Сандра Браун - Влюбленные
Стало ясно, что действовать нужно без промедления, в противном случае террористы могли снова исчезнуть, и тогда ищи ветра в поле. Карл Уингерт давно занимал место в верхних строчках списков преступников, разыскиваемых ФБР, и его поимка считалась задачей приоритетной важности. Федеральные агенты запросили помощи у местных властей, которые давно получили ориентировки на поиск и арест членов группы Уингерта. В течение суток была создана оперативная группа и спланирована операция по задержанию «рейнджеров».
Но, как говорится, гладко было только на бумаге. Едва раздались выстрелы, агенты убедились, что «рейнджеры истины» намерены выполнить свое обещание и сдаваться живыми не собираются. Похоже, они твердо решили погибнуть, но остаться в истории как самая опасная и жестокая банда террористов. Впрочем, умирать они тоже не спешили! Оружия и патронов у них было достаточно, к тому же они занимали более выгодную тактическую позицию: прячась за толстыми бревенчатыми стенами, преступники вели из окон плотный огонь, который буквально пригвоздил агентов к земле. Оперативники прятались за своими машинами, за стволами деревьев, за полусгнившей поленницей и разбросанным перед домом древним сельскохозяйственным инвентарем, однако эти укрытия плохо защищали от выстрелов автоматических винтовок, к тому же «рейнджеры» оказались отменными стрелками. Любая попытка осаждавших здание выглянуть, чтобы оценить обстановку, вызывала новый шквал огня.
Ситуация сложилась патовая. Старший агент орегонского отделения ФБР Эмерсон запросил по рации вертолет, который мог обеспечить прикрытие с воздуха, однако из-за плохой погоды полицейские власти не спешили поднимать вертушку. По тревоге был поднят спецназ, но ему требовалось немало времени, чтобы добраться до Голденбранча: дороги в этой части штата — особенно после осенних дождей — были далеко не в идеальном состоянии. Оперативной группе оставалось только блокировать боевиков в доме и ждать, пока высокое начальство в теплых кабинетах примет то или иное решение. Агентам не разрешалось даже стрелять по боевикам — открывать огонь они могли только для самообороны или в случае, если «рейнджеры» решатся на прорыв.
— Начальство трясется как желе, потому что среди бандитов есть женщина, — мрачно сообщил Эмерсон, подползая к Хедли под прикрытием груды полусгнивших бревен. — И не дай Господь мы как-то нарушим гражданские права этих ублюдков! В этой стране у каждого убийцы есть гражданские права и свободы, и только у нас ни хрена нет — только свобода подыхать под пулями.
Хедли был новичком в команде, поэтому счел за благо промолчать.
— Мы — федералы, — продолжал Эмерсон, — а правительство начало терять авторитет у населения задолго до Уотергейта[3]. Нет, страна определенно катится к черту, если для того, чтобы уничтожить убийц, нам требуется разрешение какого-то чинуши-бюрократа!
В прошлом Эмерсон был военным; возможно, именно поэтому он предпочитал засаде решительные действия. Однако даже ему не хотелось устраивать в Голденбранче кровавую бойню, которая могла привести к гибели не только преступников, но и агентов. Двое уже погибли, и руководитель оперативной группы надеялся, что потери оперативников этим и ограничатся. Штурм имеющимися силами мог закончиться смертью многих, но и пассивное ожидание не было идеальным выходом. Преступники, особенно такие хитрые и изворотистые, как «рейнджеры», наверняка не собирались сидеть в доме, терпеливо дожидаясь, пока подойдет подкрепление. Им нужно было уходить, и как можно скорее, пока к дому не подтянулся спецназ на бронемашинах, а в воздухе не появились полицейские вертолеты.
Не успел Хедли об этом подумать, как дом на опушке снова огрызнулся огнем из всех стволов. Агенты вжались в землю, но одному из сотрудников АТФ пуля все же попала в ногу, причем, если судить по обильному кровотечению, была задета бедренная артерия. Опасное ранение могло угрожать жизни агента, особенно если не оказать ему немедленную помощь, но добраться до истекающего кровью парня не было никакой возможности.
Эмерсон бессильно выругался.
— Так и будем лежать здесь, пока они не перебьют нас по одному, мать его греби! — сказал он и снова что-то забубнил в рацию.
На этот раз Эмерсон получил разрешение отвечать огнем. По его команде агенты дали залп из автоматических винтовок и ручного пулемета. В течение пары минут они вели плотный огонь по окнам верхнего этажа, сумев отчасти подавить активность бандитов. Когда выстрелы из дома стали совсем редкими, Эмерсон приказал прекратить стрельбу. Никакого видимого результата их огневой натиск не дал, но за эти несколько минут раненый агент сумел наложить себе жгут и сделать перевязку, так что немного времени они выиграли. Теперь можно было подождать еще чуть-чуть.
Внезапно двери дома распахнулись, и оттуда с воплями выбежал какой-то мужчина. Он был с ног до головы покрыт кровью. В первые секунды агенты решили, что раненый бандит готов сдаться, однако это было не так. В каждой руке преступник сжимал по автомату. Отбежав от крыльца на несколько шагов, он принялся поливать укрытия агентов длинными очередями.
Это было намеренное самоубийство, и преступник не мог этого не понимать. Увы, причина, по которой он решил пожертвовать собой, стала ясна оперативникам намного позже.
Не дожидаясь команды, агенты открыли огонь по беснующемуся бандиту. Когда он упал и в ушах перестало звенеть от выстрелов, оперативники вдруг поняли, что из дома не доносится ни звука. Старый дом на опушке казался затихшим. Лишь расщепленный пулями ставень негромко поскрипывал на легком ветру.
Напряженная тишина длилась еще несколько минут, потом Эмерсон произнес:
— Я захожу. Прикройте.
С этими словами он слегка приподнялся, чтобы сменить магазин в автоматической винтовке. Хедли сделал то же самое.
— Я прикрою, — сказал он, и Эмерсон кивнул.
Остальные агенты остались на позициях, но взяли на прицел все окна. Пока Эмерсон и Хедли зигзагами бежали к крыльцу, из дома не раздалось ни единого выстрела. Но Хедли все равно было очень страшно. Обогнув распростертое на земле тело, они взбежали на крыльцо и, держа оружие наготове, прильнули к стенам по бокам от двери. Как они ни прислушивались, изнутри не доносилось ни звука. Несколько мгновений спустя Эмерсон рванул дверь и бросился в дом. Хедли — за ним. На первом этаже никого не было. Прикрывая друг друга, они двинулись по лестнице на второй этаж.
На втором этаже пол был скользким от крови, стены пестрели отметками от пуль, а воздухе остро пахло порохом. Возле окон лежали тела. Никто из бандитов не шевелился — все они были убиты огнем агентов.
