Юлия Шилова - Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная
— Что ты хочешь, Чупа? — Бульдог убрал мою руку. — Что ты бесишься? Я тебе не дешевый жиголо, поэтому не надо на меня наезжать.
Я наклонилась к нему так близко, что его лицо уткнулось мне в грудь. Услышав его тяжелое дыхание, я тихонько прошептала:
— Жду тебя сегодня в час ночи. Дверь будет открыта.
Бульдог ничего не ответил, но зато покраснел до самых ушей.
— Все будет нормально, не переживай, — подмигнула я и, плавно покачивая бедрами, направилась к дому.
Затем я позвонила Юльке. Та жутко обрадовалась и пообещала на днях обязательно нагрянуть ко мне.
— Ты ошибаешься по поводу Бульдога, — попыталась заверить я подругу. — Это такая преданная псинка. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он втрескался в меня по самые уши.
— Будь осторожна, Чупа, — не унималась Юлька.
— Юлька, ты меня уже утомила. Ты согласна подозревать всех, кого только можно и нельзя. Бульдог мне как друг, понимаешь? Он мне дорог. Он намного больше, чем телохранитель.
— Знаешь один афоризм?
— Какой?
— Вольтер сказал: «Боже, спаси меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь».
— Если следовать этому, то получается, что беды можно ждать и от тебя. Ведь ты же мой самый лучший друг.
— Ерунда. От меня можешь ничего не ждать. Из любого правила бывают исключения. Так вот: я и есть твое исключение. Просто самые страшные беды приходят от тех, кому доверяешь.
— Ладно, давай оставим этот вопрос открытым. Я постараюсь разобраться в нем сама.
— Чупа, ты не просто женщина. Ты имеешь деньги, власть и красоту. Два первых аргумента раздражают многих людей. Ты просто обязана себя беречь и быть крайне осторожной. Мужчины не могут с тобой жить под одной крышей и спокойно тебя любить, потому что ты слишком совершенна для них. Ты совершенна во всем, что бы ты ни делала и как бы ты ни выглядела. Мужчины боятся таких женщин, понимаешь? Вот предложи тебе сейчас роль обычной матери и жены человека со средним достатком, — да я уверена, что ты никогда не согласишься на такую роль. Потому что это не твое. Ты всегда и всего достигала сама. Ты суперсильная женщина — таких единицы. Ты привыкла властвовать и не выпустишь власти из рук до самой смерти. Мне незнакомо чувство власти, а ты им упиваешься.
— Я бы этого не сказала, — усмехнулась я. — Ты тоже умеешь властвовать над мужчинами.
— Да, но только как над самцами. Ты же властвуешь по-другому. Ты порабощаешь их как людей, а это совсем не то, что умею я. Даже Фома тебя боялся и именно по этой причине гулял от тебя по-черному. До тебя он был личностью, а встретил тебя — и стал просто ничтожеством. Ты поработила его мозг и сделала его дерьмом.
— Это не я поработила его мозг, а кокаин, и то неизвестно, так ли уж они порабощены. Тот маскарад, который произошел совсем недавно с его похоронами, заставляет меня в этом усомниться. Ладно, давай, а то уже телефон горячий.
Я положила трубку и на минуту задумалась. Почему Юлька так упорно не хочет доверять Бульдогу? Может быть, это ревность? Она ведь не слепая, видит, что между нами назревает роман, и жутко ревнует. А ближе и дороже меня у нее никого нет. Скорее всего, она просто боится, что я полностью отдамся своему увлечению и времени для нее совсем не останется. Вот глупая! Когда это бывало, чтобы я забыла про все на свете.
Сегодня у меня отличное настроение, и я не прочь пошутить с Бульдогом — уж больно он серьезный в последнее время. Ближе к часу ночи я расстелила постель и положила туда резиновую куклу ростом с меня. Эту игрушку Фома купил в секс-шопе, когда наш роман только начинал развиваться. Мы прекрасно ладили и хотели хоть как-то разнообразить нашу сексуальную жизнь. В тот день мы набрали всяких цепей, плеток, масок и увидели куклу. Она была как живая — с открывающимся ртом, красивой грудью и настоящими женскими гениталиями.
Мы попросили продавца ее надуть и показать в рабочем состоянии. Другие покупатели смотрели на нас с издевкой, но мы плевали на мнение окружающих.
Смеясь, Фома примерил ее на себя. В тот момент я подумала, что наши люди страшно закомплексованы. Если они и заходят в секс-шоп, то краснеют и боятся посмотреть в глаза продавцу. Про то, чтобы попросить показать, как работает тот или иной прибор, просто не может быть и речи. Покупают в основном легкие эротические кассеты и презервативы, на большее не хватает ни фантазии, ни смелости. Другое дело, когда в секс-шоп заходит иностранец, он радуется, как ребенок, и загоняет продавца до такой степени, что тот будет мечтать о том, чтобы назойливый покупатель поскорее ушел. Иностранцу хочется посмотреть и попробовать все. Уж в чем в чем, а в острых ощущениях они не привыкли себе отказывать. Наши женщины и того хуже. Если забегут в секс-шоп, то тысячу раз оглянутся, не дай бог кто-нибудь их увидит из знакомых. А в самом магазине шарахаются от каждого шороха и боятся посмотреть в глаза другим посетителям. По нашим дурным меркам, в секс-шоп может прийти только отъявленная проститутка, а добропорядочным леди в такие заведения ходить не положено. Только непонятно почему. Можно подумать, что добропорядочной леди не хочется заниматься сексом.
Так вот, положив резиновую куклу к себе на кровать, я накрыла ее одеялом. Сама же спряталась в ванную комнату, оставив себе небольшую щелку для того, чтобы было удобно наблюдать за происходящим. Бульдог появился ровно в час. Он осторожно прошмыгнул к кровати и почти шепотом спросил:
— Чупа, ты спишь?
Ответа не последовало. Тогда он снял пиджак и аккуратно повесил на стул. Постояв еще пару минут, переминаясь с ноги на ногу, развязал галстук и расстегнул рубашку.
— Чупа! — позвал он уже громче и растерянно посмотрел на кровать. Естественно, ответа не последовало.
Постояв еще с минуту, Бульдог снял брюки и повесил на стул. Оставшись в тоненьких плавках, в которых рельефно выделялось его мужское достоинство, он осторожно прилег на краешек кровати и сунул руку под одеяло. Понятно, что ничего, кроме теплой резины, он нащупать не мог, поэтому тут же подскочил как ошпаренный и скинул одеяло с кровати.
— Вот сука…
Я молча проглотила оскорбление, прозвучавшее в мой адрес, и вышла из ванной.
— Привет, Бульдог! А ты что здесь делаешь?
Бульдог был похож на вареного рака. Он покраснел так сильно, что я даже испугалась. Казалось, еще немного — и мой телохранитель сгорит у меня на глазах.
— Тебе плохо, дорогой? — участливо спросила я.
— Хорошо… — пробурчал он и стал дрожащими руками натягивать брюки.
— Ты обиделся?
— Нет. Ты всегда так остроумна.
Когда Бульдог повернулся ко мне задом и уже почти натянул штаны, я заметила небольшой ценник, прикрепленный к его плавкам.
