Джессика Соренсен - Одиночество Калли и Кайдена
– Там на кухне кто-то искал вас, – говорю я мистеру Оуэнсу. К счастью, голос звучит достаточно твердо. – Им там надо помочь… Не помню точно, с чем именно.
– Ты кто такая?
Мистер Оуэнс пронзает меня взглядом, я съеживаюсь. В его глазах столько злости, как будто он бессилен противостоять приступу бешенства, который его охватил.
– Калли Лоуренс, – тихо отвечаю я, замечая, что от мистера Оуэнса разит алкоголем.
Он оглядывает меня, начиная с истоптанных ботинок, толстой черной куртки, застегивающейся на пряжки, и наконец добирается до волос, едва касающихся подбородка. Я похожа на бездомную, но в том-то и суть. Мне хочется быть незаметной.
– О да. Ты дочь тренера Лоуренса. Я тебя не узнал в темноте. – Мистер Оуэнс смотрит на свои окровавленные руки, потом снова на меня. – Слушай, Калли, я не хотел, чтобы так вышло. Это был несчастный случай.
Под нажимом я обычно плохо соображаю, поэтому стою неподвижно, слушаю, как в груди стучит сердце.
– Ясно.
– Мне нужно привести себя в порядок, – бормочет он, на миг снова впивается в меня взглядом, а потом уходит, делая большие шаги по газону и пряча за спиной раненую руку.
– Ты как? – Я поворачиваюсь к Кайдену, выпуская зажатый в груди воздух.
Он закрывает ладонью подбитый глаз, смотрит на свои ботинки и прижимает к груди вторую руку; вид у него беззащитный, разбитый, ошеломленный. На секунду представляю себя на его месте – вся в синяках и ссадинах, только снаружи их не видно.
– Я в порядке.
Голос грубый, поэтому я поворачиваюсь к дому и готовлюсь дать деру.
– Почему ты это сделала? – раздается из темноты.
– Так поступил бы любой. – Останавливаюсь только на траве, смотрю назад через плечо и встречаюсь с ним взглядом.
– Нет, не любой. – Бровь над уцелевшим глазом Кайдена хмурится.
Мы с Кайденом вместе ходили в школу. Грустно, но это самый длинный разговор между нами с шестого класса, с тех пор как за мной закрепилась репутация девочки со странностями. В середине того года я пришла в школу с коротко остриженными волосами и в одежде, которая висела на мне мешком. После этого я осталась без друзей. Даже когда мы всей семьей приходили обедать к Оуэнсам, Кайден делал вид, что не знаком со мной.
– Ты поступила так, как не сделал бы почти никто.
Кайден отнимает руку от глаза, встает, пошатываясь, распрямляет ноги и оказывается гораздо выше меня. Он из тех парней, по которым девчонки с ума сходят. Я тоже была такой, пока не почувствовала, что от них добра не жди. Каштановые волосы закрывают уши и шею Кайдена, обычно великолепная улыбка превратилась в кровавое месиво, и виден один изумрудный глаз.
– Я не понимаю, почему ты это сделала.
– Ну, я не могла просто пройти мимо. – Нервно скребу лоб: у меня такая привычка, когда кто-нибудь смотрит на меня в упор. – Я бы себе этого никогда не простила.
Из окон дома льется свет, и становится видно, насколько серьезны раны Кайдена: вся рубашка заляпана кровью.
– Ты никому об этом не расскажешь, верно? Он напился… И у него были неприятности. Он сегодня не в себе.
Закусываю губу. Не знаю, верить или нет.
– Может быть, лучше рассказать кому-нибудь… например, маме.
Кайден смотрит на меня так, будто я маленький, ничего не смыслящий ребенок.
– Тут не о чем рассказывать.
Смотрю на его опухшее лицо. Обычно такое красивое, сейчас оно все перекошено.
– Ну ладно, как хочешь.
– Вот именно, – небрежно бросает Кайден, и я поворачиваюсь, чтобы уйти. – Эй, Калли, ты ведь Калли, да? Можешь оказать мне услугу?
– Конечно. – Оглядываюсь. – Какую?
– В ванной на первом этаже есть аптечка, а в холодильнике – пакет со льдом. Можешь принести мне? Не хочу возвращаться в дом, пока не приведу себя в порядок.
Мне не терпится уйти, но в голосе Кайдена слышится мольба, и это пересиливает мое желание смыться.
– Да, хорошо.
Оставляю Кайдена у бассейна и отправляюсь в дом. Там столько народу, что трудно дышать. Прижав локти к бокам и надеясь, что ко мне никто не прикоснется, пробираюсь сквозь толпу.
Маки Оуэнс, мать Кайдена, разговаривает за столом с еще чьей-то мамой. Машет мне рукой. Золотые и серебряные браслеты весело звякают.
– О, Калли, твоя мама здесь, а? – Говорит она невнятно, на столе перед ней пустая бутылка от вина.
– Она в машине! – кричу я в ответ, чтобы было слышно сквозь музыку. В этот момент кто-то врезается мне в плечо, мускулы у меня напрягаются. – Мама разговаривала по телефону с отцом и послала меня найти брата. Вы его не видели?
– Извини, не видела. – Маки величественным жестом обводит зал рукой. – Тут столько народу.
– Ничего. – Я машу ей на прощание. – Пойду поищу его.
Уходя, думаю: а видела ли она своего мужа и спросила ли, где он поранил руку?
В гостиной нахожу своего брата Джексона. Он сидит на диване и разговаривает со своим лучшим другом Калебом Миллером. При виде этой сцены я замираю на пороге. Они смеются, болтают, пьют пиво как ни в чем не бывало. Презираю своего брата за этот смех, за то, что он вообще находится здесь, а я вынуждена искать его и сообщать, что мама ждет его в машине.
Надо подойти к нему, только вот беда – ноги приросли к полу. Знаю, нужно покончить с этим, но тут полно людей – одни по углам целуются взасос, другие танцуют посреди комнаты, мне от этого неуютно.
Я не могу дышать. Я не могу дышать. Ну же, ноги, шевелитесь.
Кто-то врезается в меня, и я едва не падаю на пол.
– Извини, – просит прощения низкий голос.
Хватаюсь за дверной косяк, и это выводит меня из транса. Быстро иду по комнате, не интересуясь тем, кто это налетел на меня. Мне нужно выбраться отсюда, чтобы обрести способность дышать.
Взяв аптечку из буфета и пакет со льдом из холодильника, пускаюсь в долгий путь назад и выхожу из дома через боковую дверь, никем не замеченная. Кайдена на улице уже нет, но из окна домика у бассейна льется свет.
Неуверенно открываю дверь и просовываю голову в слабо освещенную прихожую.
– Это я.
Кайден выходит из задней комнаты. Он без рубашки и прижимает к лицу полотенце – ярко-красный комок ткани.
– Принесла что нужно?
Проскальзываю внутрь и закрываю за собой дверь. Протягиваю аптечку и пакет со льдом, а сама отворачиваюсь к двери, чтобы не смотреть на Кайдена. От вида его голой груди и низко сидящих на бедрах джинсов мне становится не по себе.
– Калли, я не кусаюсь. – В голосе никакого чувства. Кайден берет у меня аптечку и лед. – Тебе незачем пялиться на стену.
