Тэми Хоуг - Алиби-клуб
Житан осмотрела каждый дюйм тела девушки. Замерила и сфотографировала все отметины, порезы и синяки. Лэндри надеялся на следы от укусов, которые ценились в расследовании также высоко, как и отпечатки пальцев.
– Как думаешь, это следы укусов? – спросил он, указывая на несколько темных полукруглых отметин вокруг ареолы левой груди. Лэндри надел свои очки для чтения и нагнулся, чтобы лучше рассмотреть их.
– Возможно, – ответила Житан. – Форма правильная, но я не вижу отчетливых отпечатков зубов. Может, он кусал ее через что-то вроде простыни или легкого одеяла, чтобы скрыть следы. Возможно, он умен.
– Или он уже делал это прежде, – заметил Лэндри.
Очень плохая мысль. Они говорили не о случайном похотливом ублюдке, не пожелавшем принять отказ. Не о преступлении, которое являлось вышедшей из-под контроля ситуацией. Речь шла о чем-то сделанном методично, требующем организованной мысли и достаточного хладнокровия в таком разгоряченном состоянии, чтобы принять меры предосторожности и не обличить себя.
Житан перешла к отметине, опоясывающей шею девушки.
– Что думаешь? – спросил Лэндри. – Веревка? Провод?
– Первое, – ответила Житан. – У нас есть отпечатки больших пальцев по обе стороны гортани. Видишь здесь? Итак, мы делаем вывод, что в какой-то момент нападения убийца душил ее голыми руками. У нас также есть тонкая отметина. Она не от провода, слишком много царапин. Это что-то с определенной текстурой. Если это веревка, то довольно тонкая. Я не вижу никаких природных волокон, но жертва много времени провела в воде. Волокна от веревки – это большее, на что мы можем надеяться, или же она могла быть синтетической. Нейлоновый шнур, возможно.
Глядя в увеличительное стекло с подсветкой, Житан снова и снова изучала глубокие бороздки, оставленные на шее девушки. В некоторых местах кожа была надорвана.
– Ха, – проговорила Житан и, воспользовавшись пинцетом, очень аккуратно извлекла что-то из раны.
– Что это?
– Засохшая свернувшая кровь. Смотри.
Лэндри посмотрел на сгусток через увеличительное стекло. В нем застряли несколько незаметных для вооруженного взгляда волокон. Короткие, тончайшие, темные. Почти как короткие волоски.
– У лабораторных крыс будет ответ, когда они рассмотрят их под микроскопом, – заметила Житан.
– Я удивлен, что ты вообще что-то обнаружила, – сказал Лэндри.
– Иногда нам везет. Ее убийца допустил ошибку, когда избавлялся от тела: он позволил ранам подсохнуть и затянуться.
Когда Житан удовлетворилась осмотром каждого сантиметра передней части тела, Лэндри помог Сесиль его перевернуть. Житан отодвинула волосы Ирины, чтобы изучить следы на задней стороне шеи, но их там не оказалось.
– Ладно, – промолвила Житан, – Либо что-то было между ее спиной и убийцей, либо он прижимал ее к какой-то поверхности и тянул удавку на себя.
– По моему опыту, тип, который совершает подобные вещи, во время удушения хочет видеть лицо своей жертвы, – заговорил Лэндри. – Страх заводит его, и, наблюдая, как меркнет свет в ее глазах, он ощущает огромную власть.
– Как мне кажется, он душил ее до потери сознания. Затем ждал, пока она придет в себя, чтобы «убивать» снова и снова.
– Больной ублюдок, – пробормотал Лэндри.
– Она некоторое время где-то пролежала, прежде чем он выбросил ее в канал, – сделала вывод Житан.
Когда прекратилось сердцебиение, кровь перестала циркулировать и собралась в огромные пурпурные пятна на спине и задней части рук и ног девушки. Тело пролежало на спине достаточно долго, чтобы кровь застоялась и превратилась в сгустки, а на это уходили часы. Неважно, что потом делали с телом, синюшность уже не могла изменить состояние или переместиться.
– Может, ему пришлось выждать какое-то время, чтобы избавиться от тела? – предположил Лэндри. – Или же он из тех психов, которым нравится поиграть с жертвой после ее смерти.
Лэндри оставался до тех пор, пока Житан не приступила к вскрытию черепа, чтобы исследовать внутренние травмы и трещины. Через это ему не было нужды проходить, так же как и через вскрытие грудной клетки. Лэндри не нужно смотреть, как грудину Ирины Марковой разделят на две части и раскроют, словно морскую раковину. Поочередно достанут все внутренние органы и взвесят их.
Он уже это видел и не раз. У всех людей есть печень, кишечник, мозг. Все органы будут изучены и взвешены, записи сделаны, потому что таков порядок. Однако не внутренняя инфекция или болезнь убила Ирину.
Другая зараза погубила ее. Какой бы ни была эта злокачественная опухоль, она селилась в сознании убийц.
С этой мыслью Лэндри пересек стоянку и направился в отдел по расследованию краж и убийств, который располагался в офисе шерифа.
– Приехал переводчик, – сообщил Вайс.
Лэндри вошел в комнату для допросов, из которой Вайс только что выглянул. В конце стола стоял пожилой мужчина с непроницаемым выражением лица. Высокий, худой, одетый во все черное, он носил аккуратные седые усы и козлиную бородку, словно вылепленную на конце его подбородка. Левый глаз был пронзительно голубым, а поврежденный правый – молочно-белым. Священник не носил ни повязки, ни очков, чтобы скрыть его. Он выставлял его напоказ, как предмет гордости, некий уродливый почетный знак. Бровь над покалеченным глазом пересекал шрам.
Вайс представил Лэндри:
– Отец Чернов, это детектив Лэндри, который также работает над делом.
Лэндри не отреагировал на эту ремарку. Ему не нужно размахивать своим членом и класть его на стол перед святым отцом, только чтобы поставить Вайса на место.
Он протянул священнику руку, и тот ответил довольно крепким для своих семидесяти лет рукопожатием. Руки мужчины были узловатыми и скрюченными, как ветви старого дерева, искривленного непрекращающимися ветрами.
– Отец Чернов. Благодарю, что пришли так скоро. К сожалению, это пока все, чем мы располагаем в начале расследования данного убийства.
Пока они усаживались, священник смотрел на него свысока. На Лэндри нахлынули воспоминания. Он снова оказался в католической школе, где за некие греховные отступления от школьных правил большую часть времени провел на коленях, читая «Аве, Мария!» под зорким взглядом отца Арно.
– Девушка, что умерла, русская, – произнес священник с тяжелым акцентом, но его английская речь была довольно четкой.
– Да, сэр. Ирина Маркова. Она работала на конной ферме в окрестностях Веллингтона. Вы знаете других Марковых в этом районе? Если у нее есть родственники, мы бы хотели с ними связаться.
