Любить буду жестко (СИ) - Царицына Екатерина

- Я и не забываю ни на минуту, - прошептала, чувствуя, как член ломает хрупкую защиту и проникает в тугую дырочку. Боли не было, но и удовольствия тоже. Только унижение, от которого я постаралась отстраниться, не открывая глаз, напряженная, как натянутая тетива, сцепила зубы и терпеливо приняла каждый толчок, каждое движение Данте.

Но чем меньше я реагировала, тем яростнее Данте толкался в меня.

- Блядь! – Прорычал он и вышел из моей попки, - сука! Почему ты такая сука, Инга? Как, блядь, такая идеальная красота может принадлежать такой дряни?

- Ты закончил? – Спросила ледяным тоном, открывая глаза.

Данте нависал надо мной, все еще удерживая ноги у себя на плечах. Его член стоял колом, красная головка блестела от смазки.

- Нет, Инга, я только начал, но трахать тебя, как мученицу я не хочу, зато могу показать, как удовлетворял свои потребности, пока ты воротила от меня свой идеально прямой носик, - прорычал Данте, перехватил член рукой и начал быстро водить по стволу, пока на мой живот не выстрелила горячая молочно-белая сперма.

Я уставилась на капли на своей коже, не понимая, какие чувства владеют мной сейчас. Ненависть? Обида? Злость? Или ничего?

Да, похоже, что ничего.

Я вернулась в точку, из которой пришла после того, как оправилась, сбежав задыхаясь рыданиями от Данте.

После недель боли и терзаний я пришла к нему, чтобы поговорить, чтобы попытаться все наладить… вру, беспощадно вру сама себе. Той ночью я сбежала с первого свидания с Макаром. Мне было невыносимо находиться рядом с другим, согласилась пойти только после уговоров Ромки.

Надела красивое платье, накрасилась. И сбежала прямо из ресторана, в голове поселилась бредовая мысль, что если позволю Данте лишить меня невинности, то он бросит ту другую и мы снова будем вместе.

Но не успела я двух слов сказать, как Данте набросился на меня. Все фантазии о нежном первом разе моментально выветрились из головы, остался шок и ужас, но бежать было поздно. Данте разорвал платье, поставил меня на четвереньки и хотел изнасиловать, но не стал, отпустил.

- Мне нужно в душ, - сказала отстраненно, как во сне. Данте не стал меня удерживать, спустил ноги с плеч. Но когда я неуклюже, морщась от боли в ушибах, сползала с кровати, схватил за запястье.

- Ты должна была мне все рассказать, не прятаться за братом. Блядь, Инга, я же с ума сходил, не понимая, что произошло, а Ромка не пускал меня к тебе, сторожил, как цербер и тоже молчал. Почему ты не дала мне все объяснить? Почему просто закрылась? – Спросил Данте глухо.

- Потому что мне было очень больно, и я винила во всем себя, я думала, что ты спишь с ней, из-за того, что я… что я не могу дать тебе то, что нужно мужчине. Мне было больно и стыдно за свою неопытность, за свою невинность. И за то, что я не была готова с ней расстаться.

- Инга… - Данте потер мое запястье.

- Не надо, пожалуйста, не надо. Все в прошлом, а теперь и прошлое тоже в прошлом. Пожалуйста, пусти, мне правда нужно в душ, - попросила тихо, нам больше нечего было сказать друг другу. Мы все уже сказали и сделали.

Данте отпустил мою руку и я, осторожно ступая, пошла в ванную. Живот неприятно тянуло и в попке были странные ощущения после вторжения.

- Инга, - снова позвал Данте, но я сделала вид, что не расслышала, быстрее вошла в ванную, закрылась на задвижку и быстрее включила воду в душе, не хотела, чтобы он слышал, как я снова буду плакать из-за него.

Глава 28

Глава 28

Сквозь шорох струй расслышала, как в номере громко хлопнула дверь. Данте ушел, оставив меня зализывать нанесенные раны. Бессильно сползла по стенке на кафельный пол, прижала ладони к лицу и дала волю слезам и рыданиям, больше не сдерживалась. Боль вырывалась из меня с криками и стонами, как из кликуши, осталось только рвать на себе волосы и валяться по полу. Меня снова скручивало в тугой узел, снова лихорадило при мысли о том, что сказал и сделал единственный мужчина, которого я любила и все еще люблю. Бесполезно это отрицать, бесполезно прятать чувства.

