Юлия Шилова - Курортный роман
Глобус немного опешил и погладил меня по голове. Затем достал платок, вытер мои слезы и как-то по-отечески сказал:
– Успокойся, детка. Мне понятно твое горе. Я задушу собственными руками того проклятого гада, который его застрелил.
Откинув голову, я посмотрела на Глобуса молящим взглядом и громко запричитала:
– Глобус, обещай, что ты отомстишь за это преступление! Обещай, что ты накажешь всех, кто помешал моему счастью!
– Обещаю. – Глобус поцеловал меня в лоб и снова вытер мои слезы.
– Представляешь, а ведь мы должны были пожениться… – более спокойным тоном сказала я.
Глобус поперхнулся и громко закашлялся. Почувствовав, что сказала лишнее, я постучала его по спине и снова приложилась к мартини. Спиртное успокоило меня, а вскоре я поняла, что у меня полностью исчезло чувство страха. Как только Глобус прокашлялся, я посмотрела на него полупьяным взглядом и чуть слышно спросила:
– Я сказала что-то не так?
– Ты сказала, что Мазай собирался на тебе жениться.
– Да, а что ты имеешь против, – вызывающе сказала я. – По-твоему, на таких, как я, не женятся? С такими только гуляют?
– Да я не это имел в виду, – махнул рукой Глобус. – Просто Мазай уже десять лет как женат и вроде разводиться не собирался…
– Ты хочешь сказать, что он меня обманывал?
– После того как он закрыл тебя своим телом, я даже не знаю, что и думать.
– Мазай хотел развестись, – решительно произнесла я и вновь приложилась к мартини.
Глобус посмотрел на меня подозрительным взглядом и со словами “хватит пить” отобрал у меня бутылку.
– Тебе что, мартини жалко, – не на шутку обиделась я и почувствовала, как у меня поплыло перед глазами.
– Ничего мне не жалко. Просто ты уже и так достаточно набралась. Еще немного, и получится не деловой разговор, а какой-то пьяный базар.
– А чем я, по-твоему, должна свое горе залечивать? У меня, может, душа болит! Не каждый день у меня любимых мужчин убивают.
– А что ж ты сегодня на пляж ходила, а не горе залечивала?
– Потому что на пляже народ, – не моргнув глазом, сказала я.
– А при чем тут народ?
– При том, что со своим горем один на один никогда нельзя оставаться. Нужно идти туда, где люди. Сразу становится легче, понимаешь?
– Я смотрю, ты так свое горе залечивала, что получила сегодня неплохой загар.
– А как тут его можно не получить, если жара стоит тридцать с лишним градусов! Мне кажется, даже в тени можно неплохо подзагореть.
– Ладно, а теперь расскажи, что тебе Мазай про свои дела говорил. Может, он что-нибудь чувствовал, может, кого-то боялся?
– По-моему, это должен знать ты, а не я. Мы с ним о делах вообще не говорили. Он был очень умный мужчина и никогда не посвящал в свои дела женщину. Чем меньше женщина будет знать, тем она спокойнее будет спать.
– Не скажи. Иногда бабам говорят такое, чего даже близкие друзья не знают.
– Мазай не посвящал меня в свои дела, – сказала я полупьяным голосом и для пущей убедительности замахала головой.
Глобус вновь закурил трубку, он заметно нервничал. Я поняла, что ситуация поворачивается в неблагоприятную сторону, и стала усиленно думать, как мне побыстрее выбраться из этого дома. Я посмотрела на Глобуса и жалобно простонала:
– Глобус, я тебя очень прошу, скажи своим братанам, чтобы отвезли меня к “Интуристу”. Там за меня очень переживает подруга. Если ты хоть немного уважаешь Мазая, его память, то разреши мне уехать.
Замолчав, я стала ерзать на стуле и в который раз посмотрела в сторону бассейна. Неожиданно Глобус расплылся в жутковатой улыбке и произнес вполне серьезным голосом:
– Хорошо. Ты умная женщина, и я просто уверен, что мы с тобой найдем общий язык. Давай сделаем так: ты оказываешь мне одну пустяковую услугу, а я не имею к тебе никаких претензий по поводу смерти моего товарища.
