Сюзанна Брокман - Самое время для любви
– Тебя действительно хотели убить, буквально?
Она услышала скрип, когда Чак сел на другую кровать, потом раздался двойной стук от брошенных на пол снятых ботинок.
И по-настоящему удивилась, когда он наконец заговорил.
– Вскоре после того, как просочились новости о моей работе над «Проектом Уэллс», я начал получать угрозы убийства. Большинство посланий представляло собой пустую болтовню, но некоторые – вполне реальную опасность. Несколько раз на меня покушались. В то время у меня был друг, который подумывал выйти в отставку из состава ВМФ. Он служил в подразделении «морских котиков» и обладал… определенными навыками, которые, по-моему мнению, могли пригодиться. Я нанял его в качестве консультанта по безопасности, вот он-то и научил меня многим хитрым премудростям.
– И где же был этот умник, когда агенты «Мастер-9» устроили засаду в твоей лаборатории?
Чак не ответил, Мэгги повернула голову и посмотрела на него.
Он по-прежнему сидел на краю другой кровати – босые ноги, локти упираются в колени, плечи ссутулены от усталости. Или от отчаяния. Ладонью одной руки обхватил лоб, слегка поглаживая виски, словно страдал от головной боли. Но тут же поднял глаза, будто почувствовав ее взгляд.
– Он погиб, – ответил Чак. – Ему в упор выстрелили в затылок, прежде чем я добрался до лаборатории тем утром.
Помолчал и добавил:
– Ты стала свидетелем его убийства.
У Мэгги перехватило горло.
– Боже мой…
Чак отвернулся, прерывая почти осязаемую связь, вспыхнувшую между ними.
– Прости. Не надо было этого рассказывать.
– Надо, – села на кровати Мэг. – Чак, прошу тебя, поговори со мной. Расскажи мне все.
– Мы должны заставить себя поспать, – решительно поднялся на ноги Чак.
Мэгги затопило разочарование. Почему он снова замкнулся? Заметно, что мучительная боль запечатлелась в каждой черте лица, хотя он явно пытался скрыть свои чувства, старательно притворяясь, что эмоции не имеют значения. Ничего не имеет значения, только осознание совершенной ошибки.
Но отчаяние и тоска в обезумевших глазах человека, который постучал в заднюю дверь ее дома, никуда не исчезли. Переживания бушевали внутри него, несмотря на разумные запреты. Он изо всех сил сохранял хладнокровие, чтобы ничто не отвлекало от главной и единственной цели. Самоконтроль рушился только тогда, когда мужчина поддавался страсти. Сдержанность исчезла, когда он поцеловал ее. Целовал так, словно между ними не существует никаких секретов, словно их сердца бьются в унисон, словно они две половинки единого целого.
Но эти поцелуи были ошибкой, заявил Чак, едва восстановил свое драгоценное самообладание. Ошибкой, которая не должна была произойти.
Мэг сражалась с разочарованием, перехватившим горло, просто задыхалась от тоски и досады.
В другом конце комнаты Чак разворачивал платье, купленное в торговом центре.
Торговый центр. Мэгги едва не расхохоталась. Они встретились возле кинотеатра чуть более двенадцати часов назад. И с того момента ее жизнь навсегда и бесповоротно изменилась. Но что потрясло сильнее всего? Град пуль, едва не отправивший на тот свет? Или – что невероятно – затронувший душу, останавливающий сердце поцелуй после нападения?
Пока Чак ее целовал, Мэг решила, что нашла универсальный ответ на любые вопросы. А он всего лишь констатировал, что совершил ошибку.
Чак аккуратно повесил платье на вешалку, ткань заблестела в тусклом освещении – неуместное пятно элегантности в затрапезной комнатушке.
– Зачем? – сурово спросила Мэгги, нарушив тишину.
Чак повернулся и посмотрел на Мэг, та встретила его взгляд неприязненно, почти агрессивно, словно приказывая не отводить глаза в сторону. Он и не отвел, но лицо не выражало никаких чувств.
– Зачем повесил? – уточнил он.
– Угу. Не собираюсь идти на вечеринку завтра вечером… вернее, уже сегодня. Сборище состоится уже сегодня.
Все происходило невероятно быстро.
– Если парни в «Мастер-9» настолько ушлые, – глубоко вздохнула Мэгги, – то им не понадобится много времени, чтобы выяснить, что меня внесли в список гостей…
– Уверен, они уже в курсе, – согласился Чак. – Ты права. Вечеринка теперь не вариант. Но платье еще пригодится. Просто мне нужно придумать альтернативное время и место для твоего знакомства с Чарльзом.
Он говорил спокойно, как ни в чем не бывало, словно ничего из этого безумия лично его не касалось. Ну, постреляли, и что особенного? Текущая задача – разодеть ее в пух и прах в смешной попытке обольстить человека, который – черт побери, Мэг точно это знала – вовсе ею не интересуется… завлечь младшую копию мужчины, который считает их поцелуй ошибкой.
– Не понимаю, с чего ты решил, что я сумею сподвигнуть Чарльза принять такое судьбоносное решение, как изменение сферы деятельности.
У Мэг дрожал голос, но она ничего не могла с собой поделать. Да и плевать. Черт возьми, у нее есть все основания для расстройства – сначала в нее стреляли, потом протащили через полштата и обратно, и все это за одну ночь. Она нашла все, о чем когда-либо мечтала, и тут же обнаружила, что не нашла ничего. Потому что любовь, которую она так ждала, оказалась никому не нужной.
– Просто будь сама собой. И он не устоит.
Мэг вскочила на ноги, пылая от негодования.
– Что значит – не устоит? Чего ты надеешься добиться, Чак?
Но он не собирался углубляться в разборку. Молча отвернулся и снял покрывало с кровати.
– Давай ляжем спать. Ночь была долгой.
Такой спокойный, такой хладнокровный. Мэгги желала заглянуть за невозмутимый фасад. Стремилась вывести его из себя. Жаждала увидеть еще хоть что-то, помимо этой мрачной решимости.
– Хочешь, чтобы я с ним переспала, правильно? Отлично. Уговорил. Так и поступлю. Но должна предупредить – если я займусь сексом с Чарльзом, в твоей памяти это тоже останется.
– Мэгги, речь не о сексе, – вяло и невыразительно отозвался Чак.
– Если бы речь шла не о сексе, ты бы и глазом не моргнул, надень я хоть мешок из-под картошки на следующую встречу с Чарльзом, – пылко возразила она, махнув на платье в углу. – А это уж ни в коем разе не мешок.
– Согласен. Речь о сексе.
Отсутствие видимых эмоций в Чаке сводило Мэгги с ума.
– Но не только. Все гораздо сложнее.
– Сложнее – это мягко сказано, – понурилась она. – Не знаю, с чего ты решил, будто у меня есть право заставить Чарльза полностью изменить всю его жизнь. Утверждаешь, что он не сможет передо мной устоять. Но, эй! У тебя-то нет подобной проблемы. Ты-то способен оттолкнуть меня подальше…
