Татьяна Полякова - Неутолимая жажда
Минут через пятнадцать я вошла в село, вдоль дороги и трехэтажные панельки, дальше шли деревенские дома, с непременными палисадниками и огородами. Дома хоть и выглядели небогато, но радовали глаз аккуратностью. Вскоре я оказалась на небольшой площади, в центре ее стояла церковь, недавно отреставрированная, прямо напротив здание администрации с триколором на фасаде, между ними слева и справа двухэтажные дома из красного кирпича, построенные лет сто назад, в них расположились магазины. Еще на одном здании вывеска большими буквами «Столовая». С торца застекленная дверь, кафе «Приют». И ни души вокруг. Правда, через несколько минут из магазина «Промтовары» появились две молодые женщины с ребенком, посмотрели на меня без особого интереса и отправились по улочке в противоположную сторону. Некоторое время я прикидывала, куда стоит заглянуть — в кафе или в один из магазинов, и остановила свой выбор на кафе.
Застекленная дверь вела в узкий коридор, который заканчивался еще одной дверью, распахнутой настежь, за тюлевой занавеской угадывалось просторное помещение, оттуда доносилась негромкая музыка. Но людских голосов не слышно. Отодвинув занавеску, я шагнула вперед, быстро оглядываясь. Кафе произвело самое благоприятное впечатление, вдоль квадратных окон с десяток столиков, застеленных светлой клеенкой, вазочки с цветочками, салфетницы. Шторы на окнах отделаны золотым шнуром, пол из плитки двух цветов, справа стойка из красного дерева, в широком шкафу за стеклом радовали глаз бутылки с разноцветными этикетками. Заведение с претензией на городское. «Интересно, приносит ли оно хозяину доход, — подумала я и сама ответила на вопрос: — Вряд ли особенно большой». По крайней мере, в настоящий момент зал был пуст, я подошла к стойке и громко кашлянула, надеясь привлечь внимание.
В открытой двери, которая находилась за стойкой и вела в кухню, тут же появилась женщина лет шестидесяти, в аккуратном халатике голубого цвета поверх пестрого платья.
— Здравствуйте, — нараспев сказала она и улыбнулась. На румяных щеках две ямочки, яркая помада, в ушах серьги из серебра, мочки под их тяжестью оттянулись. Разглядывая женщину, я слегка задержалась с ответом. — Покушать хотите? — пришла она мне на помощь.
— Да. Если можно… и чаю. Очень хочется пить.
— Вот меню, пожалуйста, — засуетилась женщина, протягивая мне кожаную папку. — Выбирайте, а чай я мигом приготовлю.
Она исчезла в кухне, откуда вернулась через пять минут. С подносом в руках. На нем были чайник, чашка с блюдцем и варенье в вазочке.
— Где сядете? — весело спросила женщина, кивнув в сторону столов.
— Я пока здесь посижу, — сказала я, устраиваясь на довольно неудобном высоком стуле за стойкой и возвращая ей меню. Есть мне не хотелось, но заказ я все-таки сделала, надеясь тем самым заручиться расположением женщины.
— Минут пятнадцать придется подождать, — точно извиняясь, предупредила она, а я заверила, что никуда не тороплюсь, решив провести это время с пользой. Впрочем, вполне возможно, женщина здесь не только бармен и официантка, но еще и повар. Однако и на этот раз она вернулась быстро и замерла неподалеку, облокотившись о стойку.
— Маша быстренько все приготовит. Она у нас такая мастерица, а омлет делает — пальчики оближешь. А вы проездом?
Стало ясно: мне повезло, женщина не против поболтать.
— Машина сломалась, — с улыбкой соврала. я. — Муж копается в моторе, а я вот решила прогуляться.
— Машина сломалась? — переспросила женщина с сочувствием в голосе. — У нас здесь шиномонтаж есть, Володя Субботкин держит, и в моторах он разбирается. Хотите, я ему позвоню…
— Нет-нет, спасибо. Муж справится. А кроме мастерской, какие у вас есть достопримечательности?
Она махнула рукой и рассмеялась:
—Шутите? Деревня, она и есть деревня. Хотя теперь повеселей живем. Клуб открыли, три года стоял заколоченный. Вот кафе для культурного досуга.
— Посетителей у вас немного, — заметила я.
— В рюмочной за церковью побойчее будет, — кивнула женщина и опять засмеялась: — Наши алкаши там с утра пасутся. Но и мы не жалуемся. Хозяин у нас мужчина серьезный, сам не любитель этого дела и всякую шелупонь не привечает. Молодежь по вечерам заглядывает. Те, кто мимо едут, конечно, тоже, а так в основном свадьбы да похороны, теперь вот и дни рождения здесь справляют, по-городскому, чтоб дома у плиты не стоять, детские праздники устраиваем… По выходным живая музыка, из города трое ребят приезжают. Очень душевно поют. Так что заглядывайте к нам, коли будете где по соседству.
— Непременно. Правда, от города до вас далековато.
— Да что вы. Как объездную дорогу сделали, совсем рядом стало, всего-то тридцать пять километров. Это раньше моста через реку не было, а сейчас, пожалуйста, от нас до Митина десять километров, а там еще пять — и объездная. Очень удобно. Я теперь сама в город почти каждую неделю езжу, а раньше только по большой необходимости, мученье было добираться с двумя-то пересадками.
— Места у вас здесь чудесные, — прихлебывая чай, заметила я, — желая вывести разговор к интересующей меня теме. — У друзей неподалеку дача, вот и мы с мужем присматриваемся.
— У нас два дома продаются…
— Купить дом нам вряд ли по карману. Вот если б землю, чтобы потом не спеша дом построить.
— Землю вокруг всю раскупили, — ответила женщина. — Заливные луга и те продали. Совхоз-то давно развалился, хорошо, хоть фабрика есть в селе, ткацкая, там в основном и работают, а то бы беда. Как дорогу-то сделали, цены на землю тут же взлетели.
— Я обратила внимание на коттеджи, народ, судя по всему, богатый. За рекой настоящая усадьба.
— Так усадьба и есть. Раньше помещик жил. В революцию усадьбу сожгли, вместо дома один фундамент, только аллея сохранилась, в молодости мы там на Троицу гулянье устраивали. Теперь все забором обнесли, не подойдешь, а Упыриха, говорят, дом отстроила таким, каким он был раньше, по старым чертежам, нашли где-то в архиве.
— Упыриха? — насторожилась я.
— Извините, — смутилась женщина. — Местные так хозяйку прозвали. Язык-то без костей… Писательница она. Говорят, известная. Пишет про всякую нечисть, вампиров, оборотней. Я сама-то ее книжек не читала, а дочка моя их очень любит и мне предлагала, а я говорю, почто мне страсти такие читать, потом и не уснешь. Моя-то однажды начиталась, так потом боялась в туалет выйти, пришлось провожать. Разве это дело? Писать про любовь надо, про жизнь хорошую, чтоб читать да радоваться, а тут оборотни… Совсем с ума посходили, компьютеры да страшилки… Тьфу…
— А как фамилия писательницы?
