Барбара Картленд - Несравненная
— Полагаю, после долгой дороги ты была бы не прочь прилечь и отдохнуть перед ужином?
— Да, конечно, — послушно ответил девушка.
— Тогда я провожу тебя к экономке, которая покажет тебе твою комнату, — сказал Гарри.
Граф заметил, что они направляются к двери, и окликнул баронета:
— Подожди минуту, Гарри. Я хочу всем рассказать о своих планах.
Гарри и Аморита остановились, ожидая, пока он продолжит.
— Все в сборе, за исключением двоих. Они прибудут позже. Итак, предлагаю сегодня после ужина отправиться всем спать пораньше, чтобы к завтрашнему дню вы были в превосходной форме и успели как следует отдохнуть. На одиннадцать часов утра запланированы скачки. Надеюсь, не очень рано?
Все внимательно слушали, и граф продолжал:
— Схема следующая: два заезда будут проводиться до обеда и два — после. Кроме того, будет и дополнительный заезд — дамский. Я думаю, милые дамы не откажутся принять участие в этом увлекательном состязании?
Кто-то из женщин вскрикнул от столь неожиданного предложения, а одна дама, стоявшая недалеко от Амориты, воскликнула:
— Господи, надеюсь, я не забыла прихватить с собой костюм для верховой езды!
Услышав эти слова, Аморита в отчаянии посмотрела на брата.
Ей не нужно было озвучивать свой немой вопрос, так как Гарри и сам все отлично понял и шепотом сказал ей:
— Не беспокойся. Уверен, Милли подумала и об этом. Она сама неплохо ездит. В чемоданах наверняка есть амазонка.
Девушка с облегчением вздохнула.
Тем временем граф говорил:
— Когда же тяжелая работа останется позади, мы повеселимся на славу! В бальном зале я организовал небольшую сцену, на которой девушки предстанут перед нами, а мы тайным голосованием решим, кто же из них станет победительницей!
— Тайным голосованием? — воскликнул один из джентльменов.
— Конечно! — ответил граф. — Иначе, Генри, у тебя будут большие проблемы с выбором. Ты бы, несомненно, выбрал всех сразу, знаю я тебя!
Раздался дружный смех и одобрительные возгласы, потом граф продолжил:
— Призы для победителей за первые места такие же, как и на скачках. Кроме того, чтобы не было обид, каждый из участников получит утешительный сувенир в память об этом дне.
Со всех сторон слышались возгласы одобрения, видно было, что гости довольны решением хозяина.
Одна из женщин подошла к графу, обняла его за шею и поцеловала в щеку.
— Это же просто великолепно, что ты так богат, Ройдин! Я собираюсь насладиться буквально каждым пенни твоего сказочного состояния!
В ответ на ее слова послышался еще более громкий смех и остроумные ремарки присутствующих.
Тогда Гарри взял Амориту за руку и быстро потащил ее к двери.
Когда они вышли из гостиной, он сказал:
— Не волнуйся. Думаю, Милли все предусмотрела и в чемодане ты найдешь костюм для верховой езды. Если нет, тогда обратись за помощью к экономке. В доме наверняка есть куча старой одежды где-нибудь на чердаке, как и у нас в доме. Что-нибудь подходящее обязательно найдется.
— Если я не смогу проехать верхом на Гусаре, я просто ослепну от слез! — пожаловалась она брату.
— Да уж, и получишь множество комплиментов по этому поводу, — едко ответил Гарри. Как показалось Аморите, даже несколько цинично.
Она подумала, что это из-за сэра Мортимера, и сказала:
— Пожалуйста, не позволяй тому мужчине разговаривать со мной. В нем есть что-то такое неприятное и отталкивающее. И он позволяет себе отпускать довольно грубые комплименты.
— Просто держись от него подальше, — хмурясь, ответил Гарри. — Его вообще не должно было быть здесь. Это подлый человек. Наш отец называл таких отъявленными мерзавцами.
— Я его совсем не поощряла, он мне сразу не понравился, — сказала сестра. — Пожалуйста, позаботься, чтобы он не оказался рядом со мной за ужином.
Гарри кивнул:
— Хорошо, постараюсь.
Они дошли до верхнего пролета лестницы.
Подняв голову, Гарри увидел, как и ожидал, экономку, которая должна была показать гостям их апартаменты.
— А вот и она, — тихонько сказал он сестре. — Будь с ней мила. Не удивляйся и не расстраивайся, если она будет вести себя немного высокомерно и бесцеремонно.
Аморита очень удивилась, но ничего не сказала.
Она просто стала подниматься дальше вверх по лестнице, а Гарри вернулся в гостиную к друзьям.
Он шел, думая про себя, что в подобных случаях слуги всегда возмущались и крайне неохотно обслуживали киприоток.
Как часто говаривали сами лакеи и горничные, «эти девицы были ничуть не лучше их», обычных слуг.
Гарри вспомнил давнюю историю, когда он был приглашен одним из своих друзей на подобную вечеринку.
Какая-то киприотка тогда неистово жаловалась ему, как оскорбительно вели себя с ней слуги.
— Они позволяют себе такие вольности, — говорила она, — как будто, можно подумать, меня подобрали где-то в трущобах или в сточной канаве! Возмутительно! Ноги моей больше не будет в этих деревенских домах! Уж лучше жить в отелях. Там прислуга ведет себя гораздо почтительнее и не интересуется, кто ты и с кем.
Зная, какими снобами являлись в большинстве своем старшие слуги, Гарри тогда совсем не удивился подобному их поведению.
Теперь же он думал, что лучше было заранее предупредить Амориту, нежели она внезапно столкнется с чем-то подобным.
Было невероятно трудно объяснить этой девочке, почему, собственно, к актрисам со стороны слуг вдруг возникло подобное отношение. Нужно было что-то придумать.
«Если завтра я выиграю, — пообещал себе Гарри, — мы сразу же отправимся домой. Уверен, Аморита не захочет демонстрировать себя завтра на параде девиц в бальном зале».
Уже наверху экономка, шурша черным шелком своего аккуратного платья и позвякивая ключами на поясе, сухо сказала:
— Добрый вечер, мисс! Назовите мне свое имя, и я провожу вас в вашу спальню.
— Спасибо, — заранее поблагодарила Аморита. — Меня зовут Рита Рил. А как ваше имя?
— Миссис Доусон, — чинно ответила экономка. — Сюда, пожалуйста.
Она прошла немного вперед, двигаясь, как показалось девушке, с надменно поднятой головой и слегка возмущенным видом, как будто ее заставляли выполнять неприятную обязанность.
Экономка распахнула перед Аморитой дверь.
Комната, предназначенная для девушки, была просторной и очень уютной, несмотря на слегка отклеившиеся обои в одном из углов.
Аморита заметила, что шторы выцвели от времени и солнца, а на ковре заметные проплешины.
Но огромная кровать с расшитым пологом на четырех столбиках с изысканной резьбой произвела на девушку весьма приятное впечатление.
