Пол Мейерсберг - Роковой мужчина
Почему мы сошлись с Барбарой? До встречи с ней я не мог прожить ни с одной женщиной больше нескольких недель. Мне нравилось быть независимым от женщин. Мне быстро надоедало их общество. И когда я познакомился с Барбарой и стал жить с ней, это было для меня настоящим потрясением.
Может быть, я хотел насладиться домашним уютом? Мне было уже тридцать три года. Да, конечно, жизнь с Барбарой была приятной и спокойной. Изредка я изменял ей, но не получал удовольствия от того, что приходилось ей лгать. Барбара от природы была доверчивой. Ей не был нужен ни один мужчина, кроме меня. Иногда мы ссорились. Она полагала, что я должен объединить свою контору с более крупным агентством. Но мне претила сама мысль об этом. Стать чьим-то подчиненным! Я был вынужден признать, что Барбара несколько ограниченная женщина. Но если тебе нравится то, что у тебя есть, зачем же стремиться к большему? Барбара ласкала меня губами. Я лежал на спине, засунув внутрь нее пальцы, и даже не пошевелился, когда она зажала мой пенис между грудями, жадно облизывая при этом свои пальцы.
Воспоминание о двух женщинах в коридоре по-прежнему не желало покидать меня. Возможно, я видел убийцу и ее жертву? Или так плачевно окончился сеанс лесбийской любви? А может, существовало какое-то простое, вполне невинное объяснение? Ничто не приходило мне в голову. Я был заинтригован охватившим меня возбуждением – неожиданным, диким и сильным, и не хотел расставаться с ним.
Один из перстней Барбары оцарапал мне пах. У нее на руках всегда было шесть-семь перстней. Барбара работала манекеном для своих собственных изделий. Она сама их делала и продавала в маленьком ювелир ном магазине в Санта-Монике. Иногда в ресторанах женщины начинали рассматривать ее перстни, и тогда она тут же могла их продать. Иные женщины удивлялись, что она носит украшения, не пробуждающие в ней никаких чувств. Отсутствие у Барбары всякой сентиментальности могло поразить кого угодно.
Барбара глубоко вздохнула, закрыла глаза, вытянулась и просунула руку у меня между ногами. Почувствовав, что я созрел, она открыла глаза.
– Входи в меня, – нежно позвала она.
Но я по-прежнему видел, даже чувствовал тонкие сильные руки женщины из коридора – но сейчас они ухватились не за запястье жертвы, а держались за меня, лежавшего на спине.
– Ты хочешь? – спросила Барбара, обнимая меня за шею рукой и слегка надавливая. – Ну, давай!
Я фыркнул и прижался к ее потной коже. В комнате было очень душно. Я тронул ее светлые, до плеч, волосы. Мне хотелось, чтобы они стали черными, короткими и слегка засаленными. Другой рукой я ворошил мягкий пушок у нее между ног. Сейчас их светлый тон казался тривиальным, затасканным, как на фотографии в порнографическом журнале, не содержащей никакой тайны. Я любил Барбару вполсилы. Я хотел ее только потому, что она хотела меня.
Барбара снова закрыла глаза. Мне показалось, что я слышу какой-то звук из коридора, и затаил дыхание. Заметила ли меня эта женщина до того, как я шмыгнул обратно в номер? Может быть, она пришла, чтобы все объяснить, умолять, чтобы я молчал, предлагать все, что угодно, в обмен на сохранение тайны? Я еще подождал, но больше ничего не услышал.
– В чем дело?
– Ничего. Мне показалось, что кто-то стучится в дверь.
– Ты знаешь, мне так нравится в этом крохотном отеле.
– Да, – согласился я.
– Ой, тише, – она поморщилась, когда я вошел в нее. Ее плечи под моим напором прижались к постели. У меня не было намерения сделать Барбаре больно. Но звук за дверью побудил меня к немедленным действиям. Я закрыл глаза, увидев красные и черные пятна. Затем Барбара снова возбудилась. Я изливал в нее свою страсть, но она хотела еще и еще. Ее желание было ненасытным. Когда я обессилел, она погладила мою мошонку. Это помогло, но особой приятности я не почувствовал. Я не желал, чтобы она хотела меня сейчас. Вероятно, так чувствует себя женщина, сопротивляющаяся приставаниям.
По телевизору передавали новости. Я включил звук, чтобы послушать, что творится в мире. Почти тут же зазвонил телефон, стоявший рядом с кроватью.
Едва промолвив «Алло», я понял, что звонит она – женщина из коридора, и почувствовал озноб.
– Мистер Эллиотт?
Я облегченно вздохнул. Голос в телефоне принадлежал портье.
– Сэр, вам оставлено письмо.
– Письмо?
– Какой-то конверт, сэр. Я бы прислал его вам в номер, но посыльный сейчас отсутствует, а у горничных сегодня выходной.
– Я заберу, – ответил я и повесил трубку.
– Кто это был? – спросила Барбара, вставая с кровати.
– Кто-то оставил мне письмо, – я пожал плечами, словно это не имело никакого значения. – Я больше не хочу пива. Давай оденемся и поищем чего-нибудь более подходящего. Если хочешь, можем пойти к киношникам. У них найдется что выпить.
Все, что угодно, лишь бы сбежать из номера!
Барбара согласилась и отправилась в ванную, захлопнув дверь. Неужели она заметила перемену в моем поведении?
В коридоре было пусто. Старинный лифт был занят или вообще не работал. Я стал спускаться по лестнице, перешагивая через две ступеньки, и едва не поскользнулся на незакрепленном ковре. Выйдя в холл, я подошел к лысому портье.
– Я мистер Эллиотт. У вас для меня письмо.
– Совершенно верно, сэр.
Портье достал из-под стола конверт и протянул его мне. Я начал было открывать письмо, но заколебался.
– Вы не видели, кто его принес?
– Нет, не видел. Я вышел, чтобы позвонить по телефону, а вернувшись, обнаружил его здесь, – он похлопал ладонью по грязной столешнице.
Я осторожно открыл конверт. На нем шариковой ручкой было аккуратно написано: «Мистеру Эллиотту». Внутри находился листок белой бумаги. Короткое анонимное послание недвусмысленно гласило:
«Я знаю, что вы видели меня».
ОЧАРОВАННЫЙ КРАЙ
Когда мы с Барбарой добрались до церкви, съемочная бригада уже сворачивалась. Майк Адорно, мой клиент – парень с бандитской мордой и добрейшим характером – настоял, чтобы мы пообедали вместе с ним перед тем, как отправляться в Лос-Анджелес через Альбукерке. Я не мог удержаться и приглядывался к каждой женщине на съемочной площадке, начиная от главной героини и кончая редактором сценария, но ни одна из них не походила на ту женщину. Наконец Барбара взяла Майка под руку, и мы пошли обедать.
По пути я пытался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы вернуться в отель и найти ее. Она наверняка скрывается где-то там. Я представлял, как иду по коридору, распахивая двери ударом ноги. Я как будто тонул в зыбучих песках, чувствуя, как кровь стремится по венам и бурлит в артериях. Найди ее, если хватит храбрости. Слова «Я знаю, что вы видели меня» звучали как приказ. Может быть, она тоже ищет меня?
