Майкл Прескотт - Когда отступит тьма
Положив в корзинку все, что значилось в небольшом списке, плюс еще кое-что, например, помидоры для жены и замороженный вишневый пирог для себя, Элдер направился к кассе. По пути взял свежий номер городской газеты «Реджистер», глянув на заголовок.
Очередное сухое сообщение, что в единственном уголовном деле, которое волновало горожан, никаких новых версий.
Элдер встал в очередь, поздоровался со стоявшей впереди миссис Дойл. Снова отказалась от диеты, судя по количеству коробок с мороженым и пирогами в ее тележке. Раньше она не ела много, но после того как ее Джимми отбился от рук, начал устраивать поджоги, портить школьное имущество и, наконец, оказался в колонии или как там теперь называются эти заведения…
Элдер вздохнул, слегка удивленный этим свободным потоком мыслей. Да, он знал этот город, знал как свои пять пальцев.
Собственно, знал о нем, и в особенности об одном его аспекте, больше, чем хотелось бы.
Но эта кошмарная история произошла много лет назад. Незачем больше думать о ней.
К тому же полицейские всегда видят темные стороны жизни. Ему вспомнилась прошлогодняя поездка в Филадельфию, где знакомый сыщик из отдела расследования убийств устроил ему экскурсию.
«За вот этим зданием, — рассказывал он, — мы как-то обнаружили торс женщины. Один только торс. Опознать убитую не смогли и назвали Шейлой в честь девицы из отдела личного состава — одни груди, без мозгов. Дело это так и не раскрыли…
Рядом, в этом отеле, мы взяли серийного насильника. Он одевался коридорным, женщины открывали ему дверь. Так сказать, обслуживание в номере…
А вот здесь…»
Отвратительная экскурсия, но Элдер был доволен ею, думал, что ничего подобного не может произойти в его маленьком, захолустном Барроу.
Разумеется, это было до убийства Шерри Уилкотт, положившего конец его тщеславию.
Он подошел к кассе, разгрузил корзинку. За кассой сидела Дженнифер.
— Добрый день, шеф.
Все в городе по-прежнему обращались к нему так, хотя он всеми силами старался положить этому конец.
— Как себя чувствует миссис Элдер? — спросила девушка, сочувственно улыбаясь.
— День ото дня лучше, — ответил он с грубоватой веселостью. — В два счета поправится. — Понизил голос до шутливого шепота: — Лично я думаю, у нее это притворство. Привыкла к легкой жизни, поскольку я у нее мальчик на побегушках.
Эта ложь далась легко. Элдер привык защищаться от жалости юмором.
Дженнифер засмеялась. Это была пухленькая девушка с круглым лицом и толстыми пальцами, из таких получаются хорошие жены, если удается найти взрослого мужчину, романтические фантазии которого не целиком сформированы девицами на обложках и разворотах журналов.
— Слегка поволновалась сегодня, — сказала Дженнифер, принимаясь осматривать его покупки.
— Вот как?
— Приезжал он.
Она говорила о Роберте. Делая такое ударение, девушка неизменно имела в виду его.
— Да? — У Элдера в душе шевельнулось дурное предчувствие, как всегда при разговоре на эту тему. — Давненько не появлялся.
— Угу. Больше месяца, наверное. Мы уж решили, он покупает продукты где-то в другом месте. И ничего не имели бы против. Такой жуткий тип.
— Просто другой, Джен.
Элдер произнес это машинально. Он всегда испытывал потребность оберегать и защищать маленького потрясенного мальчика в пижамном костюме супермена, хотя тот мальчик уже стал взрослым.
— Встал к моей кассе, — продолжала Дженнифер, ища ценовой код на коробке с крекером. — И непрерывно таращился на меня.
— Может быть, давно не видел людей.
— Да, видно. Только он такой странный. Вроде бы задумался, а потом я увидела, что во все глаза смотрит на газету «Уикли уорлд ньюс».
— Роберт и еще шестьдесят миллионов человек. Купил он ее?
— Нет.
— Ну что ж, выказал тут здравый смысл.
— Но главное, он был вроде зачарован ею.
Элдер обратил взгляд к бульварной газете на противоположном стенде возле плиток сникерса и астрологических справочников. Набранный громадными цифрами заголовок представлял собой грозное предостережение: УЧЕНЫЕ ГОВОРЯТ: СМЕРТОНОСНОЕ ЗАГРЯЗНЕНИЕ УНИЧТОЖИТ ВСЕ ЖИВОЕ В ТЕЧЕНИЕ ДЕСЯТИ ЛЕТ! Под ним помещалось «представление художника» об испуганной толпе, задыхающейся в черном дыму, в глубине смутно виднелись очертания Манхэттена. И маленькими буквами мрачная запоздалая мысль: «Выживут только тараканы!»
— Возможно, в этом есть смысл, — с улыбкой сказал Элдер. — Не была недавно в Нью-Йорке? Я бы держал пари на тараканов.
В разговор вступила Одри, девушка, сидевшая за соседней кассой.
— Скажи шефу, что случилось, когда он вышел отсюда.
— Ах да. — Дженнифер содрогнулась от ужаса. — Знаете Томми? Томми Стедсона, он у нас укладывает коробки и свозит на место тележки. — Элдер прекрасно знал этого парня, его родителей, дедушек и бабушек. — Так вот, Томми говорит, этот тип стоял возле своего грузовика и таращился на меня сквозь витрину. Прямо на меня, говорит Томми.
Одри потрясла головой.
— Услышав это, мы все перепугались.
Заговорил стоявший сзади в очереди толстяк, имени которого Элдер не мог припомнить.
— Почему, черт возьми, наш новенький, Коннор, до сих пор не арестовал этого ненормального?
Элдер за последние два месяца много раз слышал этот вопрос.
— Быть эксцентричным не преступление.
— А убийство девушки еще какое. Искромсать ее ножом…
— Мы не знаем, кто это сделал.
— Нетрудно догадаться. У меня есть дочь. Ровесница ей. — Толстяк указал на Дженнифер, та снова содрогнулась. — Дошло до того, что я не могу выпустить ее из дома.
— Все очень перепуганы, шеф, — сказала Одри, словно это являлось откровением. — Полиция должна что-то сделать.
— Он таращился прямо на меня, — повторила Дженнифер.
Элдер вскинул руки, призывая к молчанию.
— Послушайте. — Он говорил ровным голосом, глядя по очереди на своих оппонентов. — Этот бедняга живет рядом с городом большую часть жизни. Так ведь? Вырос здесь, учился в школе-интернате, потом вернулся.
Толстяк попытался перебить. Элдер угомонил его взглядом.
— И почти все это время, — спокойно продолжал он, — мы здесь его не хотели. Жалели, вот и все. Теперь, как говорит Одри, мы все перепугались. Перепугались, ищем злодея, а Роберт подходит для этой роли. Но это не Сейлем, и мы не будем здесь устраивать охоту на ведьм.
— С ним нужно хотя бы провести дознание, — сказал толстяк. — В конце концов кто может сказать, что Роберт не убивал ее? Уж скорее он, чем кто-то из моих знакомых по клубу «Львы».
