Ким Болдуин - Опасные любовные связи
– Si… Да, вот именно. Почему я должен вам верить?
– Вы принесете то, что у Вас есть, а я свою долю, – предложила она. – Вы ничего не теряете, ведь правда?
– Только свое время, – ответил он по-испански.
– Доверьтесь мне, господин Васкез. То, что у меня есть, будет стоить Вашего времени.
Она услышала, как щелкнула зажигалка, и последовал долгий выдох, потом Васкез ответил:
– Muy bien. Очень хорошо. Другой вопрос – когда? Завтра отпадает; я не могу. Через день?
– Да, конечно. Во вторник – отлично. Я могу заехать после работы. В восемь часов – нормально?
– Да, сойдет. Тут в округе один старый бар. «Три сестры». Там и встретимся.
Он продиктовал ей адрес.
– Кстати, – сказала она, прежде чем положить трубку, – я знаю, что Вы правильно поймете. Если Вы хоть кому-нибудь скажете, что мы с Вами об этом говорили, я буду все отрицать. Никакого звонка не было.
Он крякнул.
– Быстро въезжаете, девушка.
Домино одевалась на свидание с Хэйли, когда получила сообщение от Пирса, которое ее обеспокоило.
– Цель сделала пару очень важных звонков, это связано с пленкой, – сказал он. – Она позвонила журналисту из Сиэтла и бывшему следователю полиции из Бруклина.
Она села на край кровати в ожидании продолжения.
– Журналист, скорее всего, не проблема. Но во вторник вечером у нее встреча с Мануэлем Васкезом, – сказал Пирс Домино. – Нам известно, что это за тип. Он проводил собственное расследование по нашим делам, но не сказать, чтобы зашел далеко. Может он и не представляет серьезной угрозы, но ты должна разобраться в ситуации.
– Понятно.
Еще никогда Домино не отправлялась на задание с такими смешанными чувствами. Ее охватывало непривычное нервное ожидание и возбуждение перед встречей с Хэйли, и одновременно пыл остужали новости о том, что та активно пыталась раскрыть убийство Гирреро и предать огласке факт существования Организации. Операция «Затмение», – напоминала себе Домино снова и снова. Сосредоточься на ней!
В этот раз Домино удивительно долго выбирала одежду. Остановилась на черной обтягивающей водолазке с воротником «хомут», серо-коричневых брюках с заниженной талией и черном двубортном пиджаке. Ресторан, в который она собиралась повести Хэйли, был высококлассным, тихим, с атмосферой, располагающей к неторопливой беседе.
Она договорилась с Хэйли, что зайдет за ней – это поможет изучить ее квартиру. Не то чтобы Домино ожидала увидеть там что-то связанное с кассетой или сбором новостных материалов об ОЭН, или вырезки, разбросанные прямо на виду. Около шести Домино дважды легонько постучала в ее дверь.
– Привет, – улыбнулась Хэйли, очаровывая Домино ямочками на щеках. – Какая ты пунктуальная. Мне такие нравятся. Давай, заходи, я почти готова.
На ней было изумрудно-зеленое платье, отлично подходившее к ее цвету волос и фигуре. Сексуальное, но классическое по покрою, оно открывало прекрасный вид на декольте Хэйли.
Домино необходимо было установить близкие отношения с Хэйли Вард. Соблазнить ее, если понадобится, чтобы добыть необходимую информацию. Да, конечно, перспектива как раз из приятных.
– Ты отлично выглядишь, – сказала она, входя в квартиру. – Я даже не знаю, почему ты сказала «почти готова» – ты уже само совершенство.
– О, да она еще так изысканно выражается. Очень эффектное сочетание качеств. И – могу сказать о тебе то же самое, – в плане «отлично выглядишь», – и Хэйли подняла брови, бросив на Домино оценивающий взгляд.
– Спасибо, – ответила Домино. Она умела расположить к себе, и все эти комплименты уже много раз слышала. Но сейчас ей было по-настоящему приятно.
– Чувствуй себя как дома. Я буду готова через минуту, – Хэйли убрала газеты с дивана, освобождая место, чтобы Домино села. – Тебе принести чего-нибудь выпить?
– Благодарю, не надо, – Домино осталась стоять: ее внимание приковали всякие уютные мелочи на комоде – сувениры, фотографии, газетные вырезки и другие женские штучки. Во всем этом чувствовалась такая огромная разница со спартанским существованием Домино, все это было таким уютно-располагающим.
– Мило, Очень… В твоем духе.
– Занятное наблюдение, – ответила Хэйли, и во взгляде ее читалось любопытство, – мы ведь едва знакомы. Пока.
Домино пожала плечами:
– Я стараюсь ничто не оставлять без внимания.
– Прости, что я еще не готова, но сегодня просто не могу уследить за временем. Я знаю, это звучит дурно, особенно из уст человека, который работает по принципу «крайнего срока» – проговорила Хэйли из-за плеча, и скрылась за дверью спальни.
Домино удостоверилась в том, что Хэйли не видит, и прошла к окну, изучая вид, окрестности, возможности попасть внутрь, на второй этаж, с улицы. Похоже, только как обычно, через подъезд. У здания не было пожарных выходов или балконов с лестницами.
Ноутбук Хэйли находился на столе, закрытый и выключенный. Домино потрогала его – еще не остыл. По крайней мере, ноутбук напомнил ей о том, что она на задании.
– Чем занималась – работой или развлечениями? – спросила она достаточно громко, чтобы Хэйли в соседней комнате услышала.
– Работой. Все последнее время одной только работой, – ответила Хэйли. – Потому и хочу уже, наконец, устроить себе приятную ночь. Ну, еще одну. Потому что вчерашняя ночь получилась, скорее, развлечением, чем работой. Благодаря тебе.
– Я тоже отлично провела время. Постоянно думаю о том, что без тебя вечер не получился бы, – сказала Домино, изучая вещи, разложенные на столе. Ежедневник. Закрытый. Пара тетрадей. Подборка газетных и журнальных вырезок – ни одна не связана с заданием.
– Тебе чем-нибудь помочь?
Хэйли засмеялась. Хороший смех – с высокими заразительными нотками.
– Заманчиво. Очень заманчиво. Я потом обязательно подумаю, в чем бы мне попросить твоей помощи, – Хэйли вышла из комнаты, через руку у нее был перекинут жакет.
– Ну, пошли?
Как только они оказались в машине, Хэйли сказала:
– Так, начнем с того, почему церкви и соборы, – она села на переднее сидение, повернувшись к Домино, пока они ехали в ресторан. – Но, предупреждаю тебя, я ведь журналист, я хочу знать все.
Домино знала, что сегодня ей придется быть на высоте в умении играть, и обманывать Хэйли во многих вещах, но на этот вопрос она могла ответить честно.
– Потому что я считаю, что искусство – для всех. Чтобы приобщиться к искусству, идешь в галерею или музей. А в церкви или храме оно само ждет тебя. И не нужно платить за вход, или претворяться, что знаешь что-то об этом, или что тебе нравится. Никаких пафосных лживых комментариев о том, чья это работа. Можешь просто прийти и побыть там, кем бы ты ни был.
