Наталья Матвеева - Аквамарин
— В бар «Аквамарин». — распорядилась она, мечтая о каком-нибудь убойном коктейле с виски, желательно состоящем на две-трети из виски.
Через двадцать минут она уверенно распахнула двери бара и, привлекая к себе (точнее к своей фигуре в пикантном наряде) чрезмерное мужское внимание, пронеслась к барной стойке и плюхнулась на стул.
Джонни был здесь, по обыкновению одетый в бирюзовую футболку, драные джинсы и синие кеды, обвязав вокруг талии черный фартук. Он готовил какой-то синий коктейль с участием рома и огненного фитиля и, не отвлекаясь на свое увлекательное занятие, обаятельно и очень горячо смотрел в глаза двум милым девушкам у бара, улыбающихся ему самыми игривыми улыбками, на которые они только были способны.
Джонни явно говорил что-то интересное и одновременно горячее, его сияющая улыбка и игривый блеск зеленых глаз, как магнитом, притягивали к себе, и Лив снова почувствовала эту ауру обаяния, тепла и страсти, которая исходила от него и обволакивала ее со всех сторон… В прочем, не только ее. Почти все девушки бара поглядывали в его сторону, в надежде хоть на какой-то знак внимания.
Чтобы привлечь Джонни, Лив нетерпеливо и громко хлопнула ладонью по стойке и властно воскликнула:
— Джонни!
Джонни резко повернулся и, увидев Лив, просиял веселой и обаятельной улыбкой, через секунду подскочив к ней. Его зеленые глаза восторженно разглядывали тело Лив с тем озорным и игривым блеском, с каким он всегда заигрывал с девушками, но Лив сейчас не могла думать о том, как он откровенно страстно пялится на нее.
— Оливка! Я рад, что ты пришла! Ты выглядишь просто невероятно! Как прекрасная принцесса из сказки. Конечно, пока не начала называть людей своими веселыми прозвищами… — мило добавил он, обаятельно подмигнув и положив локти на барную стойку, и спросил:
— Как прошел ужин?
— Non hai idea di che questo vecchio asino ha deciso di fare per me! — громко воскликнула Лив, от злости перейдя на родной итальянский язык. («Ты не представляешь, что этот старый осел решил со мной сделать!» — с итал.)
Джонни горячо улыбнулся.
— Рiù! Аdoro quando parli in italiano! — игриво прошептал он, обжигая своим огненным зеленым взглядом («Продолжай! Обожаю, когда ты говоришь по-итальянски!» — с итал.), но в этот момент он вдруг опомнился и, оглядевшись, нахмурился, вмиг посерьезнев. — Стоп! Оливка! А где Джесси? И твоя охрана? Почему ты одна?
Лив нетерпеливо махнула рукой.
— Я приехала на такси. Мне не нужны няньки.
Джонни сурово посмотрел на нее, понизив голос и жестко проговорив:
— Малышка Лив! Это же не шутка! Пойми, что для тебя передвигаться без охраны может быть…
— Ой, да перестань, зануда Джонни! — рассерженно воскликнула она. — За двадцать минут в салоне такси я как-то не заметила никого, кто хотел бы меня убить!
В этот момент у нее в сумочке зазвонил телефон. Лив недовольно взглянула на экран.
— Джессика. — угрюмо проговорила она и сняла трубку. — Да, Джесс.
— Ты… Лив, о чем ты думала??? Где ты??? Почему не дождалась меня??? Почему не села в «Кадиллак»??? — кричал в трубку разъяренный голос сестры, Лив, нахмурившись, слушала, а Джонни триумфально, с видом «я же тебе говорил», улыбался, делая какой-то незамысловатый коктейльчик.
— Джесс, не ори ты так, я в «Аквамарине», жива и здорова, мне нужно было срочно уйти, чтобы не плюнуть этому старому сморчку в рожу…
— Рiccolo sciocco! Non andare via, io ora farò! — гневно крикнула Джесси и отключилась. («Маленькая дурочка! Никуда не уходи, я сейчас буду!» — с итал.)
Лив хмыкнула, пожав плечами, и вновь гневно посмотрела на Джонни. Тот поставил перед ней коктейль и сияюще улыбнулся:
— О, ваша первая ссора! Жду с нетерпением! Ну так что там придумал старый осел?
Лив глотнула коктейль и поморщилась: почти одно виски, как она и хотела. Ну откуда он мог знать?..
— Он требует, чтобы я вышла замуж за этого дегенеративного извращенца Блейка Уолша! Хочет объединить наши семьи, крокодил прожорливый, все ему мало! — гневно и отчаянно возмущалась Лив.
Джонни вытаращил глаза и ухмыльнулся.
— За сыночка Генри Уолша??? Да, он редкостная мразь. Даже увидев издалека, как он обращается с женщинами, можно было бы отрубить ему руки.
Лив задумчиво посмотрела на Джонни.
— А это идея. Давай так и сделаем.
Джонни улыбнулся.
— И что ты ответила?
Лив злорадно ухмыльнулась.
— Кому? Папаше Уолшу я сказала, чтобы он обломился, а младшему ушлепку — что завяжу в крепкий узелок его ручки и ножки, если он попробует приблизиться ко мне.
Джонни весело расхохотался.
— Молодец, малышка Лив! Теперь я понимаю, почему ты уехала оттуда одна. — тут он посерьезнел и наклонился близко-близко к Лив. Она засмотрелась в его обжигающие, игривые зеленые глаза, забыв обо всем, но Джонни тихо проговорил:
— А если серьезно, Оливка, что ты собираешься делать?
Лив сжала зубы и опустила глаза в бокал с коктейлем.
— Ты же знаешь, что я не могу пойти против семьи. Против отца. Теперь я вынуждена делать то, что он хочет, раз вернулась в Нью-Йорк. Но этот мерзавец Блейк… Меня тошнит от одного только его вида! — прошипела Лив, снова вскипев. — Мне придется выйти за него… Но я его убью. Это факт.
Джонни грустно улыбнулся.
— Только не забудь подстроить это как несчастный случай, иначе наступит война между семьями. Мне на самом деле очень жаль, малышка Лив. Ты заслуживаешь большего… Хотя бы того, кто будет невероятно шикарен в постели! — хитро подмигнув, игриво улыбнулся он, и Лив внутренне стыдливо вздрогнула. Была затронута самая неудобная для нее тема, и она ощутила, как смущение захватывает ее и щеки начинают краснеть. Лив постаралась беспечно ухмыльнуться, как будто понимала, о чем идет речь, и тут же снова посмотрела в бокал, избегая такого откровенного и притягательного взгляда Джонни.
В этот момент дверь бара распахнулась, и влетела разъяренная Джесси, спасая Лив из неловкого положения. За ней по пятам с виноватыми лицами семенили Бобби и Ларри, но держались поодаль, чтобы не попасть под горячую руку Джесс.
— Оливия! — громыхнула Джесс, совсем как отец, плюхнувшись рядом с сестрой за стойку. — О чем ты только думала??? Ну зачем ты уехала одна?!? Ты разве не понимаешь… — Джессика набрала в грудь побольше воздуха и с новой силой затараторила:
— Ты разве не понимаешь, что членам семьи Мартинес опасно передвигаться в одиночку! Тебя могли похитить ради выкупа, могли изнасиловать и бросить где-нибудь в подворотне, могли убить сотней изощренных способов! Влияние отца так велико, что у него много мелких врагов, готовых каждую минуту устроить какую-нибудь пакость! Не говоря уже о враждебных могущественных кланах из Чикаго… Да что тебе об этом говорить, ты же упертая, как…
