Энн Максвелл - Тайные сестры
Проехав несколько миль по направлению к огням, Кейн неожиданно свернул с главного шоссе на узкую дорогу, посыпанную гравием. Впереди чернел еловый лес, сливавшийся в темноте с горными хребтами на горизонте.
Стараясь не выдать испуга, Кристи спросила:
– Почему ты не повез меня в гостиницу?
– Потому что парни Хаттона в первую очередь будут искать тебя там.
– Охрана? Я не думаю, что они меня заметили.
– Ты в этом уверена?
Кристи задумалась. Хаммонд мог видеть ее в тот момент, когда она прыгала с балкона. Рыжие волосы, может быть, и красивы, но иногда могут принести массу хлопот.
– Нет, не уверена, – призналась она. – Куда мы едем?
– Ко мне домой. Никто не догадается искать тебя у меня. А завтра я разведаю обстановку и, если все будет тихо, отвезу в гостиницу.
– А если кто-нибудь увидит нас вместе?
– Они подумают то, что естественно думать в таких случаях, – улыбнулся Кейн. Улыбка его казалась особенно белозубой на фоне черной бороды.
– Любовь с первого взгляда? – усмехнулась Кристи.
– Что-то в этом роде.
– Ну что ж, не знаю, следует ли тебе доверять, но рискну.
Кристи замолчала, глядя на темный лес за окном и на отражение Кейна в стекле. Она чувствовала, как из нее выходит адреналин.
Минут через пять Кейн свернул на боковую дорогу. Свет фар выхватил из темноты небольшую хижину с покатой металлической крышей, стоявшую в окружении величавых елей.
– Если уж ты решила мне доверять, поверь еще раз, – сказал Кейн, выключая мотор.
– Чему я должна верить?
Не отвечая, Кейн вылез из машины, обошел вокруг кабины и открыл дверь со стороны Кристи.
– Я не стоял у Джонни на стреме. Я даже не знаю, что он искал в доме. – Кейн помолчал. – Ты давно знаешь Джонни?
– Я видела его в первый раз.
– Тогда откуда же ты знаешь, что это был именно Джонни?
Кристи вздрогнула, вспомнив огромного индейца, склонившегося над дверью со связкой отмычек.
– Огромного роста, еше выше, чем шериф Деннер, – сказала она. – Правая часть лица парализована. Лицо довольно приятное. В руках связка каких-то железок, вероятно, отмычек.
– Это Джонни, – кивнул Кейн. Задумавшись на секунду, он спросил: – Но если ты с ним не знакома, откуда ты знаешь, как его зовут?
– Один из охранников называл его Джонни.
Кейн присвистнул:
– Охранников? Они взяли его?
– Да.
Тон Кристи насторожил его. Он внимательно посмотрел на нее. При лунном свете в его глазах Кристи почудилось что-то волчье.
– Что же случилось потом? – спросил он.
– Теперь мой черед задавать вопросы.
– Задавай.
– Если ты не был на пару с Джонни, то почему ты шел за ним?
– Посмотреть, куда он идет, – сухо сказал Кейн.
– На чьей же ты стороне?
– На своей собственной. Итак, охранники взяли его. Что было потом?
– Почему это тебя волнует?
– Потому что Джонни и есть тот сукин сын, который четыре месяца назад пытался меня пристрелить.
ГЛАВА 8
Слова замерли у Кристи на устах.
Кейн мягко погладил ее руки.
– Сейчас тебе предстоит сделать огромный шаг. Готова?
– Нет. Теперь я понимаю, что чувствовала Алиса, когда провалилась в нору Кролика.
Кейн улыбнулся. На этот раз улыбка его была доброй.
– Ну, я тебя напугал. На самом деле шаг не такой уж и огромный. Держись крепче.
Он подхватил ее на руки, и уже через секунду ноги Кристи ощутили твердую землю, но колени ее подогнулись, и она инстинктивно ухватилась за Кейна.
От него приятно пахло дымом и сосной. Кристи стояла к нему так близко, что видела, как пульсирует жилка на шее.
Тишину нарушал лишь звук струящегося ручья, да легкий ночной ветерок колыхал верхушки деревьев, и ветви их стучали в окно хижины, напоминая Кристи детство – детство, которое прошло, но еще не умерло в ней.
Внезапно Кристи почувствовала, что смертельно устала, еще немного – и она упадет.
Кейн вопросительно посмотрел на нее:
– Что с тобой, Рыженькая?
– Извини, меня, кажется, действительно переехал грузовик.
Кейн подхватил ее на руки, словно заботливый отец ребенка.
– Я могу идти сама. – Она удивленно посмотрела на него.
– Лучше я все-таки тебя понесу. Ты вся дрожишь.
– Я не дрожу.
Кейн улыбнулся:
– Тогда как же это, по-твоему, называется? Трясешься?
Кристи понимала: он прав – идти сама она была не в состоянии.
– Я просто замерзла, – оправдываясь сказала она. – А ты, кажется, нет. Где ты привык к адреналину?
– В тюрьме. Я сидел за убийство – ты же уже слышала это от Деннера.
– Господи!
– Что ж ты не убегаешь? Слишком устала? Держись крепче, сейчас я открою дверь. – И они оказались в Хижине.
Кейн усадил Кристи на диван.
– У тебя такой вид, словно сейчас упадешь в обморок. Ты вся побледнела.
– У рыжих просто светлая кожа. Я крепче, чем кажусь на вид.
Он слегка улыбнулся:
– Как же тебя зовут, крепкая?
– Маккенна. Кристи Маккенна.
– Эрон Кейн, – представился он.
– Я знаю.
– Ну да, тогда, в музее.
Кейн нащупал выключатель на стене, и ярко вспыхнула люстра, освещая большую комнату, похожую и на музей, и на мастерскую одновременно.
Первое, что заметила Кристи, был верстак, уставленный глиняной посудой и черепками. На гончарном круге стоял большой горшок с геометрическим орнаментом, а рядом лежали черепки, словно разрозненные части головоломки. Запачканная землей чаша величиной с добрую сковороду словно ожидала, когда ее очистят. Чаша прекрасно сохранилась, если не считать куска, отколовшегося от ручки. На чаше угадывался орнамент, долгие века таившийся под землей и теперь ждущий того, чтобы снова открыться людям.
– У тебя снова такой вид, словно тебе предстоит сделать огромный шаг, – усмехнулся Кейн.
– Только не смей предлагать мне чай.
– Тогда, может быть, бренди?
– Хочу бренди.
Кристи не могла оторвать взгляда от археологических сокровищ – горшков, ваз, чаш. Серых с черным орнаментом, белых с черным или коричневым орнаментом. Настоящие произведения искусства.
Она не скрывала восхищения. Культура анаса-зей открывалась для нее совершенно по-новому. Потрясенная, Кристи переходила от стола к столу, совершенно забыв, Что еще минуту назад не могла стоять на ногах от усталости.
Внутри хижина оказалась гораздо больше, чем на первый взгляд снаружи. Кроме вещей из раскопок, здесь были также творения современных индейцев и вещи, когда-то принадлежавшие первым белым поселенцам. Каменные топоры, стальные томагавки, обработанные от руки; огромный деревянный лук, украшенный орлиными перьями…
На полке стояла небольшая жаровня, почерневшая от огня, который в ней разводили, должно быть, последние сто лет. Рядом примостились не менее древние часы. Тут же лежала скрипка, такая старая, что лак на ней уже начал трескаться. Лак потрескался и на картине, изображавшей пейзаж Запада, каким он был лет двести назад.