– Какую еще услугу? – не поняла я.
– Я же сказал, услуга пустяковая, можно сказать, даже незначительная. Мне нужно подставить одного зажравшегося комерса и раскрутить его на деньги. Для этого дела мне понадобится красивая, умная, сообразительная девушка.
– А я здесь при чем?
– При том, что ты и являешься этой девушкой.
– Я?!
– Ты. Ты же не дура?
– Ну, допустим.
– Так оно и есть. Я людей сразу вижу. Тем более тебя любил Мазай.
– И ты готов подставить любимую девушку своего друга?
– Я тебя не подставляю, а просто прошу об услуге.
– Разве так просят?
– По-другому я просить не умею.
– А что будет, если я откажу?
– Ничего хорошего не будет, поверь.
– Но ведь это самый настоящий шантаж?!
– Можешь воспринимать так, как тебе это больше нравится. Ну что, Наталья, договорились?! Это дело совершенно безопасное для твоей жизни. Ты оказываешь мне услугу, а я забываю о том, что в момент гибели Мазая ты была рядом.
– Что я должна делать?
– Об этом ты узнаешь завтра. Не торопи события. Завтра в пять часов вечера подойдешь к “Интуристу”. Туда подъедут мои люди и дадут полный расклад твоей предстоящей работы. И не вздумай пропустить мои слова мимо ушей. С тобой никто не шутит.
Сжав кулаки, я утвердительно кивнула и встала. Глобус проводил меня до машины. Я чувствовала, что могу разреветься в любую минуту…
Глава 7
Как только джип остановился у “Интуриста”, я выскочила и бросилась в ресторан. В центре зала стояла Катерина и, бурно жестикулируя, что-то говорила бармену. Увидев меня, она замолчала и открыла рот.
– Все нормально, – сказала я. – Можешь закрыть рот. Это не приведение, это я. Я обняла ее.
– Все обошлось? – с надеждой спросила Катерина. Она была перепугана.
– Мне кажется, что все только начинается.
– Но ведь тебя отпустили?
– Отпустили, но только до завтра. Я перевела дыхание и поведала о том, что произошло в доме Глобуса. Катька внимательно меня слушала, но тут администратор позвал ее на сцену и она ушла, бросив на ходу:
– Садись за столик, потом поговорим. Я села за столик у стены и заказала виски. От нескольких глотков мне стало еще хуже, настроение стало настолько паршивым, что я готова была поплакаться в жилетку первому встречному. Перед моими пьяными глазами вставал Мазай и целое море крови, затем Глобус с пистолетом, ледяной взгляд, от которого спину покрывал холодный пот. Меня била мелкая дрожь.
Наверно, правду говорят, думала я, что у влечения человека три источника: душа, разум и тело. И только их единство порождает любовь. По прошествии нескольких лет жизни с моим бывшим мужем мне стало ясно, что у нас остался всего один общий источник – тело. Не было в нашей семье ни общих интересов или увлечений, не было общности душ, взаимоуважения, взаимопонимания, не было сопереживания. Я начала замыкаться в себе, училась быть сильной. Наши отношения колебались все с большей амплитудой, от жара до мороза. Таких перепадов не выдерживают даже скальные породы, проходит время, и они разрушаются. То же самое произошло и с нашей семьей. Мы расстались, и я начала приходить в себя от диктаторства, вечного прессинга, изматывающего душу. Все люди разные. Кто-то ищет всю жизнь, ошибается, обжигается и снова верит, а кто-то больше не хочет повторений. В последнее время я руководствуюсь вторым и пребываю в состоянии нелюбви. Есть такая страшная штука, как одиночество. Особенно страшно одиночество в семейной жизни. В моей бывшей семейной жизни всегда получалось так, что со своими проблемами я оставалась один на один с собой. Все это тяготило меня. Я развелась и ни разу об этом не пожалела. Теперь я знаю точно – мое сердце на замке, а ключи к нему навсегда утеряны.
