Хизер Грэм - Высокий, сильный, опасный
– Похититель сердец, гм… – произнес Конар. Он повернулся к Дженнифер и Дагу. – Он хочет сказать, что он один делает настоящую работу, а мы все занимаемся ерундой.
– Я не хотел никого обидеть.
– Тут нет ничего обидного, – возразил Конар. – Мы зарабатываем этим на жизнь.
– Некоторые из нас еще и делают огромные деньги, гораздо больше, чем остальные, – сладко прощебетала Дженнифер.
– Мисс Коннолли намекает на то, что мне платят слишком много, но на самом деле она так не думает.
– Тебе платят во много раз больше, – пробормотал Даг. – Во всяком случае, мы так слышали.
– Ты хочешь сказать, что они дают тебе больше денег? – недоверчиво произнес Лайам. Он подмигнул Джен, продолжая подсмеиваться над Конаром. – Тебе? По-моему, Дженнифер выглядит намного лучше.
– Но Конар у нас что-то вроде блудного сына, – объяснил Даг.
– Ты работал в «мыле» до этого? – спросил Лайам.
– Он оставил Голливуд ради Нью-Йорка, – снова ответил Даг.
– Ах вот оно что! Соперничество между братом и сестрой? – Лайам повернулся к Дженнифер.
– Нет, нет. Мы все польщены возвращением мистера Маркема, – сказала она, полоснув его улыбкой. – Кроме того, – прибавила она, – настоящего похитителя женских сердец не так уж просто найти.
Лайам улыбнулся, а Конар вопросительно приподнял бровь. Даг внезапно встал на его защиту.
– Писать для Конара одно наслаждение, – радостно воскликнул он.
Дженнифер небрежно повернулась к нему.
– Понимаете, это как вливание свежей крови, – добавил Даг.
Лайам кашлянул.
– Если уж мы заговорили о свежей крови…
– Да, ты упомянул убийство Бренды, – хмурясь, напомнил Конар. – Мы каким-то образом причастны?
– Разве здесь кого-то… подозревают? – недоверчиво проговорила Дженнифер.
Уголком глаза она видела, как Даг повернулся к Конару. Она сама смотрела на него, чувствуя странную дрожь. Но если даже его появление в доме раздражало ее, она никогда не могла бы плохо о нем подумать.
Но откуда он знал Бренду?
– О Боже! – сказал Эдгар, не трогаясь со своего места, глядя на них.
– Нет-нет, я приехал сюда вовсе не затем, чтобы кого-то обвинять, – успокоил Лайам. – С момента смерти прошло совсем немного времени, и медицинские эксперты еще не подготовили своего заключения, но я думаю, Конар должен был бы передвигаться невероятно быстро, чтобы прибыть сюда, расправиться с Брендой, вернуться и уничтожить все следы.
«Конечно, он немедленно оправдал Конара, – невольно подумала Дженнифер. – Ведь Конар его старый друг. Не валяй дурака! – тут же одернула она себя. – Как можно заподозрить его в чем-то подобном!»
– Ее изнасиловали? – внезапно спросил Даг.
– Я, повторяю, еще не видел заключения экспертизы, – вздохнул Лайам.
– Лайам, – спросил Конар, исподлобья глядя на старого друга, – тогда зачем ты все-таки приехал? Не то что мы не рады тебе, но…
– Потому что тело было найдено здесь.
– Что? – изумился Конар.
– Здесь? – Дженнифер протестующе замотала головой. – Ради всего святого, что все это значит? – Внезапно по позвоночнику пробежали мурашки. Она заставила себя сформулировать категоричное возражение: – Тело нашли не здесь.
– И даже очень близко, – ответил Лайам.
– Ее нашли на дне каньона, – возразила Дженнифер.
Лайам кивнул:
– Совершенно верно. Тело Бренды Лопес действительно нашли в каньоне, но убили ее не там. Ее туда сбросили.
– Сбросили?
– И непосредственно с этой территории, – добавил Лайам.
Глава 5
В комнате матери всегда царил полумрак, она не любила ни яркого света, ни полной темноты. Ее апартаменты располагались в самом дальнем конце коридора, вдали от кабинета, маленькой гостиной, столовой и прочих помещений. Спальня была уютной и просторной. И, разумеется, роскошной. Антикварная мебель красного дерева с великолепной резьбой. Спинка кровати просто фантастической красоты, постельное белье от Лауры Эшли. Эбби лежала в постели в изящном пеньюаре, на лице никаких следов косметики, волосы тщательно расчесаны. Дженнифер считала очень важным поддерживать моральный дух матери, и даже сейчас, когда Эбби так ослабела, проявляла настойчивость. Природа наградила Эбби тонкой красотой, соблюдение устоявшихся правил заставляло ее чувствовать себя лучше. Дженнифер даже настаивала на педикюре, поддразнивая мать и утверждая, что ее великолепные пальчики требуют ухода.
На цыпочках войдя в комнату, Дженнифер решила, что мать спит. Ее голова покоилась на подушке, глаза были закрыты. Она лежала совершенно неподвижно. Дженнифер, затаив дыхание, подошла к постели и привычным жестом нежно притронулась к ее щеке. Господи, почему ее всегда охватывала паника, когда она видела мать спящей? И каждый раз ей требовалось подтверждение, что она жива.
– Это ты, моя дорогая? – Эбби открыла глаза.
– Мама! Я не хотела тебя будить.
– Ты и не разбудила. Я не спала. Просто лежала.
Дженнифер присела на край постели, взяла руку матери и тихонько сжала.
– Эдгар сказал, у тебя был трудный день.
– Не труднее, чем любой другой.
– Да, но ты, наверное, разволновалась из-за приезда Конара?
Эбби негромко рассмеялась, пожимая руку дочери. Затем отпустила ее и приподнялась на постели.
– К чему такой укор, дорогая? Ты говоришь так, словно не я, а ты моя мать.
– Да нет, мама, право же, я никого не осуждаю.
– Но ты злишься из-за того, что я пригласила его сюда. Мне очень жаль, прости. Ты уже видела его, да?
– Видела.
– И тебе это не очень приятно?
– Поверь, мама, я была сама любезность.
– Ну да… и накричала на него…
– И не думала, он был…
– Он старается быть милым, – перебила Эбби.
– Конечно. Я тоже стараюсь.
Эбби взглянула на нее, красивые глаза светились в полумраке комнаты.
– Все это так меня огорчает! А ты знаешь, я не такая уж слабая.
Дженнифер колебалась.
– Я тоже не из слабых, мама.
Она пожалела, что сказала это. Пальцы Эбби начали суетливо теребить одеяло. Огорчение и беспокойство всегда усиливали дрожь.
– Послушай, мамочка, все будет замечательно, вот увидишь. Просто мы оба чуть-чуть напряжены. Это пройдет.
– Лайам все еще здесь? – вдруг спросила Эбби.
Дженнифер замерла. Откуда мать знает, что в доме полицейский? Или другой вопрос: как получилось, что они знакомы?
– Лайам?
– Да, милая, Лайам Мерфи, друг Конара.
Джен нахмурилась.
– Кто тебе сказал…
– У меня превосходный слух.
– Но… ты слышишь, что происходит в кабинете?
– Двери, которые выходят к бассейну, должно быть, были открыты, и моя дверь тоже. Я не слышала всего, но… голоса доносились.
