Энн Максвелл - Тень и шелк
— Кого это «нас»?
— Некоторые тайные агенты предпочитают легенды об академическом прошлом.
— Возмутительно! — сухо откликнулся Шон.
— Вы чертовски правы, — выпалила в ответ Дэни. — Археологам и без того приходится нелегко в странах третьего мира. Нам ни к чему шпионы под видом искателей раритетов.
Шон хотел было ответить, но его прервало внезапное завывание двигателя грузовика.
Дэни напряглась.
Спустя несколько минут Шон почувствовал, как она снова расслабилась. Интересно, на чем она сосредоточилась на этот раз? Он попытался слегка повернуть голову, чтобы увидеть, куда она смотрит. Глаза Дэни были открыты, но он видел лишь густые длинные ресницы.
«Ни тени косметики, — невольно отметил Шон. — Блестящие и чистые. Даже под таким углом она видит только мою рубашку».
Любопытно, что она там разглядела? Пот? Грязь?
Он мысленно пожал плечами. Что бы ни заметила Дэни, это зрелище ее отвлекло.
Он вновь уставился на замок над головой, но тот потерял всякую таинственность. Шон начал разглядывать ресницы Дэни.
Черные бабочки, наконец решил он. Отдыхают.
Внезапно ему вспомнилась древняя китайская загадка: "Вчера ночью мне снилось, будто я бабочка. Проснувшись, я обнаружил, что я человек.
Или же я бабочка, которой снится, что она стала человеком?"
Загадка заинтересовала Шона больше, чем ржавый замок, и оказалась менее будоражащей, чем вид ресниц Дэни.
Долгое время они лежали каждый в своем мире, забыв о реве, вони и клаустрофобии.
Неожиданно звук двигателя изменился. Водитель трижды грубо нажал на педаль акселератора.
Бабочка наконец решила, что она все-таки человек, а человек впал в глубокий транс.
Дэни приподняла голову и хотела что-то сказать, но Шон заставил ее замолчать резким кивком.
Водитель дал по тормозам, так что они завизжали.
— Солдаты, — еле слышно выговорил Шон.
Дэни похолодела.
Грузовик остановился. Двигатель продолжал урчать, работая вхолостую.
Сквозь это урчание Дэни различала хриплые команды на китайском языке и невнятные ответы на тибетском наречии.
Крохотный лучик света в их гробу угас. Его заслонила темно-зеленая завеса. Грудь солдата с лакированной красной звездой.
Армия Китайской Народной Республики. «О Господи, — промелькнуло в голове у Дэни. — Нас все-таки поймали».
Глава 8
Дэни инстинктивно затаила дыхание, съежилась в комочек, словно стараясь исчезнуть, и при этом ощутила напряжение мужчины, лежащего под ней.
Как ни странно, это успокоило ее. Шон казался таким мощным, сдержанным, самоуверенным, что Дэни не верилось, будто его терзает тот же самый страх. Чувствуя, как напрягся Шон, Дэни сочла, что она не так одинока.
Она знала китайский слишком плохо, чтобы понять разговор между водителем грузовика и солдатами.
Но Шон знал его. Он внимательно прислушивался, желая понять, что им предстоит испытать.
Водитель угощал солдат сигаретами. Этой маленькой «любезности», заменяющей взятку, ждали от всех водителей грузовиков на официальных контрольно-пропускных пунктах.
Водитель и солдаты стояли у машины, курили и болтали, ежась под пронизывающим ветром. Прислушавшись к вялой и ни к чему не обязывающей беседе — о холоде, выпивке, упрямом начальстве и назойливых женщинах, — Шон перевел дух.
Эти солдаты вовсе не разыскивали двух беглых американцев. Им просто наскучило торчать на посту, затерянном в Гималаях.
Наконец двигатель грузовика снова взревел. Выпустив оглушительный выхлоп густого дыма, он пронесся под шлагбаумом. Несколько раз подпрыгнув на ухабах, водитель перевел машину на нейтральную передачу и бесшумно покатился вниз по склону.
Шон почувствовал себя увереннее. Считать, что они оказались в безопасности, было еще слишком рано, но свобода уже приближалась.
— Наконец-то! — воскликнула Дэни. — Я соскучилась без этих выхлопов.
— Вы шутите?
— Ничуть. Пока двигатель не работал, я успела замерзнуть.
— Расстегните пальто, — деловито приказал Шон. — Моего тепла хватит на двоих.
Озадаченная Дэни вскинула голову, пытаясь взглянуть Шону в лицо. За свою опрометчивость она поплатилась еще одной шишкой на макушке. Ее голова снова упала на грудь Шону.
Загрохотал рычаг передачи. Двигатель взревел и выл не переставая, пока грузовик набирал скорость на усыпанной гравием дороге.
Шум вновь заглушил голоса.
Грузовик карабкался все выше и выше, пока наконец даже тепло работающего двигателя не перестало согревать Дэни.
«Расстегните пальто. Моего тепла хватит на двоих».
Выполнить эту просьбу в тесном ящике оказалось непросто, но наконец Дэни сумела расстегнуть пальто, препятствующее теплу тела Шона.
Очень быстро она обнаружила, что Шон прав: его тепла действительно хватало на них обоих.
С протяжным вздохом Дэни расслабилась и вновь позволила мыслям витать по горам и долинам своего горячего волшебного ковра.
Шон ощущал на шее тепло ее дыхания, мягкое прикосновение щеки и проклинал свое нелепое предложение расстегнуть пальто.
«Я бабочка, которой снится, что она человек», — решил Шон.
При таких обстоятельствах выбор у него был небогатым. Если он бабочка, то Дэни должна быть цветком, иначе ее вес раздавил бы его.
Логично, похвалил себя Шон. Вот ключ к контролю над собой. Бабочка и цветок. Бабочки прекрасны и нежны, они запускают хоботок между шелковистых лепестков, пока оттуда не потечет теплый нектар…
Шон мгновенно сосредоточился на замке ящика. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем бедлам в металлической коробке прекратился. Он заморгал, возвращаясь к реальности, и попытался определить, что за свет проникает в ящик.
Начало дня.
Водитель свернул на дорогу, уводящую от главного шоссе. Заглушив двигатель, он вышел и помочился у задних колес грузовика. Затем, обойдя машину, он принялся проклинать двигатель словами, которых монаху не следовало знать.
— Приготовьтесь, — прошептал Шон.
— К чему?
— Вы сможете идти или понести вас?
— Об этом мы уже говорили.
— Да. Отвечайте.
— Я смогу идти сама.
— Если почувствуете, что ноги вас не держат, я понесу вас.
В этом Дэни не сомневалась. Голос Шона был таким же ровным и холодным, как стенки металлического гроба вокруг них.
Резкие, скрежещущие звуки огласили округу, когда монах поднял крышку капота грузовика. Он вернулся в кабину, бормоча на горном диалекте что-то о паршивых инструментах и норовистом демоне-яке, сделанном из железа.
Склонившись в кабине над сиденьем, он быстро произнес на правильном английском:
— Живее! Недалеко от машины есть маленький храм. Рюкзак оставлен позади него. Как только я подниму сиденье, вылезайте и бегите прочь.