Я люблю Данте, люблю до муки, до выворачивающей душу тоски и отчаяния, потому что он меня не любит и никогда не любил, только хотел получить мое тело. И вот получил, чтобы терзать. Между ягодиц так и осталось неприятное ощущение, но стыд обжигал сильнее. Я чувствовала себя ужасно грязной, использованной, как резиновая игрушка для удовлетворения сексуальных потребностей. Собственно, именно ей я и была. Сама выбрала такую роль для себя и теперь не имела права жаловаться, но все равно было невыносимо больно.

Успокоиться, и найти в себе силы вымыть голову и натереться душистым гелем для душа получилось примерно через полчаса, но и после этого я несколько минут просто стояла под обжигающими струями воды опустошенная и вымотанная, но уже не тяжелым переходом, а нахлынувшими эмоциями. Чувствами, которые жалили сильнее ядовитых насекомых.

Из ванной комнаты выходила осторожно, тихо открыла дверь и сначала убедилась, что Данте в номере нет. С кровати пропали украшения Багировой, похоже, он ушел, чтобы передать их своим людям для отправки в Москву.

Даже не знала, что будет для меня лучше: вернуться в столицу и встретиться с братом, который меня презирает или остаться в отеле с Данте и гореть в его аду. В любом случае, мне будет плохо. От себя я убежать не смогу и это хуже, чем любые унижения, которым меня подвергнет Данте.

Переоделась в чистое белье, белые джинсы и футболку. Вышла на террасу. День был в самом разгаре, со стороны озера доносились детские крики и смех.

На террасе было прохладно от тени деревьев, и я села на шезлонг, в номере пахло нашей страстью с Данте и мне было невыносимо там находиться.

Шепот сосен и поскрипывание стройных стволов действовало успокаивающе, не заметила, как задремала, убаюканная мирной песней леса.

Проснулась оттого, что в номере хлопнула входная дверь. Резкий звук вырвал из сладкой дремы без сновидений и мыслей. На улице стемнело, в лесу уже стоял густой мрак, но на территории отеля горели фонари и на террасе было достаточно светло, хотя в номере царила темнота.

Я обняла себя за плечи, в ожидании Данте. Сон еще не до конца отпустил и на миг показалось, что в комнате раздаются шаги нескольких мужчин. Подняться с шезлонга и войти внутрь я не решалась, пока не была готова вновь встретиться с Данте.

Показалось странным, что он не включил свет, когда вошел. Но я не придала этому значения, куда больше волновало, что шаги приближались к выходу на террасу.

По коже побежали мурашки, я чувствовала его приближение, боялась и мысленно готовилась к тому, что Данте будет делать со мной этой ночью. Трахать, как шлюху, иметь во все дыры, не обращая внимания на мои мольбы и желания, которые я все равно не осмелюсь высказать. Мне придется терпеливо принять все, что он захочет со мной сделать, подчиниться любому его капризу.

Шаги раздались за спиной, плитка зазвенела под тяжелыми ботинками, словно подбитыми подковами или железными гвоздями.

Я судорожно вдохнула, не решаясь обернуться.

Железными гвоздями подошвы не подбивают уже несколько десятков лет.

Это не Данте!

Завопил парализованный ужасом мозг.

Я резко обернулась, но не успела и пискнуть, как рот зажала мозолистая шершавая ладонь. Надо мной нависли двое мужчин в косоворотках, с густыми клокастыми бородами. В нос ударил запах пота и перегара, не успела опомниться, как они стащили меня с лежака, скрутили за спиной руки и втащили в номер.

В этот же момент на территории базы погас свет. Номер утонул в кромешной тьме.

- Заорешь – перережу глотку, - прогудел один из нападавших.

Меня швырнули на пол, и из темноты раздался знакомый голос:

- Не сопротивляйся, Инга, просто скажи, где украшения и мы уйдем.

- Макар?! – Всхлипнула, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь, но смогла увидеть только силуэты троих мужчин, окруживших меня, но стоило заговорить, как один из них ударил меня ногой в живот. Я согнулась пополам, дыхание перехватило от боли.