Сергей Бакшеев - Отравленная страсть
Как это глупо.
А она даже не спросила меня о подобном чувстве в моей жизни.
Она святая!
Или она равнодушна ко мне?
Я терзал себя мучительными вопросами. Сознание металось между возможными ответами как ястреб: то поднимаясь в солнечную высь, то бросаясь в холодное ущелье. Я объяснял ей, оправдывался, спрашивал. А она всегда была разной. Могла снисходительно улыбнуться, а потом нахмуриться. Или ее образ покрывался вязким туманом, и я говорил сам с собой, с каждым словом увязая в болоте.
Без стука распахнулась дверь. Люминесцентный коридорный свет втиснулся в серую комнату. Наверное, Сашка пришел, очнулся я от бесконечных раздумий.
– Есть кто-нибудь? Почему темно? – Резкий женский голос вспорол тишину с наглостью консервного ножа, вскрывающего банку.
Кого нелегкая принесла? Мне свет ни к чему, я и так видел ту, о ком думал.
Два уверенных шага, щелчок выключателя.
Я оторвал взгляд от блеклого потолка. Голова повернулась влево, глаза сморщились от яркого света. Но только на три секунды. Вообще-то, лампочки в общежитиях маломощные. Я сел, панцирная кровать отозвалась недовольным звоном.
Передо мной стояла женщина лет тридцати. Серая юбка до колен, такой же жакет и белая блузка с замысловатым воротником. Туфли черные, тяжеловесные. Она сделала еще два шага и встала напротив меня. Теперь я мог разглядеть ее лицо. Первое, что бросилось в глаза, – колючий взгляд серых глаз и черные короткие прямые волосы, зачесанные за уши. Волосы отливали блеском словно мокрые.
– Заколов? Тихон Петрович? – Тонкие выщипанные брови вопросительно изогнулись.
– Да, – ответил я, слегка удивленный столь официальным обращением.
Ноги нащупали шлепанцы, я попытался встать.
– Сидите, сидите! – остановила женщина. В кратком жесте рукой чувствовалась привычка отдавать команды.
Она бегло осмотрела комнату. А я тем временем отчетливо разглядел носик с горбинкой, овальные ноздри, хищно открытые по бокам, и маленькие жемчужины в мочках ушей. Серые глаза вновь холодно уперлись в меня, в вытянутой руке раскрылось и тут же захлопнулось удостоверение.
– Следователь районной прокуратуры Татьяна Витальевна Воронина, – представилась гостья. – Веду дело Воробьева.
Такого начала я не ожидал. Сцепил руки, чтобы унять волнение. В груди неприятно засосало.
– Сидите! Вставать не нужно! – вновь оборвала мой порыв Воронина.
Я невольно подчинился. Она шагнула в одну сторону, затем в другую. Так и делала по три шага, то влево, то вправо, как заведенная. Механический маятник какой-то, а не женщина!
– Я к вам приехала, чтобы задать несколько вопросов по интересующему меня делу. Вы догадываетесь по какому?
Она на мгновение застыла и тут же продолжила движение. Мне оставалось только крутить головой, следя за ее перемещениями.
– Так вот, меня интересует следующее. Где вы находились позавчера ночью?
Я наконец пришел в себя и понял, что история с вывезенным трупом Андрея Воробьева серьезно осложнилась. Утром в автомобиле покопались милиционеры, а сейчас передо мной следователь прокуратуры. Что ей известно? Как себя вести? Я сижу, а следователь стоит. Она выше меня, и тем самым стремится подавить. Да еще постоянно маячит перед глазами, создавая ощущение монотонности и внушая смирение. Может, их так учат? Нет, мне это не нравится! Надо сломать навязанный ритм, изменить ситуацию.
– Простите, вы следователь Воробьева? – Я намеренно ошибся.
– Я Воронина Татьяна…
– Ах, да! – перебил я. – Воронина, которая ведет дело некоего Воробьева! Меня всегда удивляло, почему так много птичьих фамилий.
– Что?
– Я говорю, что на каждую птицу есть своя фамилия. – Я резко встал и зашагал, как и она, по два-три шага влево и вправо. Левая рука, согнутая в локте, легла на поясницу, а правая назидательно покачивала пальцем. – Вот смотрите. Скворцовы, Орловы, Воробьевы, Снегиревы, Воронины, наконец. Ну, кто там еще? Куликовы, Чайкины, Филины, Журавлевы. Да взять хотя бы домашних птиц, Гусевы, Уткины, Курочкины. А если разделять по полу, то, пожалуйста, еще и Петуховы, Селезневы. Ну вот припомните любую птицу – обязательно есть соответствующая фамилия. Причем распространенная. А некоторые даже и не переиначивают – Лебедь, Кулик, Орел, Беркут. Как говорится, что слышится, то и пишется. Ну почему так? Люди мечтают летать?
Результата я добился. Ошарашенная следователь застыла на месте и вдумчиво смотрела на меня. Она сосредоточенно переваривала информацию и как школьница искала ответ на поставленный вопрос.
Девчонки – они все такие. Задаст им учитель вопрос, они думают над ответом. Волнуются, ищут истину, надеются получить знания и стать умнее. А нет чтобы задуматься над самим вопросом. Почему он такой, а не другой? А может, я бред несу? Ведь я с таким же успехом мог спросить про Зайцевых, Медведевых, Волковых или про Карповых, Ершовых, Щукиных.
Короче, можете сами проверить. Спросите с умным видом любую девушку, почему в солнечной системе девять планет, а не десять или восемь. Она наверняка задумается. Ответ, конечно, не найдет, но будет настойчиво дергать за рукав и просить: объясни, объясни. А планет этих может быть и восемь. Я, честно говоря, не помню.
Пока Воронина думала, я успел собраться и почувствовал себя с ней на равных.
– Действительно, подобных фамилий много, – наконец произнесла она, – но лучше поговорим об этом позже, а сейчас…
– Да вы садитесь!
И она села за стол. Как по команде. Во как! Я тоже плюхнулся напротив нее. Вздохнул, подпер руками подбородок и улыбнулся:
– Так о чем вы хотели поговорить, Татьяна Витальевна?
– Вообще-то сегодня выходной, – она почти извинялась.
– Точно, выходной! Да и вечер уже. Что же вам дома не сидится?
– Но поступила информация…
– Да бог с ней, информацией, – нагло прервал я. – Потерпит до понедельника. Семья важнее.
Я опустил глаза на правую руку женщины. Обручального кольца не было. Воронина обхватила пальцы левой ладонью, сцепленные руки юркнули под стол.
– И все-таки мне важно знать, где вы провели позавчерашнюю ночь?
– Да здесь. Вот на этой кровати, – я ткнул пальцем за спину.
– Кто это может подтвердить?
– Мой сосед, Александр Евтушенко. Он спал там.
– А еще кто-нибудь видел вас в это время?
– Да в чем, собственно, дело?
– В тот вечер был убит гражданин Воробьев Андрей Иванович. Вы его знали?
– Нет, откуда! Я в этом городе две недели. Еще мало кого знаю.
– Есть основание полагать, что тело Воробьева было вывезено с места преступления на автомобиле «Волга», предположительно светлого цвета.
– Прямо детектив какой-то рассказываете.
