиты? — спросил Лорен.
— Только клыки. Отрубите голову, поджарите тело, снимите кожу, и у вас отличный ужин. Вот только нужно сначала убить змею, чтобы она не успела укусить.
Он повернулся к Генри.
— Так что — личинку, термита или змею?
Побледнев, Генри ответил:
— Эм… я бы съел что-нибудь, похожее на плитку шоколада…
Глава 25
— Что-то они ничего не делают, — прошептал Генри, прячась с остальными и глядя в бинокль Коннора. Прайд из четырех львов лежал в тени дерева, их хвосты отгоняли мух.
Эмбер взглянула на брата и хмыкнула.
— А тебе все время чего-то не хватает, да? Буджу привел тебя к львам, а ты все стонешь.
— Но по телевизору они охотились, — проворчал Генри. — А не спали.
— Так побеги. А они, глядишь, тебя догонят, — предложила Эмбер с усмешкой.
— Я бы не советовал, — сказал Ганнер. — Львы охотятся ночью, отдыхают около двадцати часов в день, но могут напасть, если заметят шанс. Ты был бы вкусным, Генри.
— Если они охотятся сами, то зачем украли еду леопарда? — спросил Лорен.
— Потому что из пяти попыток лев убьет лишь раз. Потому они еще и крадут еду.
— Мне жаль леопарда, — сказала Сериз. — Он все сделал, и тут львы забрали добычу.
— Не надо. Леопарды не пропадут, — сказал Ганнер. — Может, они и медленнее гепарда, слабее льва, но они выносливее, — он указал на траву вокруг них. — Может, в паре метров от нас сейчас леопард, а мы и не знаем.
Словно упала температура, среди людей воцарилось напряжение, они следили за кустами и травой, не зная, есть ли здесь леопард.
— Они отлично прячутся. А еще плавают, забираются наверх и могут далеко прыгать, — продолжал Ганнер. — Самец может тащить труп, что в три раза больше него, например, маленького жирафа, и поднять его на дерево. От леопарда не спасется никто. Поверьте, из всех котов леопард — самый хитрый и опасный. Идеальный хищник.
— Они нападают на людей? — тревожно спросила Сериз.
— Да, — ответил Ганнер. — Леопард легко может нас убить. Может упасть с дерева или выпрыгнуть из-за кустов, схватить за горло и задушить, — Коннор видел, что рейнджеру нравится ужас на их лицах. — Леопарды едят все, что могут — от термитов до змей и водяных козлов. Но если этого нет, леопард нападет на людей. Некоторые так питались, когда в гражданскую войну оставались трупы. Таких леопардов нужно бояться.
Коннор и остальные молчали. Саванна уже не казалась раем. Она была полем охоты, а они были добычей.
Ганнер сверился с часами.
— Пора обратно, — бодро сообщил он. — Через час стемнеет. Мы не хотим стать ужином этим львам.
Тревожно глядя на деревья и кусты, Коннор и остальные поспешили за ним. Буджу вел их к берегам реки Рувубу. Вечернее солнце делало воду золотой, бегемоты виднелись среди волн, фыркали и издавали странные звуки: му-му-му. Коннор часто замечал силуэты и черные глаза крокодилов, появляющихся на поверхности. Некоторые отдыхали на берегу в грязи, раскрыв челюсти.
— Крокодилы, открыв рты, пытаются охладиться, — объяснил Ганнер. — Их укус самый крепкий и самый быстрый в мире. Они могут вцепиться в добычу за пятьдесят миллисекунд!
— Все в этой стране убийственно, — отметил Коннор.
Ганнер рассмеялся.
— Нужно выживать, мой друг. Странно, но при этом мышцы челюстей у крокодилов не так и сильны. Даже ты смог бы держать пасть крокодила закрытой голыми руками. Но проблема в том, что жертва редко видит, что крокодил подходит, пока он не нападет. Потому никогда нельзя пить воду дважды из одной точки в реке. Сначала крокодилы смотрят, а во второй раз…
— Ай! — крикнула Эмбер.
Коннор развернулся, ожидая худшего. И увидел, что шнурок ее камеры запутался в колючем кусте, и Эмбер пыталась отцепиться, но только сильнее путалась в его ветвях.
— Осторожно, это как колючая проволока, — сказал Ганнер, идя к ней на помощь. — Порвет одежду и кожу.
Очень осторожно рейнджер начал отцеплять ее, убирая по шипу за раз. Коннор пытался помочь, но только порезался сам.
Эмбер стиснула зубы, шипы поцарапали ее кожу.
— Прости, — сказал Ганнер. — Потому куст называют погоди-ка. Войска Южной Африки его ветвями мешали пленникам сбежать.
— Могу поверить! — сказала Эмбер, глядя на порезы.
Когда ее освободили, Коннор вытащил из аптечки салфетку с антисептиком и предложил промыть ее порезы. Она протянула руку и позволила вытереть кровь. Эмбер впервые искренне улыбнулась ему.
— Спасибо.
— Не за что, — ответил Коннор, возвращая аптечку в рюкзак.
— Идем, — сказал Ганнер.
— Стойте, где Генри? — спросила Сериз.
Коннор огляделся. Мальчика не было видно. Коннор так отвлекся на помощь Эмбер, что забыл приглядывать за ее братом. Он ругал себя за такое поведение.
— Генри! — позвал его отец. Но ответа не было.
Коннор пошел по их следам. Но высокая трава и кусты скрывали все в нескольких футах от тропы.
— Буджу, Альфред, разделимся, — сказал Ганнер. — Остальные — со мной. Нельзя терять других.
Сериз плакала.
— А его не мог забрать… — она взглянула на кусты, — леопард?
— Не бойтесь, миссис Барбье, — сказал Ганнер. — Он мог отойти. Мои люди найдут его.
Коннор первым заметил Генри в брешь между кустов. Он стоял на берегу и смотрел на реку. Крокодил появился в реке.
— Генри! Отойди от воды! — прокричал Коннор, побежав к нему, остальные следовали за ним. Коннор взглянул на край берега. Труп омывала вода. Было видно окровавленные ребра с кусками кожи. И тут Коннор понял, что кожа была тканью цвета хаки.
— Вряд ли это газель, — сказал Коннор, оттаскивая Генри прочь от трупа.
