Ирина Цветкова - Жребий судьбы
– А теперь внимание! Смертельный трюк! Исполняет Ольга Серебряная!
Музыка затихла. В цирке воцарилась абсолютная тишина. Оля была уже под куполом цирка. Она видела оттуда всё, как на ладони. Там, внизу, маленькая арена, на которой стояли в ожидании её отец и брат, а зрительские ряды были забиты людьми. И всё оттуда, с высоты, такое маленькое-маленькое… Оля сосредоточилась. Ей надо было сверху прыгнуть, сделать в воздухе тройное сальто и приземлиться на плечи Лёне, который, в свою очередь, стоял на плечах Савелия Фомича. И все они должны были устоять. Номер отрепетирован до автоматизма. Она сделает его без малейших отклонений. Ведь даже самая незначительная погрешность может стоить ей жизни. Оля с детства в цирке, она цирковой ребёнок, поэтому знает, чем платят за ошибки цирковые артисты, и никогда не допускает их. За годы, проведённые в цирке, она научилась работать так, чтобы не допускать оплошностей, не ставить под удар себя и своих партнёров по номеру.
Оля собралась и ринулась вниз, делая в воздухе перевороты. Но едва её руки оторвались от трапеции, как в полной тишине со зрительских рядов раздался женский вскрик. Он сразу же замолк, но этого хватило, чтобы гимнастка в полёте на какой-то миг потеряла своё душевное равновесие, свой настрой на трюк. Она почти сразу вернулась в воздухе в прежнее состояние, но произошедший сбой, выбивший её из колеи, сделал своё дело.
На земле Савелий Фомич, держащий на плечах Лёню, тоже вздрогнул от крика и покачнулся. Но не от самого возгласа, а от понимания того, чем это может кончиться для гимнастки, работающей в воздухе. Он покачнулся, и сын на его плечах тоже едва не упал. Именно в этот миг Оля должна была встать на плечи брата. Но всё разладилось в их взаимодействии. С ужасом зрители увидели, что Оля не смогла встать ему на плечи, она пронеслась мимо. Остановившимися глазами Савелий Фомич смотрел на распростёртую на манеже дочь, боясь подойти к ней и узнать, что случилось самое страшное…
* * *Савелий Фомич сидел у постели дочери. Она лежала недвижимо и не приходила в себя. Старый циркач корил себя за то, что подверг Олю смертельной опасности. Слёзы текли по его щекам в седые усы. Он чувствовал себя виновным в том, что случилось – в самый ответственный момент он покачнулся, и она не смогла приземлиться туда, куда рассчитывала.
– Прости меня, – бормотал он, – прости дурака старого…
После ухода доктора он отправил Лёню спать, а сам остался у её постели. Но Лёня тоже не спал, как и все цирковые – все переживали о случившемся. Все ждали хоть какой-нибудь вести о том, что она очнётся, откроет глаза. Цирковые были одной семьёй, и произошедшее несчастье все ощущали как своё личное горе. Вслух никто ничего не говорил, боясь нарушить молчание, все только молча переглядывались. Цирковые дети, многие из которых уже начали работу на манеже, ловили тревожную тишину, они тоже не могли уснуть, а родители в этот раз не настаивали на этом. Была уже глубокая ночь, а никто ещё не сомкнул глаз.
Савелий Фомич дотронулся руки Оли. Она была безжизненна. Только бы осталась жива! Упасть с такой высоты, из-под купола цирка – это страшно. Он хорошо знал, что это такое: в молодости он сам сорвался с подобной высоты и едва остался жив.
…Молодой Савелий Погорелов, а это и было его настоящей фамилией, Серебряный – это только псевдоним, дирекция цирка не позволила молодому артисту выходить под своей фамилией, она не годилась для успешного артиста, да и публика и репортёры скалили бы зубы – артист погорелого театра, так вот он был пригож и статен, как Аполлон. Его волнистые волосы обрамляли красивое лицо, широкие плечи и накачанные мускулы придавали ему мужественности. Девицы теряли рассудок от этого писаного красавца. Он пользовался необыкновенным успехом у женщин. О его прошлом мало кто знал, а точнее, никто не знал. Поговаривали, будто бы он из богатой семьи, получил хорошее домашнее образование, но по каким-то причинам то ли семья разорилась, то ли его лишили наследства, и он вынужден был пойти в цирк. Сам он на подобные вопросы отвечать отказывался и потому был тайной для всех, даже самых близких друзей. Прекрасно образованный, высокий, мускулистый, необыкновенный красавец, он был всегда в центре внимания.
Но однажды всё кончилось. При исполнении трюка он сорвался с большой высоты. Думали, разбился насмерть. Но доктора нащупали у него биение пульса. Несмотря на это, они не надеялись, что он будет жить. Когда после долгих дней беспамятства он пришёл в себя, ему предрекали полный паралич. Однако он поднялся и пошёл своими ногами и даже вернулся на арену. И только одно утверждение врачей исполнилось: он никогда не сможет жить нормальной семейной жизнью и у него никогда не будет детей.
С тех пор Савелий стал сторониться женщин. Он не знал женских ласк и не очень переживал об этом. Гораздо больше его волновало другое. Будучи от природы добрым человеком, он любил детей и очень переживал, что у него их никогда не будет. К нему часто прибегали цирковые дети, он всегда с радостью принимал их всех. Он играл с ними в прятки, катал их на спине, ползал с ними по полу, играя в разные игры, рассказывал им всякие истории… Ему нравилось слышать в своей комнате весёлый ребячий смех, видеть малышню радостной и счастливой. А потом все дети расходились к своим родителям, и Савелий оставался один в полной тишине. Сжав зубы, он беззвучно плакал о своей неудавшейся судьбе. Как хотелось ему иметь своего мальчишечку, который не будет, как другие, уходить от него, которого бы он научил мастерить, с которым они бы вместе ходили на рыбалку, а потом на звёздном небе он показывал бы ему созвездия Большой и Малой Медведиц…
Однажды ему подвернулся удобный случай. Как-то они после гастролей в одном городе уже собирались уезжать. И тут Савелий заметил чумазого мальчишку лет пяти, который просил милостыню. Понаблюдав за ним, Савелий подошёл к нему и спросил:
– Тебя как зовут?
– Лёнька, – ответил тот.
– А ты чей будешь, Лёнька?
Мальчик в ответ пожал плечами.
– Родители у тебя есть? – снова спросил Савелий.
– Неа, – ответил мальчик.
– А ты хочешь выступать в цирке?
Мальчик не знал, что такое цирк, но на всякий случай кивнул головой. Ему не хотелось жить на улице и просить подаяние.
– Хочешь поехать со мной? – предложил ему Савелий. – Я буду твоим папой, а ты будешь моим сыном.
Лёня радостно закивал головой. Савелий протянул ему свою руку, а он вложил в неё свою маленькую ладошку. Так Савелий Фомич Погорелов стал отцом. У него появился сын. Он отмыл и откормил Лёню, потом они стали вместе выходить на манеж. Мальчик загорелся этим делом, видя, как ответственно другие относятся к репетициям и выступлениям, он хотел всё делать наравне со взрослыми, ни в чём не отставать от них.
