Ким Болдуин - Опасные любовные связи
У нее была еще одна причина, которую она не могла озвучить для Хэйли. Возвращая жизнь и красоту поврежденным произведениям искусства, Домино ощущала редкое умиротворение, за границами того жестокого мира, который она знала, и который не могла изменить. На этой страшной работе, стоило ей убрать одного – появлялись десять новых мерзавцев. А реставрация доставляла Домино настоящее удовольствие.
– Я никогда не думала о произведениях искусства в церквях в таком свете, – сказала Хэйли. – Иными словами, искусство для людей.
– Именно.
Они приехали в ресторан, и сели напротив друг друга, за уединенным столиком с видом на Балтимор, его очертаниями под вечерним небом. Какое-то время они говорили о самых заурядных вещах – восторгались видом на город, сравнивали музыкальные вкусы, любимые фильмы, а потом, когда стали изучать меню, обсудили кулинарные пристрастия.
– А разве ты не рисуешь сама? – спросила Хэйли.
– Иногда. Но это в основном наброски. А ты интересуешься искусством? – задала встречный вопрос Домино, когда официант принес вино и воду.
– Как тебе сказать… Если только одним определенным художником, – Хэйли наклонилась через стол и озорно улыбнулась.
Домино ответила ей с улыбкой:
– Я надеюсь, ты имеешь в виду кого-нибудь из современных?
– О, да, точно – современных. Все самое важное – здесь-и-сейчас, так я всегда говорю, – ответила Хэйли намеком.
– Тогда будь осторожна. Эти творческие типчики такие коварные – не успеешь оглянуться, как они уже просят тебя для них позировать.
– Хмм, – Хэйли задрала подбородок, делая вид, что усиленно раздумывает. – Интересно, какие именно позы этот художник имеет в виду.
– Если бы я знала, на что ты намекаешь, я бы, наверное, смогла тебе помочь. – И Домино наполнила бокал Хэйли, а потом плеснула вина себе.
– Ага, а ты все-таки догадалась, да? – поддразнила Хэйли. – Тебе нравится, чтобы все было сказано напрямую, да?
– Предпочтительно.
– Оу, а мне так нравилось ходить вокруг да около. Ну, хорошо. Начистоту, верно? Ты меня страшно заводишь, Лука, – Хэйли так посмотрела на губы Домино, что той показалось, будто кто-то прибавил пару градусов или включил обогреватель. – Я доходчиво изъясняюсь, я надеюсь?
Было очевидно, что добиться близости с Хэйли было совсем несложно. Однако, нужно было действовать осторожно, не торопить события. Нужно было держать Хэйли заинтересованной в себе, пока не будут получены все необходимые сведения, а досье Хэйли говорило о том, что она обычно заводила короткие случайные интрижки.
– В таком случае, я подберу для тебя такую позу, которая лучше всего сможет отобразить твою суть. Но я почти ничего о тебе не знаю… пока, чтобы определить, какая именно это должна быть поза. И, раз уж и ты у нас догадливая, дело ясное, что ты меня страшно заводишь, верно?
– Ну, это, я думаю, было ясно еще со вчерашней ночи, но это, конечно, приятно слышать. Мне нравится прямой подход, Лука.
Принесли их ужин.
– Находят ли занятые журналисты время поиграть, или это редкость? – спросила Домино.
– О, я обожаю… игры, – сказала Хэйли предельно двусмысленно, – очень нравятся. И да, я сейчас такая занятая, что мне редко удается поиграть, к сожалению. Еще одна причина для прямого подхода, верно?
Домино понимала, к чему все идет.
– Быть настолько прямолинейной – не в моей природе. Мне нравится, чтобы все было… в свое время.
Это замечание вызвало у Хэйли улыбку.
– А это может быть интересно. Согласна, некоторые вещи лучше делать не спеша.
– Все хорошее стоит потраченного на него времени. Тогда ценишь каждый момент и продлеваешь его.
– Я вхожу в понятие «все хорошее»?
– Даже такую красивую женщину, как ты, я никогда не пригласила бы поужинать, если бы не была уверена в этом.
– Спасибо за комплимент, – ответила Хэйли, и на лице ее читалось удовольствие. – И как ты думаешь, мы ведь с тобой потом отлично проведем время, правда?
– Я предпочитаю рассматривать это как «возможно мы потом…» – проговорила Домино кокетливым тоном.
– «Возможно»? – улыбка на лице Хэйли растаяла, сменившись недовольной хмурой гримаской. – Что ты хочешь сказать этим «возможно»?
Домино заглянула ей в глаза.
– Ты мне нравишься, Хэйли. Ты мне очень нравишься, это факт. И я хочу узнать тебя поближе. Называй меня старомодной, если хочешь, и это будет, честно говоря, верно. Ты первая женщина, к которой меня так тянет, которую мне хотелось бы видеть постоянно, не один раз. Это все, наверное, звучит по-идиотски, но это так. То есть, я хочу сказать, я не стала бы торопиться, тогда все чувствуется совсем иначе. О боже, я, наверное, тебя разочаровала? Я надеюсь, что нет.
– На самом деле, это самое приятное, что я слышала за долгое-долгое время, – ответила Хэйли. – Ты мне тоже очень нравишься, Лука. И, я думаю, я могу попытаться не спешить. Но я должна тебе сказать, у меня нет никакого терпения. Если хочу чего-то, я делаю это. Вот такая «производственная опасность».
Я завязываю отношения с мисс производственной опасностью, подумала Домино, и в этом был оттенок сухой иронии. Пора было придать беседе другое русло.
– Я вижу в тебе это качество. Ты очень целеустремленная. Продвинулась в работе над тем своим большим сюжетом?
– Не вполне. Это займет какое-то время. Но это из разряда расследований, а с ними всегда так.
– Ты говоришь так, словно недооцениваешь собственное терпение. И кстати, я говорила, что ты чертовски красивая женщина?
– Да, и с такой лестью ты далеко пойдешь, – сказала Хэйли. – Ну, так куда ты хочешь? Можно ко мне – кофе и, возможно, что-нибудь на десерт?
Домино рассмеялась.
– Ты неугомонная. Так и быть, – и она дала знак, чтобы принесли счет.
Всю дорогу обратно, до дома Хэйли, Домино думала, как долго сможет держаться этой линии «я сама неприступность». Весь вечер Хэйли от губ Домино не могла взгляда оторвать – понятное дело, что у нее на уме.
Нужно было задать тон оставшемуся вечеру, договориться о новой встрече, подинамить, но не переходить определенного предела, который может поставить операцию под угрозу. И хотя Домино была натаскана в делах вербальной коммуникации – знала, как поддерживать в ком угодно интерес к себе, – она чувствовала себя неподготовленной для такого рода интимных взаимодействий. Первый раз ей приходилось действовать на таком личном уровне, отвечая как Лука Мэдисон, а не какая-нибудь вымышленная барышня с любой биографией, на какую способна ее фантазия. А ее биография как Луки, явно не была желанным предметом обсуждения с потенциальной целью.
– Давай, заходи. Пиджак бросай, где хочешь, – Хэйли направилась в кухню, – что будешь с кофе?
