Элизабет Адлер - До встречи в Венеции
Вернувшись к себе, Мэри-Лу заставила себя взглянуть правде в глаза: вскоре ей придется съехать из квартиры, оплачивать ее она уже не сможет. Да, у нее были кое-какие сбережения, но их явно недостаточно, чтобы жить так, как она привыкла. А она привыкла к своим итальянским диванам, модернистским картинам, к красно-черной спальне, подарившей ей столько волшебных часов. Она горько сожалела о том, что не украла ожерелье, когда у нее была такая возможность.
Работая у Лили, Мэри-Лу узнала пароль ее электронной почты. От нечего делать она набрала пароль на своем ноутбуке и, к своему удивлению, вдруг обнаружила, что Лили отправила письмо кузине Преш Рафферти в Париж.
Оправившись от потрясения, она поняла, что Лили собирается вывезти из страны ожерелье. Она колебалась минуту, не зная, что предпринять, но затем начала действовать.
Она позвонила в «Чайна Пасифик» и забронировала себе место на тот же самый рейс. Она понимала, что Лили полетит в бизнес-классе, поэтому для себя выбрала экономический. Мэри-Лу знала, что пассажиров бизнес-класса раньше других доставляют на борт самолета и что у них отдельные салоны. Она была уверена, что не столкнется с Лили во время полета.
Несколько минут спустя она сидела на черном шелковом покрывале в своей спальне. Первый порыв уже прошел, и она начинала сомневаться в успехе своего предприятия. Даже если ей удастся достать ожерелье, как она его продаст? Мэри-Лу с сомнением покачала головой, все ее планы опять разлетались вдребезги, не без помощи злых речных богов, которые, как ей казалось, препятствовали их осуществлению. Нет, в одиночку ей не справиться. Делать нечего, придется ползти к Беннету и соглашаться на сделку: половина ему, половина ей.
Она набрала номер Беннета.
— Это Мэри-Лу, — сказала она замирающим от страха голосом. — Мне нужно кое-что сообщить тебе.
— Не желаю ничего слушать, — отрезал Беннет.
— Лили летит в Париж. Она хочет встретиться с Преш, она взяла с собой ожерелье. — Слова полились почти бессвязным потоком. Она уверяла его, что сумеет как-нибудь достать ожерелье, что им не обойтись друг без друга, что она согласна разделить все поровну, как он и предлагал…
— Когда она улетает? — лишь спросил он.
— Завтра утром. Я заказала себе билет на тот же самый рейс.
— Я полечу через Сингапур, — отозвался Беннет. — Я позвоню тебе, как только прибуду в Париж.
Однако он не обмолвился ни словом о своих планах.
Мэри-Лу не доверяла ему. Она его боялась. Пистолет — вот что ей необходимо.
Она была маленьким винтиком в большой машине преступного мира Шанхая, поэтому знала, к кому обратиться за помощью. Она договорилась о том, чтобы ей передали нужную вещь в Париже. Услуга была не из дешевых, однако дело было сделано.
После этого она позвонила в парижский отель «Риц». Затем сложила вещи в дорожную сумку и стала дожидаться утра.
ПарижДень выдался суетливым, что было необычно для зимы. В магазине сегодня было больше десятка серьезных покупателей, и двое из них проявили повышенный интерес к этрусской вазе, даже после того, как Преш призналась, что не уверена в ее подлинности. В четыре часа, схватив кошку, с которой она не разлучалась, Преш поднялась в свою квартиру.
Мяо сидела на кухонной стойке и наблюдала, как Преш заваривает в чашке какао. Отбросив в сторону все мысли о лишних калориях, она добавила в напиток взбитые сливки и прошла в гостиную. Мяо, разумеется, следовала за ней по пятам. Поставив диск Джони Митчелл, исполнявшей грустные песни о любви, она уселась на диван, положив ноги на журнальный столик. Закрыв глаза, Преш с блаженным видом стала пить маленькими глотками какао и мечтать о будущей жизни. Тогда она будет уверенной в себе и счастливой. Вот так! К несчастью, настоящая жизнь сильно отличается от той, что представляется нам в мечтах.
Преш подошла к рабочему столу, чтобы привести в порядок деловые бумаги, по пути включила телевизор. Прогноз погоды не радовал: надвигался снегопад. Она вздохнула, пора приниматься за работу. Проверила электронную почту — ничего интересного, как вдруг под конец наткнулась на письмо от кузины Лили Сун. Преш прочитала письмо, перечитала его опять, не веря собственным глазам. Лили прилетает в Париж? Забронировать для нее место в отеле «Риц», на свое собственное имя? Но для чего? Как пишет Лили, это вызвано «крайней необходимостью».
Чувствуя себя круглой идиоткой и к тому же обманщицей, Преш позвонила в «Риц» и забронировала номер, как ее и просили.
На следующий день, в субботу, ударили первые заморозки. Преш, как обычно, завтракала в кафе, как вдруг за окнами запорхали легкие снежинки. Преш позвонила в «Чайна Пасифик». Время прибытия рейса ее кузины оставалось прежним.
Допив кофе, она встала, запахнулась в длиннополую дубленку, доставшуюся ей от дедушки. Дубленка была велика, но в ней было тепло, а в меховой шапке-ушанке ей не страшна любая непогода. Попрощавшись с официантом, Преш вышла на улицу.
Снегопад усиливался. Наклоняясь вперед, навстречу ветру, Преш по пути домой зашла на рынок, где купила сыр, а в булочной — свежий хлеб. Отщипывая хрустящую корочку, она кое-как добрела до квартиры.
Дома, как показалось Преш, было тепло и уютно, несмотря на то что сквозь высокие, узкие окна в комнату проникал лишь сумрачный зимний свет. Кошка, лежавшая на подоконнике, встала, выгнула спину, потянулась и побежала ей навстречу.
— Привет, Мяуси. Пора идти в наш магазин. Хотя, честно говоря, в такую погоду вряд ли стоит ожидать наплыва покупателей.
Она оказалась права. На улице, обычно очень оживленной, почти не было видно прохожих. Пока Преш отряхивала снег с шарфа, кошка уже свернулась клубочком в углу витрины. В пять часов, так и не дождавшись посетителей, Преш закрыла магазин и понесла Мяо наверх.
Дома она разожгла камин и поудобнее устроилась на стареньком диване, любуясь то пляшущими язычками пламени, то снежинками за темным окном. Преш снова позвонила в аэропорт, но на этот раз ей сказали, что аэропорт закрыт, а рейс «Чайна Пасифик» направили во Франкфурт.
Преш задумчиво теребила прядь волос. Несмотря на неожиданный приезд Лили, скучная серая зима все равно казалась неимоверно длинной. Перед лицом Преш внезапно возник розовый носик Мяо, она рассеянно погладила кошку. Сегодня был последний день «жалости», а она по-прежнему одна-одинешенька. В камине треснуло и упало полено, посыпались искры, батареи отопления мелодично свистели. Преш с грустью подумала о том, какой ее сегодня ждет ужин: сыр, хлеб и бокал вина. Да ну его, она же не совсем француженка! Ей нужна нормальная еда — бифштекс и жареная картошка.
